Сближение - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Прист cтр.№ 105

Я не могла сражаться, оставалось только уклоняться. Единственным моим преимуществом была маневренность «Спитфайра XI», которая только увеличилась из-за уже израсходованного топлива, к тому же меня не обременяли тяжелые пулеметы в крыльях. Я круто спикировала, открыв на полную дроссельную заслонку, и полетела к земле, затем развернулась, выровнялась и снова вошла в пике. Скорость, судя по приборам, составляла больше четырех сотен узлов.

Я потеряла из виду немецкие самолеты, но знала, что они где-то рядом. Продолжала осматривать небо, но солнце уже заходило на востоке, небо слишком сильно слепило, было ничего толком не разглядеть. Я увидела еще два самолета. Может, те самые, но это было не важно. Они летели на меня прямо по курсу и чуть в сторону. Я на миг увидела мерцавшую вспышку, когда заработали пулеметы, но из-за нашей суммарной скорости немцы исчезли из виду уже через пару секунд. Они пронеслись мимо, причем один так близко, что я испугалась, не пошел ли он на таран. В итоге он промчался надо мной, и «Спитфайр» тряхнуло от мощного инверсионного следа.

Я полетела дальше, не получив больше никаких повреждений.

Земля становилась все ближе, поэтому я выровняла самолет, стараясь держаться на этой баснословной скорости. Никогда еще я не летала так быстро, и азарт перевешивал даже страх того, что меня пристрелит очередной немец. Движение дарило мне чувство безопасности, да, именно чувство безопасности. Я не останавливалась, не замедлялась и, устав после долгих часов за штурвалом, управляла самолетом практически инстинктивно. Я любила его больше, чем могла выразить даже самой себе. Казалось, он предугадывал мои движения, а порой и мысли, он был продолжением меня, частью моего сознания, оснащенной крыльями. Я не меняла курс, летела где-то над Европой, наверное, над Германией или над оккупированными территориями.

Я была одна во вражеском небе, впереди солнце клонилось к горизонту. Мне хотелось домой, подальше от прошлого. Вся жизнь открылась передо мной. Берег появился внезапно, и я скользнула над волнами прибоя. Летела низко, на высоте около двух тысяч футов. Когда пронеслась мимо корабля, стоявшего в море, по мне открыли огонь из зенитных орудий. Я видела яркие вспышки трассирующих пуль в вечернем небе, они летели по спирали, но даже близко не доставали до «Спитфайра». Через несколько секунд я оказалась вне зоны досягаемости. Темнело. Осталось еще около часа угасавшего дневного света, но его хватило бы с лихвой. Мне нужно было лишь увидеть взлетную полосу, прямую и ровную. Я опустилась еще ниже, пока не оказалась всего в двух сотнях футов над водой. Я не могла удерживать такую высоту по приборам, поэтому наблюдала за морем впереди, а оно словно накатывалось прямо на меня, гипнотическое в своей непрерывности и ощущении непреодолимого натиска. Я зевала. Во рту пересохло, мышцы устали, глаза воспалились, я слишком долго всматривалась в яркое небо. Летела дальше, не представляя, где нахожусь и куда направляюсь. Если это не море или я отклонилась от курса, то могу лететь вечно над этими волнами, пока не израсходую все топливо. И тут впереди, на горизонта, я увидела землю. Сразу поднялась на высоту около тысячи футов и посмотрела, что там. Это был плоский берег, стремительно надвигавшийся на меня, темный, неосвещенный, почти беззащитный. Он выглядел таким безопасным, краешек маленького островка в пекле войны, уязвимый в сгущавшихся сумерках. Я слегка прикрыла дроссельную заслонку, и «Спитфайр» сбросил скорость. Я почти добралась до цели, видела белые барашки волн на пляже, тихий берег Великобритании. Именно это место я считала домом. Остров, который принял меня, когда больше некуда было отправиться, государство, которое я полюбила и хотела защищать. Я пересекла границу прилива, увидела под собой дюны, какой-то городишко по соседству, за которым тянулись безмолвные долины и густые леса. Прекрасный раненый самолет еще больше замедлился, и я осторожно полетела над землей, ища в сумерках поле, где могла бы безопасно приземлиться.

Возвращение

Тибор Тарент подождал не только того, пока «Мебшер» скроется из виду, но и пока перестанет доноситься пронзительный вой турбин. Бронетранспортер направился на восток, откуда дул ветер. Тот разносил шум транспорта по линкольнширским пустошам, порывами бросая его в Тарента. Чем дальше, тем сильнее звук искажался, и расстояние накладывало на него жуткий, почти сверхъестественный отпечаток. Время близилось к полудню, солнце урывками пробивалось сквозь бегущие облака, но эти завывания наводили на мысль о ночи. Особенно о ночах в Турции, когда пациенты приходили в госпиталь слишком поздно, были вынуждены ждать до утра за территорией и выли от боли, умирая в пыльной, обессиливающей жаре анатолийского мрака. На рассвете санитары постоянно убирали тела тех, кто не пережил часы темноты.

«Мебшер», чьи турбины выли вдалеке, перевозил останки людей, чей образ был продублирован после смерти. Тарент подумал о Лу Паладин, запертой в сером стальном отсеке рядом с теми, кто, насколько он знал, был уже мертв. С кем она сидела? С человеком, у которого такие же камеры, то же лицо и, без сомнения, то же имя? Как он смог объяснить ей случившееся?

Тарент не мог думать об этом или представить, поскольку для описания не существовало ни слов, ни образов.

Наконец «Мебшер» оказался вне пределов слышимости. Наступила тишина, вернее, частичная тишина, свойственная улице: движение воздуха, шуршание листьев и веток. Птицы здесь не пели. Ветер, пронизанный резким холодом, грозил ранней зимой. Но Тарент продрог не только из-за него.

Во дворе Фермы остался только он один, даже охранники ушли. Остановить его теперь было некому, так что Тибор сделал несколько фотографий бетонной больницы, где опознавал тела. Он поменял камеры местами, убрал любимый «Кэнон», вытащил «Никон» и сразу принялся снимать темную башню у главных ворот. Онлайн проверил, что файлы загрузились в память лаборатории, а затем снял несколько крупных планов, подойдя к старому зданию.

Голуби уже давно захватили его и сидели на подоконниках. Мох рос в многочисленных трещинах кладки и штукатурки. Только сейчас Тарент заметил, что над входом в башню висит плакат, предупреждавший, что конструкция ненадежна и внутрь заходить не стоит. На примыкавшей территории требовали носить каску.

Тарент снова запросил онлайн-подтверждение, что снимки с «Никона» получены и заархивированы.

Он прошел по двору туда, где оставил сумку, перенес багаж внутрь, чтобы тот не так бросался в глаза. Согласно правилам УЗД, его имя, набранное крупными буквами, красовалось на бирке.

Тарент решил, что не уедет с Фермы Уорна, пока не завершит то, что планировал до прибытия «Мебшера». Прихватив все три фотоаппарата, Тибор зашагал обратно через нижний этаж жилого корпуса, а потом по посыпанной гравием дорожке, ведущей к забору. У каждой двери или преграды, которые встречались на пути, он проверял, работает ли его идентификационная карта – из-за бесцеремонной манеры, с которой Фло Маллинан аннулировала его паспорт, Тарент волновался, что пропуск тоже заблокировали, но тот по-прежнему действовал.