Николай и Александра - читать онлайн книгу. Автор: Роберт К. Масси cтр.№ 80

Но самый тяжелый и самый болезненный для государя удар по престижу династии Романовых был нанесен его родным братом, Михаилом Александровичем. Как это часто бывает с младшими сыновьями и братьями царствующих монархов, великий князь, которому мало внимания уделялось обществом, предался любовным интригам. По словам С. Ю. Витте, Михаил Александрович был чуть ли не единственным, кто держал себя совершенно свободно со своим отцом, императором Александром III. Как рассказывал его камердинер, Миша однажды гулял с отцом по Гатчинскому парку, и родитель, очевидно рассердившись на непослушного мальчика, проходя мимо клумбы, выхватил у садовника шланг и окатил сына с ног до головы. Когда оба вернулись во дворец, Мишу тотчас переодели. После завтрака император, по обыкновению, занимался в своих комнатах, находившихся под комнатами Михаила Александровича. Сделав перерыв в своих занятиях, царь встал из-за письменного стола и высунулся в окно. Заметив это, юный великий князь набрал целый кувшин воды и вылил его на голову августейшего родителя, отомстив ему за собственный душ.

Великий князь Михаил Александрович, который был на десять лет моложе монарха, вырос красивым, влюбчивым юношей, который, по словам Витте, и по уму, и по образованию уступал брату, но «по характеру пошел в отца». Хотя после смерти брата Георгия в 1898 году до рождения в 1904 году цесаревича Алексея Михаил Александрович был наследником престола, никто серьезно не думал о том, что «голубчик Миша» может стать царем ^[55]. Даже в обществе министров сестра его, Ольга Александровна, называла брата семейным прозвищем Floppy.

Михаил Александрович увлекался автомобилями и красивыми девушками. У него был целый гараж сверкающих лаком «моторов», на которых он любил раскатывать. К сожалению, у него была дурная привычка дремать за рулем. Однажды, когда вместе с сестрой Ольгой они возвращались в Гатчину, великий князь «клюнул носом». Автомобиль перевернулся. Брат и сестра вылетели из машины, но остались целы и невредимы.

Ближе всех Михаилу Александровичу была сестра его, великая княгиня Ольга, тоже младшая в семье. Вот почему его часто видели в обществе ее привлекательных подруг и фрейлин. В 1901 году, когда Михаилу исполнилось двадцать три года, он влюбился в самую хорошенькую из них, Александру Коссиковскую, которую сестра звала Диной. Как и подобает рыцарю, он поехал следом за сестрой и ее свитой в Италию. В Сорренто они с Диной решили сбежать. Но об их намерениях узнала императрица-мать. Вызвав к себе сына, Мария Федоровна хорошенько отчитала его, а Дину тотчас отослали прочь.

В 1906 году, пять лет спустя, Михаил влюбился снова. На этот раз в письме к старшему брату он попытался испросить у него разрешение на брак. Но дело заключалось в том, что невеста не только представляла собой неподходящую партию, но еще и была дважды разведена. Расстроившись, Николай Александрович написал матери: «Три дня назад Миша написал мне, что он просит моего разрешения жениться… Разумеется, я никогда не дам согласия моего на этот брак… Несравненно легче согласиться, нежели отказать. Не дай Бог, чтобы из-за этого грустного дела в нашей семье вышли недоразумения».

На сей раз Михаил не сдался. Дамой, о которой шла речь, была Наталья Шереметьевская, дочь московского присяжного поверенного. Шестнадцатилетней девочкой она вышла замуж за родственника купца Мамонтова, три года спустя развелась и вышла замуж за поручика Синих кирасир Вульферта. Командиром лейб-эскадрона этого же полка был великий князь. Михаил Александрович влюбился в Наталью. Она ответила взаимностью. Завязался роман.

