КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 238

Они пытались договориться о поставке на хлопкоперерабатыва-ющие предприятия столицы вагонов с большой недостачей хлопка. Тем, кто готов закрыть глаза на недостачу, предлагали большую взятку.

Гостей из солнечной республики в январе 1984 года арестовали. Они дали показания о том, что в Узбекистане сложилась «практика приписок к показателям выполнения государственного плана заготовок сырья». В Ташкент отправилась оперативно-следственная группа управления КГБ по Москве. Но дело быстро вышло за рамки компетенции Московского управления. Дело передали Прокуратуре Союза.

В Ташкенте пытались остановить расследование, спустить дело на тормозах. Но Рашидов уже был мертв, а его наследники не были столь талантливы в умении завоевывать друзей.

Председателю КГБ Чебрикову, вспоминает Алидин, позвонил новый первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана Инамжон Усманходжаев и попросил передать дело для дальнейшего ведения республиканской прокуратуре.

Усманходжаев говорил о том, что приближается пятидесятилетие республики, и не хотелось бы накануне юбилея позорить республику. Но в КГБ рассудили так: если дело попадет в республиканскую прокуратуру, оно будет прекращено. Поэтому Алидин и начальник следственного управления КГБ генерал-лейтенант Александр Волков написали записку с возражениями и предложили отправить дело в союзную прокуратуру, поскольку арестованы люди не только из Узбекистана, но и из России. Чебриков согласился со своими подчиненными и дело не отдал.

Лигачев на собрании аппарата ЦК называл факты, которые потрясли даже видавших виды партийных функционеров. Он говорил о том, что у узбекских руководителей по нескольку домов и машин, что многие построили себе настоящие особняки. А в Ташкенте полмиллиона жителей живут в землянках без водопровода и канализации.

Местные партийные руководители установили полуфеодальный режим, распоряжаясь крестьянами как рабами. Милиция и прокуратура на местах были ручными, все они были тесно связаны между собой.

Расследование в Узбекистане не знало себе равных по масштабам — следователи добрались до первого секретаря ЦК, до секретарей и зампредов Совета министров республики. Вся неприкасаемая элита, секретари обкомов и райкомов, министры, милицейские генералы — один за другим оказывались на жестком стуле перед следователем.

За первым арестом последовали другие, но узбекские чиновники сориентировались, держались упорно, имущество прятали у родственников. Кроме того, следственная группа действовала по-советски, не соблюдая Уголовно-процессуального кодекса, не заботясь о формальностях. В тот момент это не имело значения. Потом все даст о себе знать.

Борьба с коррупцией была поручена республиканскому аппарату КГБ, но эта система дала сбой. Во-первых, в республиканском комитете работали родственники узбекских партийных руководителей, в том числе самого Рашидова. Во-вторых, комитет не мог действовать против партийного руководства, которое держалось сплоченно, помогая друг другу.

Председатель республиканского комитета госбезопасности генерал Мелкумов был освобожден от должности и отправлен в представительство КГБ в Чехословакию. Его предшественник генерал Эдуард Нордман — в ГДР.

Эта операция потерпела неудачу. В Узбекистане КГБ натолкнулся на спаянное сопротивление целой республики. Посланных туда эмиссаров центра ловили на ошибках и глупостях.

«Узбекское дело», по существу, закончилось провалом.

Несомненно, что республиканская верхушка чуть ли не в полном составе была коррумпированной. Но следственная группа Гдляна — Иванова часто не утруждала себя поиском доказательств, полагая, что признания обвиняемого вполне достаточно. Да еще руководители следственной группы занялись политическими играми. Кончилось все это тем, что дело осталось нерасследованным, преступники — ненаказанными, правда — невыясненной, а рашидовская система управления республикой — нетронутой.

В независимом Узбекистане ту кампанию борьбы с коррупцией в республике вспоминают с возмущением, а Шарафа Рашидовича Рашидова считают «выдающимся сыном узбекского народа».

КОРРЕСПОНДЕНТ ПОД «КРЫШЕЙ»

Эра Горбачева началась с неприятного инцидента. В ответ на арест советского разведчика председатель КГБ Чебриков санкционировал задержание в Москве американского корреспондента Николаса Данилоффа.

Человек русского происхождения, он относился к России с глубочайшим и искренним интересом, пытался проследить интересную историю своих предков. Он не работал на американскую разведку, и на Лубянке это знали. Разразился скандал, который рисовал новое советское руководство не в лучшем свете.

КГБ убедил Горбачева, что журналиста надо арестовать, поскольку такова обычная практика — око за око, и Михаил Сергеевич согласился. Потом он, видимо, понял, что совершил ошибку.

Советские контрразведчики не верили, что американские редакторы перестали предоставлять «крышу» разведчикам. Не верили потому, что большая часть советских корреспондентов за границей были сотрудниками КГБ и в меньшей степени ГРУ.

В больших зарубежных корпунктах ТАСС и АПН им полагалось фиксированное количество мест. Что касается телевидения и радио, то здесь КГБ доставалось место или второго корреспондента, или оператора. А газетные корреспонденты — за исключением «Правды» — по большей части были разведчиками.

В журнале «Новое время» в 70–80-е годы, когда я там работал, всякий сотрудник, начиная с машинистки, знал, что из дюжины корпунктов, кажется, только два принадлежали собственно журналу. Один из них потом тоже передали КГБ.

И открывались новые корпункты тоже в зависимости от нужд комитета госбезопасности. Главный редактор писал секретную бумагу в ЦК КПСС такого содержания: просим открыть корпункт в такой-то стране, и приписывал «с КГБ СССР (в скобочках ставилась фамилия зампреда) согласовано».

Среди разведчиков были очень талантливые люди, которые прекрасно и с интересом писали. После 1991 года кое-кто из них с охотой покинул комитет и занялся журналистикой. Но были люди, не способные написать и короткой заметки. И я думал: как же они выполняют свою основную работу, если не в состоянии сформулировать свои мысли на бумаге?

Даже если «корреспондент» не присылал в редакцию ни строчки, жаловаться никто не пытался. Знаю только одного редактора газеты, который позвонил заместителю председателя КГБ по кадрам и твердо сказал, что присланный ему разведчик по деловым качествам никуда не годится и провалит дело, потому что не справился с газетной работой.

К редактору примчался испуганный генерал, заместитель начальника разведки по кадрам, и выложил ему на стол пачку объективок:

— Выберите, кто вам по душе.

Редактор благоразумно отказался листать дела разведчиков, но попросил прислать человека, способного писать, что и было сделано…

А Николаса Данилоффа все-таки пришлось освободить, чтобы не мешать первым попыткам Советского Союза и Соединенных Штатов ослабить напряженность в своих отношениях и несколько сблизиться.