Так было. Размышления о минувшем - читать онлайн книгу. Автор: Анастас Микоян cтр.№ 143

Выступая на совместном заседании обкома и облисполкома, я сказал:

«Первое – необходимо понять, что без хлеба мы пропадем. Если раньше были большие трудности с хлебом, то они стали еще больше: у нас нет Кубани, Крыма, Дона, Украины. Поэтому бороться за хлеб нужно, как за победу на фронте. По всему видно, что товарищи этого не понимают. В смысле вооружения у нас хорошо. Эвакуированные заводы работают как следует, вооружение у нас теперь на уровне германской армии, а год тому назад мы уступали в этой области. Однако мы можем потерять все на отсутствии хлеба.

Я не скажу, что хлеб заготовлять легко, трудности есть, и немалые. Плохо посеяно, качество сева плохое, обработка плохая, плохо убирали, и плоды от работы невелики. Трудно заготовлять, но эти трудности малы по сравнению с трудностями, которые страна наша преодолевает. Без хлеба страна не сможет воевать. Вы все сроки пропустили. План выполнен на 32 %.

Некоторые внутренне боятся, что скажем деревне, что хлеб берем. Надо сказать и скажем, и колхозники поймут, что государство, потеряв столько территорий, не может без хлеба жить. Это сделать сейчас легче, тем более что наша армия, приняв тяжелые удары летом и осенью этого года и выстояв, перешла в контрнаступление и будет дальше бить немцев. Это поднимает дух людей. Надо повести в этом отношении политическую кампанию. Вы должны удвоить и утроить темпы заготовок, в пятидневки декабря надо брать по 2,5 млн пудов хлеба, а в последнюю пятидневку ноября, пока будете раскачиваться, – 1,5 млн пудов. Потом будет труднее брать – растащат. Надо послать людей боевых, надо сказать – если кто идет для того, чтобы отсидеться от фронта, таких лучше не посылать».

По окончании обсуждения здесь так же, как и в Пензе, районам и колхозам были установлены пятидневные задания, установлены сроки обмолота, в районы были командированы ответственные работники обкома и облисполкома и 700 человек из числа областного и городского партактива, серьезное внимание было уделено вопросу привлечения к ответственности виновных в срыве хлебозаготовок.

За провал хлебозаготовок был снят с поста первый секретарь Мало-Кандалинского райкома ВКП(б) Терехин, которого исключили из партии и отдали под суд. За плохую организацию хлебозаготовок первому секретарю Камышлинского райкома Фахтееву был объявлен строгий выговор и он был предупрежден, что, если положение с хлебозаготовками в районе не будет выправлено, он будет снят с поста, исключен из партии и предан суду.

27 ноября мы выехали из Куйбышева в Уфу.

Положение с хлебозаготовками в Башкирской республике было плохим. По состоянию на 25 ноября 1942 г. план хлебосдачи был выполнен только на 26,9 %. Обком принял ряд решений по усилению хлебозаготовок, но действенного контроля за их выполнением не осуществлял.

Выступая на заседании Башкирского обкома партии, я говорил в том же духе, что и в Пензе и Куйбышеве:

«Многие партийные работники, особенно сельских районов, не чувствуют войны совсем, не понимают, до сердца не доходит, что есть война. У них свои соображения, свой район, беззаботная жизнь в районе, а что есть фронт, что тысячи людей свою жизнь отдают для победы над фашизмом, в самых ужасных условиях рискуют своей жизнью, эти, часто молодые, люди – это до них не доходит. Люди в окопах мерзнут. На Ленинградском фронте, в степи, в снегу бойцы валяются, жертвуют своей жизнью, а эти господа не изволят в колхоз прибыть, чтобы заготовить хлеб.

Чем может районное руководство помочь фронту? Оно не может производить пулеметы, боеприпасы, танки, но что оно может делать? Хлеб заготовить, мясо заготовить и сказать: «Хоть я и не воюю, но из кожи лезу, чтобы дать все для фронта».

Как товарищи сами понимают, без патронов и снарядов воевать нельзя. А без хлеба воевать можно? Тоже нельзя, тем более нельзя! А хлеб где? Не на фабриках, не в Москве и не на фронте растет, а в районах. А товарищи хотят отдохнуть в то время, когда государство в тяжелом положении.

Подсчитано, что по нынешним нормам снабжения армии и населения мы можем полностью обеспечить наши потребности. Это серьезно подсчитано. Надо заготовить хлеб, и тогда мы можем на армейском пайке держаться до конца войны.

Наконец, снабжение населения. Нельзя снижать паек. Если рабочий работает вдвое, то этот паек мал ему, а если придется снизить паек, тогда рабочий не сможет работать – значит, подорвется снабжение фронта.

Видите, как вопрос стоит, – не можем мы пойти на то, чтобы уменьшить паек красноармейцу или рабочему. Им не хватает. Рабочий работает месяцами без выходных дней, год без выходных дней, отдает все, все вытягивает из себя, извольте это знать. Мы не должны срывать дело. Мы будем не большевиками, а тряпками, если поддадимся таким людям, которые хотят отдыхать в выходной день. Мы должны снабжать рабочий класс, эвакуированных людей, которые оставили дом, все. Они куют современное оружие для фронта. Как можно это подорвать? Нельзя. А вы что делаете? А как может работать колхозник без рабочего, без машин. Колхоз без машины, без промышленности – это не колхоз.

Война перерождает людей. Это такое понятие, которое до сердца любого человека доходит. Ради Родины и победы над врагом он жизнь отдаст. Хлеб нам нужен.

Если мы немцев задержали, устояли зимой, теперь бьем и будем бить, сорвать победу из-за того, что хлеба не можем заготовить, – это не выйдет! Хлеб должен быть заготовлен. Я не знаю, каким языком надо дать знать районным работникам, что хлеб надо заготовлять. Теперь многие и очки втирать стали. Им нельзя прощать. Мы не кровожадны. Но безнадежных надо наказывать. Политика репрессий неправильна. Но пугать, что отдадут под суд, а в душе и не думать о наказании тоже неправильно. Лучше репрессий не применять, а если применили, то надо проводить в жизнь. Поймали саботажника, антисоветского человека, который разлагает колхоз, убедились в этом. Надо его наказать. Если нет убеждения в виновности, надо подталкивать, ошибки исправлять. Надо уметь ошибки исправить и на ошибках учиться. Если это сделать и человек не повторит ошибку, значит, он сможет работать.

О совхозах. Товарищ Ершов был в совхозах. Одно название «зерносовхозы». Директор там просто преступник! Намолоченного зерна лежит 2170 т в зерносовхозе, а сдали государству 151 т. Все сроки кончились. Это два процента. Этот директор сидит и ждет, живет хорошо, но почему не в тюрьме сидит? Наверное, он бронь имеет от войны, как незаменимый человек. На каком основании? Снабжается он из казенного пайка, а это преступник. Я его не знаю, не проверял. Если он сам пишет, что 2000 т обмолочено и за все время сдано 150 т, пусть в отставку подает и идет на фронт. Директора совхозов Молмясотреста сидят и ждут. Они будут сидеть до весны и ничего не сдавать. А мы зачем в совхозе его держим? Надо такого директора «незаменимого» заменить, поручить прокурору, чтобы он расследовал и, если надо, арестовал и – под суд. Суд разберется. Он чихает на все законы государства.

Есть другие совхозы – Спиртотреста. 70, 79, 80 % они сдали, а этот сдал 2 %. Он думает: «Вот дураки, я 2 % сдал, сижу – и ничего, а они почти все сдали». Директора, который разлагает совхоз, надо снимать. Обком должен разобраться в этом.