Иосип Броз Тито - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Матонин cтр.№ 63

Потом начались прения. Все были согласны с тем, что сначала нужно направить в Москву ответ. Вариант, написанный Тито, был одобрен почти единогласно.

Против выступил только Сретен Жуйович. «Такая позиция и такие выступления в отношении СССР и ЦК ВКП(б) вызвали у меня неприятные ощущения, — сказал он. — …Я убежден, что любое, даже малейшее замечание со стороны ВКП(б) должно стать для нас сигналом для изменения нашей позиции… Как мы можем убедить членов нашей партии в том, что мы на правильном пути, если так не считают Сталин и ВКП(б)?»

Здесь Тито перебил его: «Ты, Черный, значит, считаешь, что мы идем по капиталистическому пути, что наша партия растворилась в Народном фронте и что в нашем правительстве есть шпионы?» Жуйович ответил, что надо разобраться в этих вопросах. «Я не боюсь зависимости от Советского Союза, — добавил он. — Я считаю, что наша цель состоит в том, чтобы наша страна вошла в состав СССР» ^[336].

Это был один из самых эмоциональных моментов заседания. Джилас вспоминал, что во время выступления Жуйовича Тито нервно вскочил со своего места, стал ходить по кабинету и все время шептал: «Измена! Измена! Измена партии, стране и народу!» Потом стремительно сел на свое место и отшвырнул в сторону портфель. «Вскочил и я, — пишет Джилас. — Слезы гнева и боли стояли в моих глазах. „Черный, — крикнул я, — ты знаешь меня больше десяти лет! Ты в самом деле думаешь, что я троцкист?“ На мой вопрос Жуйович ответил уклончиво: „Я так не думаю, но вспомни свои последние заявления о Советском Союзе…“» Джилас в порыве эмоций заявил, что если Сталин считает его троцкистом, то ему остается только покончить с собой ^[337].

Тито заявил, что всё, чего югославы добились во время войны, является вкладом в развитие мирового социализма и они имеют право на равных разговаривать с Советским Союзом. Он признал, что «у нас есть явления головокружения и зазнайства», но это потому, что «мы строим социализм, охваченные невиданным энтузиазмом». Согласиться с письмом, сказал Тито, значит, быть подлецом и признать то, чего нет. Обращаясь к Жуйовичу, Тито сказал одну из самых знаменитых своих фраз на этом пленуме: «Ты, Черный, присвоил себе право любить Советский Союз больше меня» ^[338].

По словам Тито, «пленум должен принять решение о случае с Черным. Дальнейшее сотрудничество с Черным было бы невозможным». И хотя это «тяжелый момент», но никто «не имеет права любить свою страну меньше, чем СССР». На этом в заседании был объявлен перерыв.

На следующий день Тито начал с того, что ознакомил участников с так называемым «делом Андрии Хебранга». От Хебранга поступило письмо, в котором он также высказывался в поддержку Сталина и его письма.

Еще в конце сентября 1944 года Тито осудил секретаря ЦК Компартии Хорватии Хебранга за «сепаратистские взгляды, национальную нетерпимость и авторитарное поведение». После этого его перевели в Белград и назначили председателем Экономического совета и плановой комиссии, а также министром промышленности правительства Тито — Шубашича. Но и на этих постах у него возникли разногласия с Тито. Хебранг считал планы индустриализации страны «утопией», выступал за более тесную интеграцию экономик Югославии и Советского Союза и за использование советской системы планирования. В январе 1945 года он возглавлял югославскую экономическую делегацию, которая отправилась с визитом в Москву, где Хебранга принимал Сталин.

После возвращения из Москвы Хебрангу были предъявлены обвинения в том, что он «саботирует меры государственного руководства в отношении развития народного хозяйства», а также в «тайной передаче советским представителям любых данных, которые они у него просили». Впрочем, в мемуарах некоторых участников тех событий, а также работах югославских историков прямо указывается другая причина разлада между Тито и Хебрангом — неожиданно возникшая симпатия к последнему со стороны Сталина.

По одной из версий, Сталин именно его готовил в «преемники» Тито ^[339]. Поэтому и телеграммы югославскому руководству из Москвы теперь приходили на имя «товарищей Тито и Хебранга», а не «Тито и Карделя», как было раньше. Тито не мог не заметить этого. Хебранг тогда заявил, что поскольку Тито ему не доверяет, то единственно логическим выводом из такой ситуации стала бы его отставка.

Позицию Хебранга расценили как «попытку внести разлад в руководство КПЮ» и осудили его за то, что он «в недопустимой форме обвинил товарища Тито в том, что он лично его не терпит». Было решено исключить Хебранга из политбюро и вынести ему строгий выговор за фракционную деятельность, а также за «уступчивость СССР в экономических вопросах и неверие в экономические силы Югославии».

Это был первый крупный конфликт в руководстве КПЮ после ее прихода к власти. Сталин не мог не знать о нем, но у нас нет никаких свидетельств, что он как-то отреагировал на преследование своего нового протеже (если, конечно, Хебранг им действительно был).

Теперь же, выступая на пленуме, Тито заметил, что Хебранг и Жуйович «сошлись на беспринципной основе» ^[340]. Участники пленума снова обрушились с критикой на Жуйовича. Высказывались предположения (вполне верные), что письмо Сталина написано на основе информации Жуйовича. Впрочем, он и не думал отрицать свои контакты с советским послом.

Для расследования «дела Жуйовича — Хебранга» была образована комиссия ЦК. Тито внес свои предложения — исключить Жуйовича из ЦК, но не исключать из партии, «помочь ему освободиться от его тяжких заблуждений, а он должен доказать, что верен партии». Тито подчеркнул, что теперь и речи быть не может о его отставке, а также об отставках Ранковича или Джиласа. «Мы не имеем права уходить в отставку, мы должны бороться», — сказал он ^[341].

Пленум выразил полное доверие Тито. Текст ответного письма в Москву был в целом одобрен. 19 апреля югославский посол в Москве Попович вручил Молотову письмо, подписанное Тито и Карделем, а также сообщил ему о прошедшем пленуме ЦК. Сталин внимательно прочитал это письмо и оставил на нем свои замечания, сделанные синим карандашом.

Югославы писали, что их поразили тон и содержание письма (это место Сталин подчеркнул). «Мы, — говорилось в письме, — не в состоянии объяснить Ваши выводы иначе, как тем, что Правительство СССР получает неточную и тенденциозную информацию…» (Сталин поставил на полях знак «нотабене»). Основными виновниками «неточных и клеветнических сведений», которые передавались советским представителям, являются Жуйович и Хебранг (Сталин пишет на полях: «Подло»), которые стремятся расколоть партию и помешать развитию социализма в стране. «Мы не понимаем, — писали югославы, — почему до сегодняшнего дня представительство СССР не старалось прежде всего проверить такую информацию у ответственных лиц нашей страны» (сталинское замечание: «Проверяли»).