Когда я вернусь, будь дома - читать онлайн книгу. Автор: Эльчин Сафарли cтр.№ 8

Дарья теперь работает вместе с Жаном, малыша оставляет у нас. Благодаря ему наша жизнь обрела новое значение.

«После Досту я перекрыла в себе некий источник, ради самосохранения. С годами стало его не хватать, и Леон помог к нему вернуться». Мария варит ребенку куриный суп, пока Дарья купает сына.

Еще три года назад Леон не смотрел в глаза, не откликался на имя, затыкал уши, когда к нему обращались, или повторял заданный ему вопрос. «Иногда мне казалось, что ему все равно, рядом я или нет. Было больно. Я не сдалась, продолжала заниматься с сыном. Помогали коллеги – психологи, дефектологи. Спасибо им».

Таблетки от аутизма нет. Обычно психиатры подсаживают таких детей на препараты, которые еще больше затормаживают ребенка. Если медикаментозная терапия не сопровождается работой психологов, все впустую.

Мария включает телевизор, время «Улицы Сезам». Леон хохочет, когда его любимый персонаж Коржик – синий лохматый монстр с глазами навыкате – выкрикивает свое коронное: «Печенье!»

Дочь, почему взрослые перестают быть детьми? Почему только к старости мы вспоминаем о том, что такое настоящее счастье?..

Скучаю. Папа

Досту,

во мне нет баланса и гармонии (возможны ли они на земле?), но есть любовь и благодарность. Дни, когда меня, как вилку, выдернули из розетки, случаются все чаще. Хотя в семьдесят чувствам следует быть постабильнее – казалось бы, давно уже принял этот прекрасный и ужасный мир.

В дни, когда ни во что не верится, словно забывается опыт, теряется мудрость. Каждому своя квота таких дней, и ее следует вычерпать до дна, чтобы… Выбирая Бога – становишься сильнее. Дьявола – лишаешься надежд.

Сидим с Жаном на борту Озгюра. Снег подтаял, потеплело, но шапку еще не снимешь, ветер. Друг устало раскуривает сигарету. «У тебя тоже странный день, Жан? То вниз, то вверх?» Минуту молчит. Тушит окурок в сугробе. «Этот день и есть жизнь».

У Жана наплыв пациентов. «Пытаюсь разобраться, что у них в голове, как вдруг сегодня все сказанное мной рассыпалось в прах перед величием необъяснимого. Всегда будет то, чего не разгадать. Может, оно и к лучшему. Нужен отпуск хотя бы на пару дней. Поедем с Дарьей на машине к другому берегу океана. Оставим Леона у вас, можно? Не переносит дальнюю дорогу».

Мы с твоей мамой обрадовались. Пусть отдохнут, им это необходимо.

Иногда полезно сыграть роль безответственного человека, пустившего все на самотек с убеждением: «То, что должно быть сделано, сделается само».

Знаешь, о чем я думаю, дочь? Можно обрести счастье, научившись смотреть на него сквозь небезупречность.

Отказ достичь идеала освобождает от иллюзий. Слишком много людей, до конца жизни ищущих того, кто дополнит их несовершенство. (Кстати, именно в него обычно влюбляются!)

Кто-то находит, на время. Стоит партнеру ошибиться, как в глазах искателя идеала он слетает с пьедестала, наступает разочарование.

Мы сами несовершенны и не должны ждать безупречности от других.

Вспоминаю Пьера Безухова, который после расстрела военнопленных потерял веру в человека, и страшное «зачем?» не давало ему покоя. Встреча с человеком из народа помогла ему духовно возродиться. «Надобно жить, надобно любить, надобно верить».

Досту, если в детстве мы просто наслаждаемся жизнью, то, повзрослев, наделяем счастье столь радужными, полумифическими чертами, что узнать его в реальности становится крайне сложно.

Да и не проклятье ли – вечное, неизменное счастье?..

Скучаю. Папа

Досту,

сегодня в Городе вечной зимы тепло, несмотря на сугробы. Амир такую погоду объясняет силой южного ветра, залетевшего из теплых стран. Я шел в пекарню по солнечной стороне улицы, временами останавливался, закрывал глаза, лицо согревали утренние лучи. Мне казалось, передо мной поля в маках и зеленые склоны, уличные кафе, где люди в ярких одеждах пьют вино, обсуждая все на свете, от покупки масла до смысла жизни.

Проводили Жана с Дарьей в отпуск. Они завезли нам Леона и кота Матиса. Мария не отпустила их без плотного завтрака. Пока я разогревал хлеб с кунжутом, на столе появились вкусности: горячий чай с кардамоном, омлет на топленом масле с желтым сыром, салат из помидоров, огурцов и колец красного лука, сливки в меду, оливки, сбрызнутые маслом первого отжима и посыпанные смесью молотых красных стручковых перцев. Восторг! Хорошо, недалеко лавка Салеха, он с сыновьями привозит продукты с юга.

За столом вспоминали о тебе. Скучаем. Всегда сервируем и на тебя, тарелка, по традиции, цвета океана. Мама щедро накладывает в нее еду. Помнишь, как она переживала из-за твоих диет? Ты ей говорила: хорошо, когда еда – топливо, а не религия. Что лишний вес – не просто переедание. Кроме хворей, это еще и малоподвижность, отсутствие занятий, отвлекающих от мыслей о еде.

Дочь, следую твоему совету, не злоупотребляю сладким, день начинаю со стакана теплой воды и гимнастики – завтрак надо заслужить!

Леон, обычно спокойно расстающийся с мамой, особенно если рядом виляет хвостом Марс, на этот раз плакал вслед отъезжающей машине. Дарья порывалась остаться. «Жан, может, поедешь один? Леон переживает…» Приближалось время полдника, решили, что проголодался, поэтому капризничает. Уговорили ребят отправиться в путь.

Леон успокоился, как только они с Марией вышли к океану.

Вижу, как Дарья старается быть с сыном чуткой. Материнство – не только инстинкт и желание, но и воспитание в себе внимания, дисциплины. И, конечно же, преодоление – раздражения, усталости. Дарья называет себя ортодоксальной мамашей и тут же добавляет: «Время, всецело посвященное ребенку, никогда ничем не компенсируется, не стоит ждать от детей соразмерной отдачи».

«Бывает, свирепеешь, когда йогурт размазывают по волосам, еду бросают на пол, фломастерами разрисовывают руки до локтей. Хотя каждую мать клинит на своем. Мне было нетрудно отмывать белые стены от морковного пюре или овсяной каши, а у другой от этого лопается терпение… Восхищаюсь людьми, упивающимися материнством и отцовством. У меня так не получается, хотя я люблю и счастлива».

Досту, счастье – и в заботе о счастье других.

Скучаю. Папа

Досту,

я взял два дня отгулов в пекарне, побуду с Марией и Леоном. Малыш скучает по маме. Тоску скрашивают Марс (сидят рядышком у окна с видом на океан) и дорога. Запрыгиваем на велосипед, мчим по трассе, ведущей за город. «По этой дороге Жан с мамой спешат нам навстречу».