Хулиномика. Хулиганская экономика. Финансовые рынки для тех, кто их в гробу видал - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Марков cтр.№ 59

Через 10 лет кредит стало взять проще, а дома дико подорожали. Кто-то купил один из соседних домов за шестьсот тысяч долларов без первоначального взноса. Внезапно весь квартал разбогател: они думают, что их дома стоят теперь по 600к, но продавать их не хотят. Но они могут перефинансировать кредит! Банк даёт кому-то кредит в 500 тысяч долларов под 8 %, а жилец его дико пропивает на Мальдивах, покупает новую тачку, ковры на стены и сони плейстейшен, пристраивает к дому туалеты с гранитными полами и золотым унитазом на крыше.

Наступает 2008 год. Безумный строитель сдаёт банку ключи. Банк еле-еле выручает за дом 300 тысяч (а первоначальный взнос за него был, как мы помним, 20к + люди платили 10 лет проценты), но сейчас-то чел должен за него почти 580 тысяч!

Теперь начинают беспокоиться соседи. Кто-то взял на бизнес, кто-то пропил, кто-то ещё как-то бабло просрал, но все увидели, что соседний дом продался за 300к вместо 600.

Один сосед волнуется, что скоро потеряет работу, и решает валить любой ценой. Выставляет свой дом на продажу за 600, потом за 550, потом за 480, но банк говорит: «А не очумел ли ты?» Тогда чел плюёт на всё, сдаёт банку ключи и говорит: «Идите в задницу, мне моя плейстейшен дороже, чем сраный кредитный рейтинг». Банк злится и продаёт дом за сколько может — за 250к.

Остальные соседи от такого поворота выпадают в осадок. У них взято по 500к кредитов на дома, которые стоят 250к?! Они выставляют их на продажу, и выясняется, что теперь никто их не хочет покупать даже по 100к — ведь двое соседей уже съехали и теперь там тусят бомжи и афроамеронегры. Полный Детройт и помойка. В итоге люди теряют дома и кредитные рейтинги, банк теряет как минимум половину выданных денег, все в трауре.

Кредит-дефолтные свопы (CDS, credit-default swap) появились примерно 20 лет назад. Суть проста: это страховка от невыплаты займа. Финансовая организация выпускает CDO на долг какого-нибудь банка (или целой страны), а кредитор может ей заплатить и купить эту страховку. В случае дефолта кредитору платит контора, выпустившая CDO, и к ней же переходит право требовать кредит от заёмщика. Самое интересное в этом инструменте это то, что его может купить кто угодно — совсем необязательно держатель кредита! Более того, таких сделок на рынке сейчас чуть ли не 80 %.

Котируются CDS обычно в разнице с безрисковой ставкой, называется это «спред». На 10-миллионный 5-летний кредит CDS может стоить, например, 0.5 %, то есть 50 тысяч долларов. Цена уплачивается не сразу, а периодами.

Ещё CDO могут понадобиться банкам для хеджирования выданных кредитов. Если Сбербанк почует, что какая-нибудь Северсталь кашляет и подмораживает выплаты по кредиту, он вряд ли захочет перепродавать этот кредит другому банку. Во-первых, это сразу вызовет переполох, а во-вторых, испортит отношения с заёмщиком. Но он может купить на рынке CDO, застраховав часть позиции. Отношения не будут нарушены, а часть риска уйдёт.

И поначалу продавец свопа должен был реагировать только на собственно дефолт базового контракта. Но в один прекрасный момент американский регулятор решил, что этого мало и нужно вносить гарантийное обеспечение, что, на самом деле, логично и правильно. Ведь где гарантия того, что продавец (то есть фактически страховщик) выплатит вместо банкрота его кредит? Поэтому при росте риска приказали довносить маржу. Тот, кто выпустил кредит-дефолтный своп, должен был добавить какой-то залог, если его позиция по CDS теряла в стоимости.

Это изменение сыграло важную роль в развитии кризиса на Уолл-стрит. Добавление залога означало, что эмитенту CDS надо было иметь нефиговый запас кэша. Во время нестабильности страховщикам пришлось довносить миллионы и даже миллиарды по проданным свопам, и денег не хватало — ведь свопов было продано в разы больше, чем самих кредитов.

Свопы на кредиты Голдман Сакс начали дорожать сильнее всего — на рынке царило потное ожидание банкротства знаменитого банка. А больше всего CDS напродавала компания AIG — на тот момент крупнейший страховщик в мире. И они не смогли довнести залог на проданные свопы. Деньги у них совершенно внезапно кончились.

Ещё одна деталь: до начала кризиса у AIG был высочайший рейтинг надёжности — AAA. Но в один прекрасный момент из компании уволился её основатель, и рейтинг снизили на одну ступень. Компаниям с рейтингом ААА не надо было довносить залог по своим свопам: считалось, что они настолько надёжны, что выполнят свои обязательства в любом случае. Но как только рейтинг упал, стало необходимо добавлять гарантийное обеспечение. Пришёл крантец, и AIG попросило помощи у Феда.

Голдману и Моргану — у обоих были колоссальные проблемы — выдали особые лицензии банковского холдинга, что позволило им получить доступ к окну ФедРезерва. Это означало, что они могли занимать деньги практически бесплатно и в любом объёме. AIG такой лицензии не дали. Понятно, что тут дело было не только в финансовом состоянии, но и в подковёрных играх.

AIG получила кредит от Феда на совершенно кабальных (по тем меркам) условиях: 85 миллиардов долларов под 14.5 % в обмен на 79.9 % акций. Фактически они национализировали компанию. Но эти деньги им тут же пришлось внести по закладным на свои свопы, а потом ещё и вернуть! Они хотели там как-то договориться, чтобы внести только часть, но Фед заставил заплатить сполна. В итоге страховщик получил кредитные деньги, сразу же отдал их по контрактам, поползли слухи, AIG начала терять бизнес, одно за другим покатилось — и всё. Начали продавать активы за бесценок, и контора кончилась.

Амеры спасли Голдмана и многих других, но 200 ярдов капитализации AIG были просраны безвозвратно. Сейчас самая большая страховая компания в мире — это «Чайна Лайф», там дикий рост у них. В Китае уже и машин больше продаётся, чем в США. А их ведь надо страховать. Какие-то 20 лет назад посткоммунистические агенты не умели работать за комиссию, тупо за зарплату горбатились. Но как только китайцы (не без помощи забугорных управленцев, конечно) ввели новую мотивацию, индустрия взлетела в небеса.

А основатели AIG тихонько плачут в сторонке. Некрасиво получилось.

Мысль об эффективном рынке приходит из априорной теории — подспудном «знании» обо всех рынках вообще. У людей куча собственных интересов, исходя из которых они действуют — или, что вернее, должны были бы действовать. Теория очень привлекательная, но хорошая теория должна давать точные прогнозы. Если прогнозов сделать не удаётся, теорию надо выбрасывать к чёртовой матери — или, по крайней мере, дорабатывать. Существует очень много примеров неэффективности рынка. Даже акции одной и той же компании, торгуемые в разных странах, могут стоить разных денег. В 1998 году акции Royal Dutch Shell стоили на 20 % дешевле в Лондоне, чем в Голландии. Экономически абсолютно идентичные!