КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 122

В апреле 1952 года Сталин сказал, что в Главном управлении охраны не все благополучно, и поручил Маленкову возглавить комиссию по проверке работы управления.

Власика обвинили в финансовых упущениях — продукты, выделяемые для политбюро, нагло разворовывались многочисленной челядью. Власик говорил в оправдание, что он малограмотный и не способен разобраться в финансовых документах. Его освободили от должности. Одновременно разогнали почти все руководство Главного управления охраны министерства госбезопасности. Обязанности начальника управления охраны взял на себя сам министр Игнатьев.

Для начала Власика убрали из Москвы — отправили на Урал в город Асбест заместителем начальника Баженовского исправительно-трудового лагеря. В ноябре его вызвали в Москву, а 16 декабря арестовали уже по «делу врачей». Его обвиняли в том, что он, получив письмо Тимашук, не принял мер и покрывал враждебную деятельность «врачей-убийц», затеявших заговор против политбюро и самого вождя.

В проекте обвинительного заключения, который был представлен Сталину, говорилось: «Абакумов и Власик отдали Тимашук на расправу иностранным шпионам-террористам». Сталин отредактировал заключение и добавил:

— Жданов не просто умер, а был убит Абакумовым…

Еще в 1948 году был арестован офицер управления охраны — комендант ближней дачи подполковник И. И. Федосеев. Теперь он дал показания, что Власик приказал ему отравить Сталина. Следствием по делу Федосеева занимался Маленков. Он сам его допрашивал. Федосеева избивали и мучили, чтобы он поскорее дал нужные показания.

Следствие по делу Власика шло два с лишним года. В разработке министерства госбезопасности Власик фигурировал в качестве участника заговора с целью убить Сталина и члена шпионской сети британской разведки. С 1946 года в министерстве госбезопасности шел поиск людей, связанных с британской разведкой, в непосредственном окружении вождя. Игнатьев доложил Сталину, что подозрения падают на Власика и Поскребышева.

Власика обвинили в связи с художником Владимиром Августовичем Стенбергом, который многие годы оформлял Красную площадь ко всем праздникам. А того считали шпионом, потому что до 1933 года он был шведским подданным.

Власика обвиняли в том, что он вел секретные разговоры в присутствии Стенберга и даже однажды при нем разговаривал со Сталиным. Он разрешал своему приятелю летать самолетами управления охраны в Сочи. Показывал ему фотографии, в том числе снимки сталинской дачи на озере Рида. Власик хранил дома топографическую карту Кавказа с грифом «секретно», карту Подмосковья с таким же грифом. Кроме того, дома он держал агентурную записку о лицах, проживавших на Метростроевской улице в Москве, и записку о работе Сочинского горотдела, графики движения правительственных поездов…

Хуже того: Власик объяснил Стенбергу, что его приятельницы, с которыми он весело проводит время, — на самом деле секретные агенты МГБ.

Заместитель министра госбезопасности Василий Степанович Рясной показал Власику агентурное дело на Стенберга, сказав, что там есть и материал на самого Власика. В МГБ уже решили арестовать Стенберга и его жену. Власик сообразил, что это его сильно скомпрометирует, и пошел к министру Игнатьеву. Тот не стал ссориться со сталинским охранником и разрешил отправить дело в архив, но сказал Власику, чтобы тот поговорил со Стенбергом и объяснил, как тому следует себя вести.

Власик позвал к себе Стенберга и сказал:

— Я тебя должен арестовать, ты — шпион. — И показал на лежавшую перед ним папку. — Вот здесь собраны все документы на тебя. Тебя с женой хотели арестовать, но мой парень вмешался в это дело.

После этого Власик объяснил Стенбергу, кто в его окружении стучит в МГБ.

На допросах Власика спрашивали:

— Что сближало вас со Стенбергом?

— Сближение было на почве совместных выпивок и знакомств с женщинами.

— Вы выдавали пропуска для прохода на Красную площадь во время парадов своим друзьям и сожительницам?

— Да, выдавал… Но я прошу учесть, что давал я пропуска только лицам, которых хорошо знал.

— Но вами давался пропуск на Красную площадь некоей Николаевой, которая была связана с иностранными журналистами?

— Я только сейчас осознал, что совершил, давая ей пропуск, преступление…

По словам дочери Власика, «его все время держали в наручниках и не давали спать по нескольку суток подряд. А когда он терял сознание, включали яркий свет, а за стеной ставили на граммофон пластинку с истошным детским криком».

Когда Сталин умер, интерес к Власику пропал. Его судили пс статье 193–17 Уголовного кодекса («злоупотребление властью, пре вышение власти, бездействие власти, халатное отношение к службе»), приговорили к десяти годам ссылки в отдаленные районы и лишения гражданских прав, лишили генеральского звания и нагрд и выслали в Красноярск. Но буквально через полгода помиловали и освободили от отбытия наказания со снятием судимости. Но воинское звание ему не восстановили.

УБИТЬ ТИТО!

Американский исследователь советской юстиции Питер Соломон отмечает, что в эти годы началась борьба против оправдательных приговоров, но называлось это борьбой против неоправданного привлечения к ответственности.

Судей, которые допускали слишком много оправдательных приговоров, освобождали от должности. Доставалось прокурорам и следователям, если дела возвращались на доследование или если арестованных ими лиц потом освобождали. Поэтому судьи старались вынести максимально суровый приговор.

Генерал-лейтенант госбезопасности Павел Анатольевич Судоплатов пишет в своих воспоминаниях, что, встречаясь с Игнатьевым, он всякий раз поражался, насколько этот человек некомпетентен. Каждое агентурное сообщение воспринималось министром как открытие Америки.

Министр госбезопасности Игнатьев и министр вооруженных сил Александр Михайлович Василевский утвердили план действий против натовских и американских военных баз. Первый удар предполагалось нанести по штаб-квартире НАТО.

Игнатьев приказал Судоплатову вместе с военной разведкой подготовить план диверсионных операций на американских военных базах на случай войны. Игнатьев и его заместители хотели ликвидировать глав эмигрантских группировок в Германии и Париже, чтобы доложить о громких делах Сталину. Они приказали резидентурам усилить проникновение в меньшевистские организации, считая их главным противником…

В 1952 году возникла бредовая идея убить бывшего председателя Временного правительства Александра Федоровича Керенского, который собирался сформировать «Антибольшевистский блок народов». Потом решили престарелого Керенского, который не пользовался никаким влиянием, оставить в покое.

Игнатьев обсуждал со своими заместителями идею уничтожить югославского лидера Иосипа Броз Тито, посмевшего выступить против Сталина. В советской прессе его именовали «кровавой собакой Тито».

Предлагалось поручить это советскому нелегалу Иосифу Ромуяльдовичу Григулевичу, послу Коста-Рики в Италии и по совместительству в Югославии. Он должен был либо застрелить Тито, либо заразить его легочной чумой. Но план был отвергнут как фантастический. Это спасло жизнь не только югославскому лидеру, но и Григулевичу. Он вернулся в Москву, занялся наукой, написал несколько книг и удостоился избрания членом-корреспондентом Академии наук.