Услышь меня, чистый сердцем - читать онлайн книгу. Автор: Валентина Малявина cтр.№ 71

А Света все шепчет и шепчет:

— Зря ты, Валентина, поздоровалась… Теперь ни ему, ни тебе несдобровать. Вот Наташа — молодец, не прореагировала на дурацкую выходку. Все заметили это.

— Дура ты, Света… просто мне никак от его прикосновений, а если ему приятно, пусть себе гладит, — отрезала Наташа.

Света заботливо сказала:

— Не знаю, не знаю, девочки, как вы здесь собираетесь выжить?

— А мы живем, да, Валюшка? А то — выжить… — улыбалась Наташа.

Мне было очень жаль Свету. Там, на воле, она не казалась мне такой боязливой и суетливой. Сели в зале. Господи, неужели сейчас я увижу фильм? Интересно какой?

Ребята разговаривают в кинобудке:

— Где? Где Малявина?

— Да, вон, темненькая в пятом ряду, — слышу голос Дениса.

Фильм, который нам показывали, назывался «Мужики».

В главной роли — Саша Михайлов.

С Сашей Михайловым я работала в двух фильмах. Фильм режиссера Филиппова «Это сильнее меня» был его первым фильмом. Саша жил и работал в Саратове. Он приехал в Москву на кинопробы и сразу мне понравился. Я была уже утверждена, а двух моих партнеров, двух героев фильма, все пробовали и пробовали.

— Ну? — спрашиваю у Филиппова, — как вам Саша?

— Очень хорошо. Только высокий он… Кто же будет играть Макара?

— Гаврилюк Иван, — говорю. — Сегодня идет по телевидению последняя серия «Идущие за горизонт», посмотрите и, пожалуйста, утвердите Михайлова и Гаврилюка.

Филиппов меня спрашивает:

— Ты уверена в них?

— Абсолютно!

— Ну, гляди-гляди, тебе с ними играть, да любить сразу двоих нужно, — и улыбается.

— Полюблю, обязательно полюблю сразу двоих, — и тоже улыбаюсь.

Я с трепетом смотрела, как герой фильма «Идущие за горизонт» ищет самую редкую на земле птицу — розовую чайку. Я так увлеклась Ваней в роли Саши Ивакина, что даже написала ему письмо, правда, смутилась и не отправила. Редкий дар у Вани: он органично играет романтического героя, а я люблю романтиков!

Вечером этого же дня после просмотра фильма с Ваней Гаврилюком звонит мне Филиппов и восторженно кричит:

— Все! Утверждаю! Сегодня же звоним в Киев и вызываем!

— А Саша Михайлов?

— Все! Гаврилюк, Михайлов, ты!

И поехали мы к Черному морю, где так красиво! Целое лето жили у моря! Саша, Ваня и я очень подружились, и нам хорошо было работать в этом милом фильме о любви.

Позже Марк Орлов предложил мне большую роль в пятисерийном телевизионном фильме «Обретешь в бою» и утвердил. Наташа Фатеева тоже была утверждена на симпатичную роль. А героя как всегда не было.

Я говорю Орлову:

— Марк Евсеевич, есть талантливый и красивый актер, зовут его — Александр Михайлов. Он работает в знаменитом Саратовском театре, играет главные роли, готовит князя Мышкина.

— Нам не князь нужен, а социальный герой.

— Михайлов может все. Марк Евсеевич, миленький, пригласите Сашу, я с ним только что работала на «Мосфильме». Позовите его. Не ошибетесь.

Позвал. Не ошибся. И благодарен был. Снимали мы пять серий два года, а то и больше, и все жалели с Сашей, что нет в этом фильме роли для Ванечки Гаврилюка, нашего замечательного друга и прекрасного актера.

А сейчас в Бутырской тюрьме я с волнением буду смотреть Сашу Михайлова в фильме «Мужики». Понравился мне фильм, и Саша, конечно, понравился. Напомнил он мне в этом фильме незабвенного Василия Макаровича Шукшина. Думаю, что Саша, снимаясь в «Мужиках», с любовью держал в сердце своем Василия Макаровича. Надо его спросить об этом. Но когда — когда я смогу у Саши узнать об этом? О, Господи!

Нет-нет, нельзя унывать!

К унынию приводит слабость и осушительное смятение души.

Моя Судьба ведет меня, и надо смириться перед Неизбежным,

Вечером снова на работу. Меня и двух других женщин отправили убирать боксы и камеры после мужского этапа. Эти камеры внизу. Что за этап? Не знаю. А-а-а… Это, наверное, тогда, когда заключенные здесь проводят время перед этапом в тюрьму на Красную Пресню, перед этапом на пересылку.

Женщины, которые вместе со мной этим вечером работали, все шушукались между собой, потом предложили:

— Ты две камеры уберешь, а мы все боксики.

— Хорошо, — говорю.

Вхожу в камеру, а там — о, ужас! Нужники обделаны… а под шконками окурков тьма-тьмущая… и грязная бумага вперемешку с остатками селедки и мокрыми корками хлеба… И все это воняет… Т-а-а-к… что же делать? А ничего. Убрать надо камеру и по возможности хорошо. Завязала потуже косынку, а носовым платком перекрыла нос и рот. Платочек у меня был надушен, это мои родные надушили его французскими духами и передали мне в посылке. Ну вот, и ничего страшного! Вытерла влажной тряпкой шконки, вымела огромную кучу мусора метлой и приступила к нужникам… Не помог мой носовой платочек с французскими духами, начало меня тошнить, а потом вырвало.

Те женщины, которые в боксах работали, стали заглядывать ко мне. Сначала одна ехидная физиономия заглянула, ни о чем не спросила — тут же исчезла, за ней — вторая, и тоже мгновенно скрылась. А потом смешок тихий и омерзительный — «хи-хи-хи»..

Надо перчатки попросить у дежурной, может, окажутся… Иду мимо боксов, а две противные физиономии следят за мной — куда это я?

Подхожу к дежурной и говорю:

— Там мужики две дырки нужников так обделали, что я без резиновых перчаток не слажу с ними. Помогите мне, пожалуйста.

Говорю без тени капризности, делово говорю.

Дежурная открыла железный шкаф и вытащила черные резиновые перчатки.

— Никому не показывай и не говори, что это я тебе дала.

Можешь взять с собой, они пригодятся, только прячь их, а то отберут.

Я поблагодарила и спрятала их под косынку. На «рабочке» мы по форме ходили: в тюремных платьях одного цвета и покроя, а на голове обязательно платок.

Противные физиономии интересуются:

— Куда ты ходила? А?

— Туда, — говорю и показываю вдоль коридора.

Замолчали.

А я как засмеюсь! Вспомнила один случай. Что-то мне плохо стало дома одним осенним вечером. Мама вызвала «скорую помощь». Давление очень повысилось, а я гипотоник, поэтому дурно и сделалось. Доктора укол мне сделали и долго не уходили от меня, беспокоились. Когда мне полегче стало, уехали. А на следующее утро звонок в дверь. Мы на Арбате жили. И как ни странно, пришел навестить меня молодой доктор, который приезжал вечером на «скорой». Он не один пришёл, а с сынишкой, очень резвым мальчиком, который тут же начал заниматься моей косметикой на туалетном столике.