Конев. Солдатский Маршал - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Михеенков cтр.№ 162

Решение по этому вопросу было принято единогласно.

Сталин опять задал вопрос: как быть с Жуковым?

В ходе обсуждения на Главном военном совете складывалось впечатление, что Сталин, видимо, хотел более жёстких решений в отношении Жукова, потому что после выступления членов Политбюро обстановка была предельно напряжённой. Невольно у каждого сидящего возникало такое ощущение, что против Жукова готовятся чуть ли не репрессивные меры. Думается, что выступления военных, которые все дружно отметили недостатки Жукова, но в то же время защитили его, показали его деятельность на посту командующего фронтом, на посту координатора, сыграли свою роль. После этого у Сталина, по всей видимости, возникли соображения, что так решать вопрос с Жуковым — просто полностью отстранить, а тем более репрессировать — нельзя, это будет встречено неодобрительно не только руководящими кругами армии, но и в стране, потому что авторитет Г.К. Жукова среди широких слоев народа и армии был, бесспорно, высок. Поэтому кто-то из членов Политбюро и сам Сталин предложили назначить его командующим войсками небольшого военного округа. И тут же назвали — Одесский.

Это решение было одобрено Главным военным советом. Причём срок для сдачи дел был определён в одни сутки. Жуков сдал мне дела и тотчас выехал к месту новой службы. А мне приказано было вступить в командование сухопутными войсками и не возвращаться больше на лечение и отдых в Карловы Вары.

Вот так в 1946 году решался вопрос о маршале Жукове, о снятии его с должности главнокомандующего сухопутными войсками и назначении командующим войсками Одесского военного округа.

После окончания войны Жуков был назначен на пост главнокомандующего Группой войск в Германии и находился в Берлине до марта 1946 года.

Во время пребывания в Берлине, об этом я узнал позже совершенно случайно, Жуков довольно часто рассказывал о своей роли в проведении операций, о своих успехах, причём не всегда был точен и объективен. Он много и часто встречался с Д. Эйзенхауэром; между ними сложилась действительно хорошая боевая дружба, они, бывая друг у друга, делились, несомненно, итогами прошедшей войны. И, видимо, Эйзенхауэр, как это принято у американцев, постарался, чтобы об этом знали журналисты и корреспонденты США, те получали интервью, которые маршал Жуков охотно им давал, Жуков провёл ряд пресс-конференций.

Об одной из таких пресс-конференций мне рассказал американский журналист Троян, который был в Москве в середине 60-х годов. Он задал мне довольно странный, с моей точки зрения, вопрос:

— Верно ли, господин маршал, что Берлинская операция проводилась по единому плану, выработанному маршалом Жуковым?

Я его спросил:

— Откуда возник у вас этот вопрос?

Он ответил, что это высказывание маршала Жукова на пресс-конференции, которую давал маршал в Берлине иностранным корреспондентам, и что его заявление широко известно в США и на Западе и довольно часто приводится иностранными журналистами при описании Берлинской операции.

Я заявил Трояну, что мне неизвестно об этой пресс-конференции. Он подтвердил, что да, действительно, она у нас не публиковалась.

Всё, что говорил маршал Жуков, сказал я, на этой пресс-конференции, останется на его совести.

Что касается проведения Берлинской операции по единому плану и под руководством маршала Жукова, то приведу только такой факт. Как известно, маршал Жуков как командующий 1-м Белорусским фронтом спланировал артиллерийское наступление провести ночью, ослепить противника большим количеством прожекторов.

Что касается плана 1-го Украинского фронта, которым я командовал, моего плана артиллерийского наступления, то он в корне отличался от плана Жукова. Мне нужно было, чтобы как можно более длительное время продолжалось тёмное время. Поэтому артиллерийская подготовка у меня планировалась в два этапа. Она была более продолжительной, потому что, помимо прорыва обороны противника, нужно было ещё форсировать реку Нейсе. Поэтому, чтобы прикрыть возведение переправ через реку Нейсе и саму переправу войск, я спланировал, а лётчики фронта осуществили постановку дымовой завесы на фронте протяжённостью 390 километров. То есть была дана мощная дымовая завеса для того, чтобы прикрыть действия войск, форсировавших Нейсе, и действия войск, когда они будут прорывать оборону противника на противоположном берегу.

— Как вы полагаете, — обратился я к американскому журналисту, — являются ли эти методы едиными методами планирования прорыва в Берлинской наступательной операции?

— Господин маршал, у меня вопросов больше нет, — ответил Троян.

Так что действительно Жуков не всегда был точен в своих рассказах. Всё то, что он говорил о своей роли в разгроме фашистской Германии, безусловно, было известно Сталину. Зарубежные публикации с выступлениями Жукова, кстати сказать, лежали на председательском столе во время заседания Главного военного совета. Факты — упрямая вещь. Жуков и сам этого не отрицал в своём выступлении на Главном военном совете.

За период войны нам с маршалом Жуковым не раз приходилось иметь дело и совместно выполнять ряд задач, возлагаемых на фронты. К концу войны стык наших фронтов как соседей был особенно насыщен всякого рода недоразумениями, которые преимущественно возникали по его вине.

Известно, что Жуков не хотел и слышать, чтобы кто-либо, кроме войск 1-го Белорусского фронта, участвовал во взятии Берлина. К сожалению, надо прямо сказать, что даже тогда, когда войска 1-го Украинского фронта — 3-я и 4-я танковые армии и 28-я армия — вели бои в Берлине, — это вызвало ярость и негодование Жукова. Жуков был крайне раздражён, что воины 1-го Украинского фронта 22 апреля появились в Берлине. Он приказал генералу Чуйкову следить, куда продвигаются наши войска. По ВЧ Жуков связался с командармом 3-й танковой армии Рыбалко и ругал его за появление со своими войсками в Берлине, рассматривая это как незаконную форму действий, проявленную со стороны 1-го Украинского фронта.

Когда войска 3-й танковой армии и корпус Батицкого 27-й армии подошли на расстояние трехсот метров к Рейхстагу, Жуков кричал на Рыбалко: «Зачем вы тут появились?»

Вспоминая это время, должен сказать, что наши отношения с Георгием Константиновичем Жуковым в то время из-за Берлина были крайне обострены. Обострены до предела, и Сталину не раз приходилось нас мирить. Об этом свидетельствует и то, что Ставка неоднократно изменяла разграничительную линию между нашими фронтами в битве за Берлин, она всё время отклонялась к западу, с тем чтобы большая часть Берлина вошла в зону действия 1-го Белорусского фронта.

Много лет спустя я решил записать для себя события тех далёких лет, чтобы правдиво, на основе фактов, оценить роль и деятельность маршала Жукова в период Великой Отечественной войны, отдать ему должное в той работе, которую он выполнял, и отметить те ошибки, которые им были допущены в период пребывания главнокомандующим Группой войск в Германии. В тот вечер в одном из московских домов встретились люди, главным образом военные и уже немолодые, чтобы за торжественном столом отметить круглую дату жизни и военной деятельности хозяина дома.