Андропов - читать онлайн книгу. Автор: Рой Медведев cтр.№ 110

Главную ось «холодной войны» составляло все же соперничество между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Это было не только военно-стратегическое, но и идеологическое соперничество. У стран Западной Европы не было таких глобальных идеологических претензий, какие имелись тогда и у Советского Союза, и у США. Россия развивалась рядом с Европой и под ее влиянием в течение тысячи лет, и каждый человек в России воспринял бы как личную трагедию, если бы какая-нибудь война или инцидент привели к разрушению Парижа, Лондона, Рима, Амстердама или Мадрида. Европейский капитализм был для советской идеологии злом, но главным злом считался американский империализм. Потеряли в 1970-е годы былую значимость и опасения советской элиты и общества по поводу немецкой угрозы. Но также и для стран Западной Европы Советский Союз отнюдь не являлся той «империей зла» и средоточием всех пороков, каким он казался для части американского истеблишмента. Советский Союз был преемником того государства, с которым Европа соседствовала веками. Россию — дореволюционную или послереволюционную — было легче понять в рамках эволюции традиционной системы европейских государств. Даже коммунистическая идеология, победившая в СССР, являлась синтезом развития общественной мысли России и Европы. Политические порядки в СССР можно было рассматривать и как долгосрочный результат исторических тенденций европейского развития, за которые сама Россия далеко не всегда несла главную ответственность. Западноевропейские политики и идеологи знали, что Первая мировая война сделала крушение царской России неизбежным, а Вторая мировая война превратила СССР в военную сверхдержаву. Образование в Восточной Европе региона зависимых от СССР государств вызывало беспокойство, но, с другой стороны, западное общественное мнение приняло этот факт. Многие люди в Западной Европе не видели катастрофы в стремлении СССР отодвинуть на Запад свои стратегические границы, чтобы гарантировать выживание и избежать любого повторения катастрофы 22 июня 1941 года. При всех оговорках коммунистический характер Советского Союза не столь сильно пугал западноевропейское общество, в котором марксистская идеология, а также социалистические и коммунистические партии давно уже играли важную роль в политической и общественной жизни. Хотя советские ракеты и танковые дивизии Варшавского Договора стояли на границе ФРГ, это происходило не потому, что советские лидеры всерьез полагали, что именно Западная Европа является главной угрозой безопасности Советского Союза. Это имело место потому, что на протяжении уже 25–30 лет Европа являлась передовой линией «фронта» или «главным театром военных действий» для Соединенных Штатов. Разница здесь очень велика. Некоторые из наиболее консервативных американских лидеров пытались утверждать, что СССР просто в силу экономических причин попытается захватить страны Западной Европы. Это было абсурдом, так как в случае войны именно Европа оказалась бы полностью разрушенной и зараженной на века радиоактивными элементами. Равным образом и агрессия Западной Европы против СССР, которая могла бы спровоцировать советское ядерное возмездие, представлялась в высшей степени невероятной.

Так или иначе, но проблема ракет средней дальности существовала. В рамках советско-американского противостояния СССР не имел аналогичного ядерного оружия, способного со сравнительно близкого расстояния поражать какие-либо цели в США. По мнению советского руководства, после сложившегося в 1970-е годы ядерного паритета установка американских ракет средней дальности в Западной Европе должна была создать явное неравенство в военно- стратегических отношениях двух сверхдержав. Поэтому Советский Союз заявил, что не допустит изменения уже сложившегося ранее соотношения сил. Доводы Запада состояли в том, что именно СССР, планируя установить новейшие ракеты средней дальности с 1800 ядерными боеголовками, первым стал на путь изменения соотношения ядерных арсеналов, что ставит страны Западной Европы в трудное положение и требует от них адекватной реакции.

Переговоры об этом начались еще при Брежневе, так же как и общие переговоры об ограничении стратегических вооружений. Еще в 1982 году Брежнев объявил о введении одностороннего моратория на установку новых ракет СС-20, но к этому времени около половины их, по западным данным, было уже установлено и находилось в полной боевой готовности. В ответ на советский мораторий президент США Р. Рейган выдвинул, как известно, свой проект «нулевого» решения, согласно которому Америка отказалась бы от размещения новых ракет в Европе в обмен на полный демонтаж всех советских ракет средней дальности. СССР не принял этих условий, и переговоры мало продвинулись вперед.

Президент Рейган записал в своем дневнике в январе 1983 года, что он «очень хотел бы сам вести переговоры с Советами». Это желание не сопровождалось, однако, никакими ясными сигналами или приглашениями к переговорам. Рональд Рейган положительно оценивал изменения в советском руководстве. В мемуарах он писал: «Я чувствовал, что, если бы у меня появилась возможность поговорить один на один с кем-нибудь из советских руководителей, у нас был бы шанс вместе добиться прогресса в ослаблении напряженности между нашими странами. Я всегда верил в силу прямого общения между людьми в решении проблем.

С Брежневым я не добился прогресса. Теперь в Кремле был новый руководитель — бывший глава КГБ Юрий Андропов. Я не ожидал, что он будет менее, чем Брежнев, привержен коммунистической доктрине, но, по крайней мере, у него была безупречная репутация.

Я все еще считал, что Советы ничем не заслужили приглашения к встрече в верхах — первоначально требовалось добиться большого взаимного доверия, — но я решил попробовать действовать путем личной дипломатии, используя окольные подходы к Кремлю, без широкой огласки, что позволило бы обеим сторонам быть искренними и отойти от позирования и попыток спасти свое лицо, что обычно наблюдалось при официальных контактах между лидерами Соединенных Штатов и СССР.

Первое время казалось, что мои попытки тихой дипломатии удаются. Затем последовала серия событий, которые изменили состояние американо-советских отношений от плохого к просто отвратительному» ^[292].

Странно было винить в таком ходе событий только советскую сторону. Дипломатия Рейгана была настолько «тихой», что Андропов мог ее просто не заметить. По свидетельству некоторых бывших дипломатов, ответственных за «западное» направление, Андропов заметил дипломатические маневры Р. Рейгана, но пришел к выводу, что встреча между ним и Рейганом пока еще нецелесообразна и может дать американской стороне односторонние преимущества. Разъяснения по этому поводу давались, в частности, Индире Ганди и встретили понимание. К тому же и Рейган был слишком непоследователен в выступлениях и действиях.

Еще в конце декабря 1982 года Ю. Андропов выдвинул от имени советского правительства новые предложения, которые предусматривали демонтаж значительной части уже установленных ракет СС-20. Этот компромисс оказался неожиданным для США, но его с вниманием встретили в политических кругах Западной Европы. В марте 1983 года Ю. В. Андропов более подробно изложил советские предложения. СССР соглашался иметь на своей европейской территории такое количество ракет средней дальности, какое имели Англия и Франция, вместе взятые. Естественно, это исключало бы появление в Европе американских ракет.