— Я купил для него машинку.
Капитолина громко сказала за их спинами:
— Все проблемы можно решить. Я прокачусь сначала с
Иваном, а потом с Артемом.
— Ты не выполняешь своих обязанностей, —
продолжала Лариса наступать на Жидкова.
— Ой, ну ладно. — Он сморщился, после чего
соорудил на лице слащавую улыбочку; почти такую же, какой одаривал своих
цыпочек. — Я поеду, поеду, Ваня. Пойдем, возьмем билеты.
— Я подожду вас в соседнем кафе, — махнула
сумочкой Анжелика в сторону открытой веранды. — Закажу минералки. Надеюсь,
в этом заведении есть нормальная французская минералка.
— Наверняка, — кивнула Лариса. — В парке
полно иностранцев. А у нас в стране испокон веков не любили ударять перед
иностранцами лицом в грязь. Друг перед другом — хоть свиньей выгляди, хоть кем.
А перед иностранцами — обязательно белым лебедем.
Неподалеку от очереди на выбранный ими аттракцион как раз
стояла группка немцев с камерами в руках. Они вертелись вокруг своей оси,
снимая все подряд. Кажется, они снимали и их тоже, лопоча что-то по-своему.
— Пойдемте со мной, — предложила Анжелика, глядя
на Ларису весело.
Этот жалкий костюмчик примитивного кроя и сережки со
стекляшками приводили ее в хорошее расположение духа. К ее немалому изумлению,
невеста кузена от предложения отказалась наотрез. Причем под каким-то глупым
предлогом.
Конечно, она отказалась! Ей надо было наблюдать за Жидковым,
чтобы он, чего доброго, не метнулся в сторону и не исчез из поля зрения. Мало
ли что?
Однако у того, пожалуй, и не было такой возможности. Ребенок
крепко держал его за руку, отчего на лице опекуна утвердилось мученическое
выражение. Зато Шубин с удовольствием согласился пойти с Анжеликой в кафе.
— Прошу вас, — стесненно попросила у нее
Лариса, — не позволяйте ему заказывать еду. Только что-нибудь попить. Ни
пиццу, ничего такого. У него аллергия на какой-то пищевой продукт, но мы еще не
выяснили — на какой конкретно. Иначе он весь покроется волдырями.
Дальше все происходило, как в кино. Анжелика увела
повеселевшего Шубина, а Лариса остановилась возле входа на аттракцион и стала
наблюдать за «своими». Когда подошла их очередь, Жидков с Ваней и гувернантка с
Артемом заняли освободившиеся кабинки, которые стали постепенно набирать
высоту. За той, в которой взмыл в воздух ее подопечный, Лариса следила не
отрываясь.
Долго и утомительно кабинки двигались вверх, потом вниз и
вот, наконец, достигли земли. Из первой вылез Жидков, держа Ваню под мышки.
Потом все с той же мученической физиономией взгромоздил его себе на плечи, как
делали советские папы во время первомайских демонстраций, и направился к
выходу. Лариса загляделась на восторженное детское личико и прозевала тот
момент, когда из следующей кабинки выпрыгнул Артем.
Почему-то он был один. Кабинка некоторое время покачивалась
над землей, потом тронулась с места, заходя на следующий круг. И тут из нее
раздался абсолютно нечеловеческий вопль. Человек в униформе бросился было туда,
но Артем его остановил, изо всех сил замахав руками:
— Ой, подождите-подождите! Там все в порядке. Вот вам
деньги, дама сделает еще круг. Это снимают телесюжет для передачи «Скрытая
камера». Вон, видите, дядьки с аппаратурой? Дама специально так кричит, потому
что она — подсадная утка. А потом ее будут показывать, как будто бы все на
самом деле. У них и разрешение руководства парка есть. Посмотрите, съемочная
группа! Помашите им.
«Униформа» уже обратил внимание на «съемочную группу» и как
раз собирался подойти. Теперь же он неуверенно помахал иностранцам, которые,
услышав вопли, доносящиеся с колеса обозрения, немедленно сгрудились возле
изгороди. Заметив, что им машут рукой, они радостно помахали в ответ. Их камеры
стрекотали как бешеные.
Лариса слышала все, что, сказал Артем, а Жидков — нет.
— Что там случилось? — изумленно спросил он,
поставив Ваню на землю возле нее. — Несчастный случай?! Не зря я не хотел
туда подниматься. Отвратительное зрелище! Бр-р. Не понимаю, как такое может
нравиться? Артем, а где Капитолина?
— Вероятно, ей понравилось крутиться, — ответил
тот. Его бледное лицо дышало пионерской честностью. — Я вышел, а она
осталась. Мне пришлось заплатить за нее из своих карманных денег — за второй
круг.
— Ничего-ничего, — пробормотал Жидков. —
Надеюсь, это не она так верещит?
— Это артистка, — сообщил кто-то из
очереди. — Снимают юмористическую передачу. Видите, как кабинка
раскачивается? Вон та…
«Интересно, что сделал этот гаденыш? — подумала
Лариса. — И как он будет оправдываться? Ведь когда Капитолина все-таки
выйдет…»
Капитолина не вышла, а вырвалась из кабинки, как дикая
обезьяна, почуявшая свободу. Лицо ее было перекошено от ярости, кулаки сжаты,
глаза выпучены.
— Боже мой, Капитолина, что с вами? — бросился к
ней Жидков, не на шутку перепугавшись.
Прежде она всегда напоминала ему подмороженную треску. Что
бы ни случилось, гувернантка держала себя в руках и только плотнее сжимала
губы. Но сейчас обычно суровый рот был разинут, и ему даже удалось увидеть ее
язык — бледный, словно кусок лежалой колбасы.
— Артем!!! — завопила она и даже зажмурилась от
гнева, овладевшего всем ее существом. — Как ты посмел сбежать, оставив
меня… там… в таком беспомощном положении?!
Мерзкий мальчик захлопал глазами.
— А что с вами случилось? — весьма натурально
удивился он. — Я вышел, а вы нет. Я подумал, что вы хотите прокатиться
еще. Служитель взял с меня дополнительную плату за то, что вы остались на
колесе.
— Я не стала бы… кататься одна, — выдавила из себя
Капитолина, силой воли подавляя гнев. — Пояс моего платья прикрутился к
металлическому штырю. Этот штырь… он… он был подвижен. Я подумала, что меня
может затянуть в какой-нибудь механизм. Я кричала, но меня никто не слышал.
— Почему же? — возразила Лариса. — Вас было
отлично слышно.
— Мне очень жаль, — сказал Артем, сцепив руки в
замок. — Я просто не понял, что вам необходима помощь, Капитолина
Степановна.
— Ну, хорошо, — прошипела гувернантка. — Где
твоя мать?
— Она в кафе, вон там, — указала рукой
Лариса. — Ей захотелось минеральной воды.
— Думаю, детям тоже следует напиться. — Капитолина
окончательно пришла в себя, только сейчас сообразив, что второй ее подопечный
держит Жидкова за руку. — Так, Ваня. Отпусти Антона Никифоровича. Немедленно.
Малыш с видимой неохотой подчинился. Освобожденный Жидков
вздохнул с облегчением, гувернантка же снова посчитала нужным пояснить для
Ларисы:
— Непосредственный контакт делает детей зависимыми. Они
начинают испытывать потребность в защите, перестают полагаться только на себя.