Евангелие от Маркса - читать онлайн книгу. Автор: Анна Бусел cтр.№ 24

Из письма Горькому от 19. 4. 1908: «Получил Вашу и А. М. телеграмму и посылаю сегодня или завтра утром свой отказ. Еще раз повторяю, что ни в коем случае непозволительно смешивать споры литераторов о философии с партийным (т. е. фракционным) делом. Я уже это писал Ан. Вас-чу… Мы свое фракционное дело должны вести по-прежнему дружно: в той политике, которую мы вели и провели за время революции, никто из нас не раскаивался. Значит, наш долг отстаивать и отстоять ее перед партией. Это сделать мы можем только вместе и должны это сделать только в „Пролетарии“ и во всей партийной работе. Если при этом А обругает Б или Б обругает А за философию, то мы должны сделать это особо, сиречь без помехи делу».

Из статьи «К оценке русской революции», май 1908 г.: «Никто не станет думать уже теперь в России о том, чтобы делать революцию по Марксу. Так, или приблизительно так, провозгласила недавно одна либеральная, — даже почти демократическая, — даже почти социал-демократическая, — (меньшевистская) газета, „Столичная правда“. И надо отдать справедливость авторам этого изречения, что им удалось верно схватить суть того настроения в современной политике и того отношения к урокам нашей революции, которое безусловно господствует в самых широких кругах интеллигенции, полуобразованного мещанства, а пожалуй, и во многих слоях необразованной мелкой буржуазии.

В этом изречении выражена ненависть не только к марксизму вообще с его непреклонным убеждением в революционной миссии пролетариата, с его беззаветной готовностью поддерживать всякое революционное движение широких масс, обострять борьбу и доводить ее до конца. Нет. Кроме того, в этом изречении выражена ненависть к тем приемам борьбы, к тем методам действия, к той тактике, которые на деле испытаны совсем недавно в практике революции. Все те победы, — или те полупобеды, четверть-победы, вернее сказать, — которые одержала наша революция, одержаны всецело и исключительно благодаря непосредственно-революционному натиску пролетариата, шедшего во главе непролетарских элементов трудящегося населения. Все поражения вызваны ослаблением такого натиска, связаны с тактикой, сторонящейся от него, рассчитанной на его отсутствие, а иногда (у кадетов) даже прямо на его устранение.

И теперь, в период разгула контрреволюционных репрессий, мещанство трусливо приспособляется к новым владыкам жизни, пристраивается в новым калифам на час, отрекается от старого, старается забыть его, уверяет себя и других, что никто не думает уже теперь в России делать революцию по Марксу, никто не помышляет о „диктатуре пролетариата“ и так далее (…)

На русский рабочий класс поэтому с особенной силой легла задача: сохранить традиции революционной борьбы, от которой спешат отречься интеллигенция и мещанство, развить и укрепить эти традиции, внедрить их в сознание широких масс народа, донести их до следующего подъема неизбежного демократического движения (…)

Конечно, нашу работу мы должны вести так, чтобы она была вся ПРОНИКНУТА СОЦИАЛИСТИЧЕСКИМ ДУХОМ и содержанием, какие бы тяжелые испытания ни готовило нам будущее… Мы должны заявить открыто и во всеуслышание, в поучение колеблющихся и падающих духом, в посрамление ренегатствующих и отходящих от социализма, что рабочая партия видит в непосредственно-революционной борьбе масс, в октябрьской и декабрьской борьбе 1905 года, величайшие движения пролетариата после Коммуны, что только в развитии таких форм борьбы лежит залог грядущих успехов революции, что эти образцы борьбы должны служить нам маяком в деле воспитания новых поколений борцов».

Из письма Воровскому от 1.7. 1908: «…Положение у нас трудное, надвигается раскол с Богдановым. Истинная причина — обида на резкую критику на рефератах (отнюдь не в редакции) его философских взглядов. Теперь Богданов выискивает всякие разногласия. Вытащил на свет божий бойкот (Думы) вместе с Алексинским, который скандалит напропалую и с которым я вынужден порвать все сношения. Они строят раскол на почве эмпириомонистической-бойкотистской. Дело разразится быстро. Драка на ближайшей конференции неизбежна. Раскол весьма вероятен…»

Из статьи «О некоторых чертах современного распада», июль 1908 г.: «Разочарованность вынесена из революции и меньшевиками и „революционными“ народниками. Махнуть рукой на партийность, на старые партийные традиции, на революционную массовую борьбу готовы и те, и другие. „Ошибка, общая почти всем революционным партиям, — пишет „Революционное Недомыслие“, — ошибка, сыгравшая пагубную роль в переживамом ныне кризисе, заключается в преувеличенной вере в возможность и необходимость массового народного восстания“… „Жизнь не оправдала ожидания партии“. Напрасно, видите ли, строили социалисты-революционеры „социалистическую программу по марксистскому шаблону“, строили „представление о революции в отождествлении ее с массовым движением и массовым восстанием, вызываемым экономическими потребностями, правда, делая поправку на инициативное меньшинство“…

Вместо того, чтобы направить все усилия на борьбу с обывательским развалом, проникающим не только в высшие, но и в низшие классы, вместо того, чтобы крепче сплачивать разрозненные партийные силы на отстаивании испытанных революционных принципов, вместо этого неуравновешенные люди, оторванные от классовой опоры в массах, выкидывают за борт все, чему они учились, и провозглашают „пересмотр“, т. е. возврат к старенькому хламу, к революционному кустарничеству, к раздробленной деятельности группок».

Из статьи «По поводу двух писем», ноябрь 1908 г.: «Из всего письма (петербуржца М. Томского) ясно видно, что причины кризиса, по его мнению, двоякие. С одной стороны, недостаток с.-д. руководителей из самих рабочих вызвал то, что почти повальное бегство интеллигенции из партии означало во многих местах распадение организаций, неуменье собрать и сплотить ряды, поредевшие от тяжелых репрессий, от апатии и усталости масс. С другой стороны, пропаганда и агитация велись у нас, по мнению автора, с громадным преувеличением „текущего момента“, т. е. сосредотачивались на вопросах злободневной революционной тактики, а не на проповеди социализма, не на углублении социал-демократического сознания пролетариата. „Рабочие становились революционерами, демократами, но только не социалистами“ и, при упадке волны общедемократического, т. е. буржуазно-демократического движения, они в очень и очень большом количестве покинули ряды с.-д. партии. Такой взгляд петербуржец связывает с резкой критикой „беспочвенного“ „изобретения“ лозунгов и с требованием более серьезной пропагандистской работы.

Мы полагаем, что, споря против одной крайности, автор впадает иногда в другую, но в общем и целом он безусловно стоит на совершенно правильной точке зрения. Нельзя сказать, что было „погрешностью“ „делать целые кампании“ из вопросов о текущем моменте. Это преувеличенно… И не следует равным образом изображать дело так, будто для пропаганды социализма, для распространения в массах знакомства с марксизмом недостаточно делалось в это время. Это была бы неправда. Именно в этот период, с 1905 по 1907 год, в России распространена такая масса серьезной, теоретической с.-д. литературы, — главным образом переводной, — которая еще принесет плоды. Не будем маловерами, не будем своего личного нетерпения навязывать массам. Такие количества теоретической литературы, в такой короткий срок брошенные в девственные, почти незатронутые социалистической книжкой массы, не перевариваются сразу. Социал-демократическая книжка не пропала. Она посеяна. Она растет. И она даст плоды…