Конев. Солдатский Маршал - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Михеенков cтр.№ 17

Конев дал очень точный психологический рисунок атмосферы, царившей в Особой группе. Во время этих занятий курсанты и преподаватели учились друг у друга. «Склонившись над картами», они мысленно «перевоёвывали» те боевые операции, которые совсем недавно разрабатывали или непосредственно выполняли во главе отрядов, полков, дивизий и дивизионов.

Конев налёг на учёбу с таким прилежанием, с такой жадностью, что по окончании курса получил предложение остаться на преподавательской работе.

«После моего доклада о Мартовской операции 1918 года, — вспоминал маршал, — профессор военной истории Коленковский рекомендовал командованию оставить меня преподавателем академии….Шапошников после моих настоятельных просьб и доводов согласился, что моё место — в строю…»

Именно тогда, в конце 1930-х, в Особой группе слушателей Военной академии им. М.В. Фрунзе, в самый канун войны будущий маршал твёрдо уяснил одну из главных заповедей полководца: каждая операция должна глубоко и всесторонне прорабатываться, каждым манёвр войск должен иметь мотивировку и просчитываться на несколько шагов вперёд, а также обеспечиваться манёвром других родов войск и тылами. Однажды на очередном занятии по тактике Борис Михайлович Шапошников сказал: «Не вытряхивайте свои дивизии из рукава, реально рассчитывайте марши. Ваши солдаты идут ночью, в осеннее время, вы этого не учитываете и не представляете себе, какими придут войска к полю боя…» Конев тут же записал эти слова и запомнил их на всю жизнь. И всю войну потом поверял ими свои действия. И тому же учил подчинённых. Ох как непросто будет овладеть этой теорией на практике! Какими колоссальными потерями будет оплачен опыт 1941 и 1942 годов! Но молодые маршалы и генералы Сталина всё-таки освоят науку побеждать и переиграют опытных фельдмаршалов Гитлера в самой жестокой, самой масштабной и кровопролитной и самой маневренной войне XX века.

По окончании академии Конева направили в Белорусский военный округ командиром 37-й стрелковой дивизии. Она была расквартирована в Речице. Именно с ней Конев участвовал в Белорусских манёврах 1936 года и получил высокую оценку командующего войсками округа И.П. Уборевича. В феврале 1965 года в беседе с Константином Симоновым Конев признается, что в Белорусский военный округ его «забрал» Уборевич.

Дивизия Конева в составе «синих» стояла в обороне. «Эта оборона была многополосной, глубокоэшелонированной, — вспоминал маршал, — с системой траншей, ярко выраженными батальонными районами и противотанковой системой огня. Это было новое. Система противотанкового огня была организована и на переднем крае, и в тактической зоне обороны, и по всей оперативной глубине».

Строя оборону с противотанковыми рубежами, Конев, как он рассказывал потом Константину Симонову, отказался от «принятого тогда метода рыть одиночные ячейки и организовал целый укреплённый район с отрытием траншей и ходов сообщения, с возможностью полного маневрирования внутри этого района, не поднимая головы выше уровня земли».

— Мы оборудовали такой командный пункт, — не без гордости вспоминал те учения маршал Конев, — что на него приводили потом тогдашнего начальника штаба французской армии генерала Гамелена. Генерал был в группе иностранных наблюдателей. И вот пришёл генерал Гамелен и осматривал образцовый командный пункт. КП французу понравился. Понравилось и то, как командир дивизии расположил и обустроил боевые линии своих полков.

Первую правительственную награду — орден Красной Звезды — Конев получил в августе 1936 года. В мирное время. За прекрасную боевую выучку вверенного ему подразделения. Но в воздухе тогда уже пахло войной.

Командующий округа И.П. Уборевич явно симпатизировал молодому и перспективному комдиву, называл его «Суворов». Хорошее образование, ярко выраженная командирская жилка, здоровые народные корни, что в те годы было немаловажно. Вскоре Уборевич перевёл Конева во 2-ю Белорусскую дивизию, которая считалась, как сейчас говорят, элитной. «Это была особая дивизия, — рассказывал Иван Степанович, — на положении гвардейской. Она была лучше других экипирована, полностью укомплектована, на всех учениях, манёврах и парадах всегда представляла Белорусский военный округ. К тому же 2-я Белорусская дивизия находилась на главном, минском, оперативном направлении». Понятно, что Уборевич хотел иметь во главе такой дивизии хорошего и надёжного командира.

В это время Конев отрабатывал со своими полками взаимодействие с танковыми частями. Стрельбы — только боевыми патронами и снарядами. Характерно следующее: учились в основном наступательному бою, к обороне практически не готовились. Ни обороняться, ни отступать не собирались. Этого требовала тогдашняя военная доктрина. Бить, как тогда говорили, врага на его территории и малыми силами. Очень скоро Красная армия будет пожинать горькие и катастрофически богатые плоды этой доктрины на бескрайних полях сражений и поражений 1941 года. За первые пять месяцев войны наши потери одними только пленными составили 3 800 000 человек — 70 процентов всей численности Красной армии на 22 июня 1941 года.

В те дни, когда Конев водил по белорусским полигонам свою 2-ю стрелковую дивизию, в Минске и окрестностях квартировал кавалерийский корпус, которым командовал другой будущий маршал будущей великой войны — Георгий Константинович Жуков. Одновременно Жуков занимал должность начальника минского гарнизона.

Конева и Жукова связывали непростые отношения. Но попробую предположить, что осложнялись они больше окружением того и другого, а затем, в качестве второй волны, историками и публицистами, вольно рассуждающими о войне, а заодно и о сложностях взаимоотношений главных её действующих лиц.

Вспоминая белорусский период предвоенной службы, Конев, к примеру, сказал буквально следующее: «…наши добрые отношения завязались во времена, когда мы вместе служили в Белорусском военном округе». О том же, как развивались взаимоотношения этих двух полководцев, которым суждено было стать маршалами, бравшими в 1945-м Берлин, мы ещё поговорим.

В июле 1937 года, когда политическая атмосфера в стране была накалена до предела и при этом источник высокой температуры был обнаружен именно в войсках, Конева прямо с партийной конференции Белорусского военного округа вызвали к телефону. Звонил заместитель начальника Главного политического управления Булин ^[10]: срочно прибыть в Москву к наркому обороны К.Е. Ворошилову.