Это была очаровательная, полная обаяния женщина. Встретив ее во время войны в одном из петербургских салонов, Морис Палеолог тотчас кинулся домой и со свойственным ему галльским красноречием записал: «Входит стройная дама лет тридцати… Она прелестна. Ее туалет свидетельствует о простом, индивидуальном и утонченном вкусе. Из-под расстегнутой шиншилловой шубки видно платье из серебристо-серого шелка, отделанное кружевами. Шапочка светлого меха очень идет к ее пепельным волосам. Выражение аристократического лица гордое; черты прелестны; глаза бархатистые. На шее, при свете зажженной люстры, сверкает ожерелье из чудного жемчуга… Малейшее ее движение отдает медленной, волнистой, н́ежащей грацией…»

Вначале Михаил Александрович с уважением отнесся к вето, наложенному государем на его брак. Однако, покинув пределы империи, чета стала вести совместную жизнь. В 1910 году Наталья Шереметьевская родила великому князю сына, которого назвали Георгием. В 1912 году влюбленные поселились в немецком курортном городе Берхтесгадене. В октябре того же года они нелегально перешли границу и обвенчались в небольшой православной церкви в Вене. Лишь вернувшись в Берхтесгаден как законные муж и жена, они оповестили царя о своем браке.

Телеграмму с этим известием государь получил в Спале. Царь только что оправился после тяжелой болезни сына, и новость эта его ошеломила. «Он нарушил свое слово», – писал император матери 7 ноября 1912 года. «Как мог он так поступить в разгар болезни ребенка и в такую трудную для нас минуту?» – обратился он к А. А. Вырубовой.

Вначале император намеревался утаить это известие от посторонних. «Я собирался написать тебе по поводу нового горя, случившегося в нашей семье, и вот ты уже узнала об этой отвратительной новости», – писал он матери. Государь лишил брата регентства. Михаилу было запрещено возвращаться в Россию.

Мотивы, побудившие Михаила принять столь опрометчивое решение, впоследствии прояснились. Читая медицинские бюллетени и отчеты репортеров, попадавшие в западные страны, Михаил вдруг понял, что племянник может умереть в любую минуту. Если бы это произошло, то великому князю пришлось бы вернуться в Россию и он никогда бы не смог жениться на Наталье Шереметьевской. И, прежде чем это произошло, он – а может, она – решил действовать. «Что меня особенно возмущает, – писал 7 ноября 1912 года матери Николай Александрович, – это его ссылка на болезнь бедного Алексея, которая его заставила поторопиться с этим безрассудным шагом».

Несмотря на все свое негодование, царь не мог не учесть свершившегося факта. Наталья стала его невесткой. Он неохотно пожаловал ей титул графини Брасовой и разрешил ее малолетнему сыну именоваться графом Брасовым. С началом войны царь позволил чете вернуться в Россию. Великий князь Михаил Александрович отправился на фронт, где командовал Дикой дивизией. Что же касается решительной и прекрасной Натальи Шереметьевской, то ни государь, ни императрица ни разу не приняли ее и не обменялись с ней даже словом.

По словам тех, кто это помнит, зимний сезон в Петербурге после празднования трехсотлетия Дома Романовых был особенно великолепным. Высокие окна дворцов, выходящих на набережные Невы, были залиты светом. Улицы и магазины наполнены оживленными толпами народа. Украшенный тяжелыми гранитными колоннами дом фирмы Фаберже, впечатлявший своим византийским изобилием, ломился от покупателей. В модных парикмахерских на голубых с золотом стульях сидели дамы, рассказывавшие друг другу о влиятельных знакомых и обменивавшиеся последними сплетнями. Самой пикантной была новость об увольнении Вацлава Нижинского из труппы Императорского балета. Это произошло после его выступления в спектакле «Жизель», где великолепный танцовщик появился в непристойно коротком костюме. Когда он вышел на сцену, в императорской ложе произошло замешательство. Императрица-мать поднялась с кресла, окинула сцену уничтожающим взглядом и покинула театр. Увольнение танцовщика последовало незамедлительно.