Онассис. Проклятие богини - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Марков cтр.№ 44

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Онассис. Проклятие богини | Автор книги - Сергей Марков

Cтраница 44
читать онлайн книги бесплатно

В ту пору наш герой мог себе это позволить. Шутя. Ари вообще любил пошутить — по-своему, по-мультимиллионерски. Например, чтобы получить эксклюзивное право на транспортировку нефти морским путём из Саудовской Аравии, требовался формальный договор с правительством. Предварительная разведка показала, что для этого необходимо было дать хорошую взятку министру торговли и нескольким другим высокопоставленным чиновникам. Онассис был щедр. В руки министра перекочевало письменное обязательство возместить «труды и хлопоты» саудовских должностных лиц «скромной» суммой в 375 миллионов франков. Соответствующий договор без задержки прошёл через все инстанции и получил санкцию короля. Но через несколько недель обнаружилось, что подпись магната на обязательстве стала бледнеть и вскоре исчезла. Специальные чернила, которыми она была сделана, испарились. Одураченным чиновникам оставалось молчать и про себя призывать небесные кары на голову жуликоватого судовладельца: стань эта операция достоянием гласности, они могли бы лишиться собственных голов.

И всё же через некоторое время трагикомическая история с «волшебной» подписью попала в печать. Дело в том, что Онассис таким же образом одурачил и посредника, который организовал ему встречу с нужными людьми в Саудовской Аравии. Этот грек по имени Катаподис должен был получить 200 миллионов франков. Но в один прекрасный день, взяв в руки онассисовский вексель, он увидел, что стал жертвой мошенничества, ибо и на нём подпись отсутствовала. Катаподису нечего было бояться гнева саудовского монарха, и он не стал молчать.

А экстравагантный роман двух женщин начался с написанной Эльзой Максвелл критической, желчной статьи о творчестве Каллас…

«Историческая встреча двух женщин состоялась, разумеется, в роскошных декорациях, — пишет К. Дюфрен, — в отеле „Вальдорф Астория“. Переговоры между Франциском I и Генрихом VIII меркнут в сравнении с тем моментом, когда Эльза и Мария обменялись поцелуем, скреплявшим их мирный договор. Впрочем, первый шаг сделала именно Мария. Надо было иметь очень вескую причину, чтобы совершить столь не свойственный её характеру жест доброй воли. У знаменитой певицы появились неожиданные амбиции. Без сомнения, Мария царила в театральном мире, но она правила только картонным королевством шутов и акробатов. И это больше не устраивало её. С помощью Максвелл певица рассчитывала получить доступ в высшее аристократическое общество, о чём пока могла лишь мечтать. И Каллас смирила свою гордыню, чтобы с лёгким сердцем принять унизительные условия перемирия с великосветской сплетницей».

Успех её выступлений в Метрополитен-опере был потрясающий, билеты продавались по рекордным не только для Штатов, но и для всего мира ценам. На представление 29 октября 1956 года королевскую ложу театра выкупил Аристотель Онассис (в ту пору имевший доход в несколько сотен тысяч долларов в день). Но знакомства двух великих уроженцев Эллады тогда не произошло, Мария была занята — в гримёрке Марлен Дитрих кормила её бульоном, который сама специально для неё сварила…

Лукино Висконти поставил для Марии оперу Глюка «Ифигения в Тавриде». И позже с восхищением вспоминал: «Она была одета в роскошное платье из светлого шёлка с длинным шлейфом, поверх которого был накинут широкий тёмно-красный плащ.

Её волосы были украшены крупным жемчугом, а по шее, прикрывая грудь, струились нитки жемчуга. В один из моментов она устремилась вверх по высокой лестнице, а затем спустилась быстрым шагом по крутым ступенькам. Её широкий плащ развевался по ветру, и на восьмой ступеньке она взяла самую высокую ноту. А как были согласованы с музыкой её жесты! Она была словно вышколенная цирковая лошадь, исполнявшая любой трюк, которого от неё требовал дрессировщик… Это было наше лучшее совместное творение. И без неё я поставил немало опер, но то, что я сделал вместе с Марией, занимает в моём творчестве особое место. Это то, что я создал исключительно для неё одной».

