Описание Отечественной войны в 1812 году - читать онлайн книгу. Автор: Александр Михайловский-Данилевский cтр.№ 44

Между тем неприятели перешли чрез Улу. 12 Июля прибыл в Бешенковичи Мюрат с корпусами, ведомыми им из-под Дриссы, и показались Французские отряды по дороге из Сенно в Бабиновичи. В виду неприятеля поздно уже было предпринимать марш на Оршу, почему 1-я армия должна была оставаться у Витебска и ожидать, пока успеет пробиться к ней Князь Багратион. На одной высоте с Мюратом шли из Глубокого корпуса Вице-Короля, Сен-Сира, гвардия и ехал Наполеон на Ушач и Бочейково. В Бешенковичах Наполеон переправился через Двину и, сделав 13 Июля обозрение, послал вперед Мюрата с кавалерией. За ним тронулись прочие корпуса; только Сен-Сир оставлен для наблюдения при Ушаче. Наполеон занимался распоряжениями к бою, от которого и Барклай-де-Толли не имел намерения уклоняться, полагая с часу на час, что ему возвестят о прибытии 2-й армии. Ожидая ее с живейшим нетерпением, Барклай-де-Толли узнал, с рассветом 13-го числа, что неприятель потянулся из Бешенковичей к Островно. Нужно было удерживать его сколь можно долее, для того чтобы имели в предмете не трогаться с Витебской позиции до соединения с Князем Багратионом. Графу Остерману велено идти к Островно и оттуда послать разъезды для узнания, как велики силы неприятеля, находившегося гораздо ближе к нашему лагерю, нежели у нас предполагали. 13-го поутру Граф Остерман выступил к Островно, с своим корпусом и полками Нежинским и Ингерманландским драгунскими и лейб-гусарским. Ингерманландские драгуны вскоре посланы влево для наблюдения; другие два полка шли в голове корпуса, имея при себе 6 орудий. Верстах в 7 от Витебска неожиданно увидели они Французский конный пикет, бросились на него и в преследовании опрокинули встретившиеся им дорогой разъезды, вместе с коими мчались до Островны, прямо на Мюрата, стоявшего там с двумя кавалерийскими корпусами и одним пехотным полком. Ядра и картечи посыпались на Нежинских драгун и на лейб-гусар. Многочисленная кавалерия вдруг атаковала их с разных сторон и привела в такое расстройство, что, возвращаясь назад, наши не попали на большую дорогу, но спасались как могли, вправо и влево по полям, и потом присоединялись поодиночке к корпусу. Шесть конных орудий, не отстававших от кавалерии в неосторожном ее налете, взяты Французами и были первыми трофеями Наполеона в России.

Услыша сильную канонаду, которой Мюрат встретил нашу конницу, Граф Остерман приказал пехоте прибавить шагу и, не доходя до Островно на пушечный выстрел, часу в 10-м поутру, поставил корпус поперек дороги, упираясь флангами в болотистый лес. Первые линии обеих пехотных дивизий, 23-й и 11-й, Бахметевых 1-го и 2-го, стали развернутым фронтом; вперед вывезены орудия; они тотчас открыли огонь, но сильно потерпели от превосходного числа неприятельской артиллерии. Мюрат начал кавалерийские атаки и усиливал нападение тем смелее, что надеялся быть скоро подкреплен пехотой, шедшей вслед за ним. Наши войска, скучавшие продолжительным отступлением, с жадностью воспользовались первым случаем сражаться. Атаки неприятельские были отражаемы мужественно, и по всей линии открылся неумолкаемый огонь артиллерии.

Вице-Король следовал за Мюратом и отправил пехотную дивизию для его подкрепления. Прибытие пехоты не дало перевеса неприятелю, по невозможности обойти позицию Графа Остермана с флангов, а с фронта отражал он атаки пушками и батальным огнем.

Главнокомандующий послал ему на помощь 1-й кавалерийский корпус Уварова, но Граф Остерман не счел нужным вводить его в огонь. За Уваровым шла 3-я дивизия Коновницына. Граф Остерман держался упорно и до 10 часов вечера не подавался ни шагу назад. Когда спросили его, что прикажет он делать в избежание вреда, наносимого некоторым полкам картечными выстрелами, он отвечал: «Ничего не делать – стоять и умирать». По прекращении огня, сражавшиеся войска остались на тех самых местах, где началось дело ^[98]. Барклай-де-Толли основательно полагал, как о том и доносил Императору, что на следующий день неприятель возобновит нападение на Графа Остермана и принудит его отступить к Витебску. «Здесь, – писал он, – взял я позицию и решился дать Наполеону генеральное сражение. Но между тем другая часть неприятельских войск из Борисова и Толочина идет к Орше и оттоль стремится к Смоленску, чтобы совершенно пресечь мое сообщение с Князем Багратионом, почему прошу Князя, чтобы он действовал решительно и быстро на Оршу и непременно занял это место, а без того все усилия наши будут тщетны и пагубны». «Поспешите сим действием, – заключил Барклай-де-Толли свое отношение к Князю Багратиону. – Защита Отечества ныне совершенно в ваших руках. Я уверен, что вы сделаете все, чего требует польза службы Его Императорского Величества. Я же отсель до тех пор не пойду, пока не дам генерального сражения, от которого все зависит» ^[99].

Коновницыну приказано сменить Графа Остермана, который, в свою очередь, должен был поддерживать 5-ю дивизию. Коновницын стал при деревне Куковячи, от Островно в 8 верстах, куда Граф Остерман отступил ночью. Неприятельские корпуса подвигались из Бешенковичей; впереди их, по причине лесистого местоположения, шел пехотный полк и 14-го, рано поутру, атаковал передовые войска Коновницына. Отстреливаясь, наши отступали на позицию. Правое крыло Коновницына примкнуло к Двине, левое к густому лесу; на большой дороге стал центр, прикрытый оврагом. Атаки Мюрата и Вице-Короля на левый фланг, в лесу, были безуспешны; на правом крыле Коновницын тоже не уступал ни шагу и после двукратного, отбитого им нападения сам ударил на неприятеля, но не имел удачи, потому что к Французам подоспели свежие войска и прибыл сам Наполеон. Это обстоятельство вскоре сделалось известно Коновницьну от пленных и воспламенило его к новым усилиям. «Что прикажете делать?» – спросил его один Генерал, объясняя ему свое затруднительное положение. «Не пускать неприятеля!» – было ему ответом. Но исполнить приказания было уже невозможно. Наполеон повел общую атаку на всю линию, имея в виду оттеснить поспешнее Русских из лесов, положить конец двухдневному кровопролитию и, приблизясь к Витебску, осмотреть позицию, занимаемую Русской армией. Храбрость войск и личное бесстрашие Коновницына не могли удержать нападающих. С восклицаниями «Да здравствует Император!» отвсюду подвигались они вперед и даже захватили три орудия наших, которые, однако же, были возвращены штыками Черниговского пехотного полка. Коновницын, имея позади себя узкий лесной дефиле, отправил назад часть артиллерии и начал отступать. На дороге встретил он посланные к нему на подкрепление корпус Уварова и 1-ю гренадерскую дивизию, которую вел Тучков, и, как старший, он принял команду. Наполеон не прежде вечера мог овладеть всем лесом, где еще несколько времени продолжался огонь, и, сбив Коновницына, не приобрел никаких трофеев, кроме поля сражения. К ночи бывшая в деле 3-я пехотная дивизия и войска, посланные ей в помощь, отступили к Витебску; авангард армии поручен Графу Палену. Наполеон велел раскинуть для себя палатку на возвышении по левую сторону от дороги, вблизи Куковячи.