Взвод, приготовиться к атаке!.. Лейтенанты Великой Отечественной. 1941–1945 - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Михеенков cтр.№ 44

– Слушай, друг, – стали упрашивать солдаты повара – почувствовали, что человек он вроде неплохой и даже добрый, – а может, где в ящике у тебя что-нибудь припрятано, о чем ты давно и забыл?

– Да что у меня там припрятано? – добродушно усмехнулся повар.

– А давай посмотрим. Может, немного мучицы. Ты нам завари в кипятке мучицы. Получится вкусная баланда. Мы ее попьем – и согреемся, и вроде как поедим. А?

Посмотрел на нас повар, вздохнул. Видит, сколько нас от роты осталось. Стал шарить в ящике. А ребята мои подсказывают:

– Вот там, там… Под дровами.

А повар только добродушно усмехается. На хорошего человека мы напали, повезло нам и тут.

И точно, из-под дров повар вытащил небольшой куль муки. Солдаты знают: у хорошего повара всегда есть заначка. Иначе что это за повар? Закипела в котле вода. Повар засыпал муку, помешал черпаком. И через минуту-другую скомандовал нам:

– Готовьте котелки, ребята!

Стали мы доставать упрятанные в вещмешки котелки. Один котелок на троих. Так и согрелись.

Старший лейтенант Макаров сказал повару, чтобы поберег баланду.

– Следом за нами движутся еще две роты. Вторая стрелковая и минометная.

С нами шли пулеметчики сержанта Кизелько. Мои автоматчики несли разобранный «Максим». Детали станкача тяжелые. Но никто не сетовал на то, что ему тяжело. Несли по очереди. Пулеметчиков в пехоте всегда уважали, старались при случае им помочь. Им ведь приходилось несладко. Весь огонь – по ним. Противник всегда в первую очередь стремится уничтожить пулеметные гнезда. И орудия бьют по ним, и минометы, и снайперы охотятся. Но уже если дожил расчет до атаки, если сохранил пулемет, то пехоте намного легче и отбиваться, и атаковать. «Максим» может вести огонь почти беспрерывно. Я заметил, когда мы толпились возле котла с мучной болтушкой, Кизелько и его расчет пропустили вперед.

В солдатской среде, на передовой, своя этика, своя шкала ценностей. Она пишется кровью. Эталон в ней – человеческая жизнь.

Через Турунчук прошли по мосту. Мост охранялся. С двух сторон стояли зенитки. Зенитчики вели постоянное наблюдение.

В деревне Глинное нас уже ждали старшины. Хлопотали возле кухонь. Тут уж поели мы хорошо. А потом пошли в баню. Нам выдали чистое белье и портянки. Многим заменили обувь. Мне старшина Серебряков выдал новенькие кирзовые сапоги и новое солдатское хлопчато-бумажное обмундирование, новую шинель и новую плащ-палатку. Только шинель была офицерская. Остальное – как и всему взводу. Мы, взводные командиры, внешне только погонами от своих солдат и отличались.

Я, помню, так обрадовался этому добру и вниманию! Моим автоматчикам тоже выдали новое обмундирование. Петр Маркович, обычно хмурый, ходил и улыбался.

Много ли солдату надо, чтобы он почувствовал себя счастливым. Даже на войне.

После бани нас разместили в домах. Мы выставили часовых и залегли на отдых. Да, что ни говори, а в доме спать не то что в окопе…

Утром позавтракали. Почистили оружие. Состоянию оружия в своем взводе я всегда уделял особое внимание. На затворных рамах ППШ и ручных пулеметов появились рыжие разводы. Накануне легли спать, не почистив оружия. Расслабились. Днем построились в походные колонны и пошли по направлению на Маяки и Беляевку. Навстречу нам из района Одессы шли свежие части 8-й гвардейской армии.

В Беляевку пришли вечером. Наши квартирьеры и здесь разместили нас по домам.

А 1 мая выпал снег. Я вышел на улицу и представил, каково сейчас на плацдарме, в окопах. Вспомнил младшего лейтенанта. Не мог я избавиться от чувства вины перед ним. Как глупо он погиб! Предупредил ведь…

– После боев на Днестре, после изнурительного стояния на плацдарме нас отвели во второй эшелон. На отдых. Роты пополнили. Мы получили новое оружие. Старики сразу поняли: затевается что-то серьезное. Теперь я знаю, что это была Ясско-Кишиневская операция. Историки Великой Отечественной войны назовут ее самой масштабной и удачной операцией по окружению и ликвидации котла. И действительно, немцы и их союзники под Яссами и Кишиневом потеряли гораздо больше дивизий, техники и вооружения, чем под Сталинградом или Минском. Но тогда я, командир взвода, лейтенант одной из дивизий 46-й армии, ничего этого не знал. Выполнял приказ, вел свой взвод и старался исполнить свой долг так, как предписывал устав.

16 августа 1944 года мы выступили из своего лагеря в сторону передовой.

Немецко-румынскую оборонительную линию и нашу разделяло старое русло Днестра.

Ночью 17 августа мы сменили один из наших батальонов. Смену произвели тихо, скрытно. Заняли готовые позиции и притихли. Начали слушать противника.

На той стороне против нас стояли румынские пехотные части и немецкие пулеметчики. К тому времени немцы уже не очень-то доверяли своим союзникам. Вот и усиливали их своими надежными, но более малочисленными подразделениями. Так они пытались добиться повышения устойчивости тех участков фронта, которые держали румыны.

Солдатам было строго-настрого приказано сидеть на дне ячеек и не обнаруживать себя. Соблюдать полную тишину. Не курить. Оправляться только в окопах. По ходам сообщения разрешено было передвигаться только связным, при этом соблюдая крайние меры предосторожности. Бойцы же батальона, который мы сменили, не были отведены. Они с утра и до позднего вечера без головных уборов, без ремней и босиком ходили за траншеей по фруктовым садам, собирали яблоки и груши, словом, изображали крайнюю степень беспечности. В лесу позади нас артиллеристы тщательно замаскировали свои орудия и тягачи. Все ждали своего часа. Немцы и румыны вели постоянное наблюдение за нашей обороной и, видимо, были вполне уверены, что против них на этом участке стоят прежние части, без усиления. Это означало, что активных действий с нашей стороны не ожидается.

А между тем наши саперы каждую ночь ползали на нейтральную полосу и разминировали минные поля, растаскивали колючку и рогатки, готовили проходы для пехоты и танков.

Наблюдение вели и мы. Нам, взводным, при подготовке к операции выдали бинокли. До этого бинокли были только у ротных. А теперь их имели даже первые номера пулеметных расчетов.

В бинокль хорошо просматривалась оборона противника. Она состояла из трех линий.

Вот первая. Две траншеи. Первая проходит по самому обрыву берега старого русла Днестра. Вторая – метрах в двухстах пятидесяти – трехстах глубже, перед селом Талмаз. В Талмазе виднеется церковь. На ней конечно же немцы оборудовали свой наблюдательный пункт. Оттуда следует опасаться и огня снайпера.

Вторая линия обороны тоже состоит из двух траншей. Первая проходит сразу за селом Талмаз по восточным скатам высот. Само село лежит в низине, в окружении фруктовых садов и виноградников. Село красивое, большое. Расположено удобно, живописно. Просто райское место. Не хочется стрелять по такой красоте. Но ничего не поделаешь. Скоро пойдем. Вторая траншея виднеется глубже, метрах в двухстах–трехстах. Между первой и второй траншеями виднеются отсечные позиции. Как ни маскируй окопы, а они опытному глазу все равно видны.