Хотя сама Мария на этой постановке неожиданно ожесточённо (быть может, сыграли роль и их личные отношения, а также приезд в Милан Эльзы Максвелл) заспорила с маэстро. «Пламенной, патетической» гречанке не нравилось, что Висконти перенёс действие из Древней Греции в XVIII столетие (объяснив это тем, что Глюк писал оперу в том веке) и «вообще ничего греческого не оставил»…

«Ифигения в Тавриде» имела ошеломляющий успех у публики — и стала «лебединой песней» в бурном, странном романе великих режиссёра и певицы. Потом она неизменно отказывалась от работы с Висконти, доводя порой ситуацию до абсурда: например, она отказалась от роли Кармен под предлогом, что в её венах течёт греческая, а не испанская кровь; отказалась от роли Саломеи, потому что ей предстояло появиться на сцене почти в обнажённом виде… Висконти сильно переживал, просил даже мужа Марии Менегини «взять его к ним в садовники, чтобы он мог каждое утро слушать пение Марии…».

Аристотель Онассис наблюдал за всем этим как бы со стороны. Выжидая в засаде.

Эльза, с которой Мария встречалась теперь едва ли не чаще, чем с собственным мужем (свидания происходили в самых шикарных отелях), объявила о том, что организует в Венеции бал в честь Марии. «Дружба моей жены с Эльзой Максвелл вызвала волну грязных и лживых пересудов, — писал Менегини. — Максвелл приписывали известные наклонности, и поползли слухи, что и Мария также вовлечена в запретные любовные связи. Да, Эльза, безусловно, была влюблена в Марию, преследовала её всюду, забрасывала любовными посланиями и подарками…»

Вот выдержки из писем Эльзы Максвелл к её возлюбленной Марии Каллас:

«Мария, единственно, от чего я прихожу в экстаз, так это от твоего лица и твоей улыбки…»

«Любовь моя, когда я позвонила тебе прошлой ночью, я очень боялась побеспокоить тебя, но по твоему голосу я поняла, что ты рада была услышать меня…»

«Я не смею описать словами, что я чувствую; ты можешь подумать, что я сошла с ума; это не совсем так, просто я другая…»

В этом «дуэте» мужскую партию, безусловно, исполняла Эльза: смаковались её страстные объяснения в любви, истерики, их скандалы, расставания навек и примирения… Она не то что не стеснялась и не скрывала чувств, а выставляла напоказ, едва ли не гордилась ими, в многочисленных газетных интервью исповедуясь и признаваясь в своей любви. А когда надежда на взаимность была утрачена (она сделала Марии предложение не только спать, но и вести, как говорится, хозяйство вместе и даже, возможно, взять на воспитание ребёнка, но получила решительный отказ), то по-женски горевала.

«Дорогая Мария, — исходя ревностью, но с преклонением перед талантом и с чувством собственного достоинства писала Эльза Максвелл возлюбленной, — спешу пожелать тебе и Баттисте великолепного путешествия на борту восхитительной яхты с таким чудесным и умным хозяином, каким является Ари… Начиная с сегодняшнего дня наслаждайся каждым моментом своей жизни. Бери от жизни всё! Отдай всё, что ты можешь себе позволить отдать: вот путь, ведущий к истинному счастью, который ты должна найти в пустыне сомнений. Я больше не ревную тебя. Мои чувства к тебе перегорели. Я даже не хочу тебя больше видеть. Люди скажут, и они уже говорят, что ты хотела только использовать меня. Я категорически отрицаю это. То малое, что я для тебя сделала, я делала с открытой душой и от чистого сердца. Ты — великая и будешь ещё более великой…»

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию