Лидия Русланова. Душа-певица - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Михеенков cтр.№ 56

Cтраница 56

Из этого документа вырисовывается несколько иная картина награждения Руслановой.

Как известно, маршал Жуков ордена Отечественной войны не имел. А потому снять с груди «свой» орден и вручить его Руслановой он попросту не мог. Но мог вручить орден как командующий войсками фронта. От имени Президиума Верховного Совета СССР. При этом, как это случалось не раз, мог позаимствовать, разумеется, на время, орден у кого-нибудь из подчинённых офицеров. Возможно, так и произошло. А повторно, когда её включили в список «группы артистов в количестве 27 человек», орден вручили торжественно и уже тот, который соответствовал документам. Ордена, как известно, все номерные. Чужой не вручишь. Разве что ради церемонии, временно.

По нынешним временам, кампания по лишению Руслановой ордена выглядит просто смешной.

Генералу Крюкову, как единоначальнику, безраздельному командиру в своём корпусе, конечно же ничего не стоило зачислить Русланову в штат. Хотя бы того же ансамбля майора Туганова. И тогда бы она формально получила свой орден «правильно», как военнослужащая. Но надо понимать в этой истории главное: орден всё равно бы отняли, а награждённую унизили бы, если уж решили отнять и унизить.

Да и сама интрига, так жестоко задевшая Русланову как артистку, человека творческого, ранимого, проистекала не только из «дела Жукова». За этим стояла зависть некоторых коллег великой певицы, пользовавшихся покровительством властей предержащих. Процедура отъёма ордена и последующий арест с попыткой приладить на шею нашей героини бирку скупщицы драгоценностей в голодающем Ленинграде, этакой алчной корыстолюбицы, должны были растоптать её именно как певицу, закрыть ей навсегда путь на сцену, к народу. В последующих главах мы расскажем, как уничтожали в тюрьме её голос — главное её достояние.

Но тогда, в начале мая 1945 года Русланова и не думала, что над её семьёй сгущаются новые тучи. Она была счастлива вместе со своим мужем, который триумфально вошёл в Берлин во главе своего гвардейского корпуса.

В те дни она выступала много. Пела по всему Берлину. «Валенки», «Катюша», «Липа вековая», «Степь да степь кругом…» звучали не только у Бранденбургских ворот и в расположении войск 1-го Белорусского фронта. Ко всему прочему патефонные пластинки крутили солдаты и 1-го Украинского фронта маршала Конева, и 2-го Белорусского маршала Рокоссовского, и всех других фронтов.

После концерта на ступеньках рейхстага, как говорят очевидцы, певицу попросили сделать надпись на стене. Её подвели к той части, где стояли автографы солдат, первыми ворвавшихся в город. Так рядом с именами воинов, которые ставили последнюю точку в самой долгой и самой жестокой войне XX века, появилось имя гвардии певицы Руслановой. И по праву. Стоит заметить, и именно в конце настоящей главы, что это была единственная концертная поездка Руслановой за рубеж. Единственные гастроли по Европе. Они прошли триумфально, под аккомпанемент казачьих баянов, вместе с наступающей армией — «по дымному следу врага…».

Молодые маршалы Сталина гнали свои армии, механизированные группы и корпуса вглубь Германии, Венгрии, Восточной Пруссии и Чехословакии добивать последние группировки противника.

И вот, наконец, на Эльбе Красная армия встретилась с передовыми подразделениями американцев. Война закончилась. Германия лежала в руинах. Союзнические войска поделили оккупированные территории на зоны влияния. Солдаты, скучая без привычного дела войны, занялись трофеями. Многие, чьи семьи жили в областях, которые в 1941–1944 годах оказались оккупированными немецкими, венгерскими, румынскими и итальянскими войсками, хорошо знали, что там, в СССР, нищета, голод, детей не во что одеть, что люди живут в землянках и нуждаются буквально во всём. Чтобы не допустить мародёрства и насилия, солдатам и офицерам, отправляющимся домой по демобилизации, выдавали с армейских складов отрезы материи, иногда гражданскую одежду, другие товары. Кроме того, кое-что можно было купить на барахолках, которые в это время во множестве возникали в больших и малых городах Германии, Чехословакии, Польши. Ходовой валютой стали продукты питания: хлеб, консервы, мука, сахар, водка, табак. За средний продуктовый набор, а порой и за булку хлеба можно было выменять серебряный сервиз, швейную машинку «Зингер», набор столярных инструментов, швейцарские часы. Остановить трофейную лихорадку могла только строгая дисциплина. Но офицеры, которые и должны были её укреплять, оказались подвержены той же болезни, которая, как бубонная чума, охватила все союзные армии. И первенство в этой азартной кампании принадлежало далеко не Красной армии.

Второй гвардейский кавалерийский корпус после последних майских боёв отбыл на север и вошёл в состав Особого военного округа «Кёнигсберг». Войска округа стояли в Прибалтике и в той части Восточной Пруссии, которая отошла к СССР. Командовал группировкой генерал-полковник Кузьма Галицкий, бывший командующий 11-й гвардейской армией, штурмом бравшей столицу Восточной Пруссии город-крепость Кёнигсберг. Территория округа была разделена на 15 районов. Позже они станут районами Калининградской области. Часть Восточной Пруссии, как известно, отошла к Польше. Поляки создали на новых своих землях два воеводства — Эльблонгское и Ольштынское. Мемель и прилегающий район отошли к Литве.

Восточная Пруссия, откуда на Россию и СССР постоянно приходили завоеватели, перестала существовать.

Ещё в Тегеране, в декабре 1943 года, Сталин заявил главам союзных государств: «Русские не имеют незамерзающих портов на Балтийском море. Поэтому русским нужны незамерзающие порты Кёнигсберг и Мемель и соответствующая часть Восточной Пруссии. Тем более что исторически — это исконно славянские земли». В письме Черчиллю от 4 февраля 1944 года Сталин опять обратился к проблеме Кёнигсберга: «Мы претендуем на то, чтобы северо-восточная часть Восточной Пруссии, включая порт Кёнигсберг, как незамерзающий порт, отошла к Советскому Союзу. Это единственный кусочек германской территории, на который мы претендуем». Но всё решилось на Потсдамской конференции, когда Сталин недвусмысленно заявил: «Если в Кёнигсберге появится немецкая администрация, мы её прогоним, обязательно прогоним». Сталин проявил непреклонность, характер и, руководствуясь державным мышлением, добился своего. Союзникам ничего другого не оставалось, как согласиться на его требования.