Флагман в изгнании - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Марк Вебер cтр.№ 103

Первый залп хевенитов был почти равномерно распределен между всеми двадцатью пятью «линейными крейсерами», за которыми они следили. Если бы это действительно были линейные крейсера, то план был бы эффективным, потому что он рассеивал оборону Альянса. Хотя бы часть ракет прорвалась к каждой цели, а последующие залпы прикончили подбитые корабли. Но приказ Хонор рассеять прикрытие позволил крейсерам самостоятельно маневрировать, уклоняясь от направленного на них огня, а «путаница» в строю, которую видели хевениты, вовсе не была путаницей. Она намеренно разбила подразделения прикрытия в автономные оборонные сети, не зависимые от супердредноутов и не связанные обязанностью прикрывать боевой строй. Если учесть более эффективные мантикорские ловушки и РЭП, это сильно снижало эффективность направленного на них огня. Поэтому первый залп уничтожил «всего» шесть из ее девятнадцати крейсеров – и пятнадцать тысяч человек.

Хонор с каменным лицом смотрела на экран, на то, как гибнут в огне ее люди, и тот факт, что процент потерь оказался очень мал, не имел никакого значения. Руки ее сжимали подлокотники командирского кресла. «Грозный» вздрогнул и затрясся – несколько рентгеновских пучков хевенитов прорвались через защитные стены и ударили в броню. Флагманский мостик не был прямо подключен к центру контроля повреждений, и там было тихо, несмотря на все повреждения корпуса и внутренних помещений. До Хонор не доносились вой сирен, шум битвы, крики раненых и умирающих, но она слышала все эти звуки раньше. Она знала, что слышат, видят и чувствуют другие, а ей оставалось только ждать и молиться.

В противоположность большинству боев первые залпы оказались самыми эффективными для обеих сторон. Обычно ведение огня становится более точным, когда тактические офицеры приспосабливаются к противодействию противника и концентрируют последующие залпы на более уязвимых целях. На этот раз между залпами был слишком маленький интервал, чтобы уточнять цели. Когда первые залпы достигли цели, половина оставшихся ракет уже была выпущена в космос. И только треть ракет второго и третьего залпов Первой эскадры оказалась потрачена впустую – на уже уничтоженные цели, но остальные врезались в выжившие хевенитские линкоры, которые потратили тридцать одну лишнюю секунду на перенастройку схемы ведения огня.

Но они ее все-таки перенастроили – и согласно новой схеме игнорировали крейсера Хонор. Все выжившие корабли Хевена открыли огонь по ее супердредноутам, и такой ураган не мог перенести безболезненно даже супердредноут. «Грозный» вздрогнул, когда были уничтожены три задних бета-узла. Группа лазерных боеголовок ударила по тесно сгруппированным пусковым левого борта и некоторые из них уничтожила. Одновременные удары по третьему гравиэкрану и девятому гразеру вызвали мощный скачок напряжения, с которым было не справиться даже сетям супердредноута, и второй реактор, спрятанный в самом центре громадного бронированного корпуса, еле успел отключиться. Огромный корабль задрожал от колебаний уровня энергии, но остальные генераторы взяли нагрузку на себя, и корабль выровнялся, сохранив место в строю и постепенно приближаясь к противнику на расстояние действия энергетического оружия.

«Славному» повезло меньше. Он и его товарищ по дивизиону, «Дар Мантикоры», были центром нетрадиционного боевого строя Хонор, а хевениты, как и она сама, били по центру. Хонор не знала, сколько лазеров ударили в «Славный», но за минуту ведущий огонь по противнику корабль из боевого судна в восемь миллионов тонн с шестью тысячами человек экипажа превратился в тучу газа и плазмы.

Хонор сидела, глядя на то, как компьютеры исполняют заложенную в них схему боя, и пытаясь осознать эту трехминутную бойню. За предыдущие века бои космических флотов стали почти формальностью, и линейные корабли последний раз вступали в такую кровавую битву лицом к лицу больше семидесяти лет назад. Обычно проигрывающая сторона знала, когда пора уходить, и адмиралы никогда не сходились курсом, который не позволил бы им уйти. Но Александер Терстон считал, что против него нет кораблей стены, а у Хонор просто не было другого выхода – она должна была выйти ему навстречу. А теперь, дав последние залпы, пять выживших супердредноутов завершили последний разворот и включили энергетические батареи.

У хевенитов осталось только семь линкоров, и все, кроме одного, были повреждены, так что их экипажи не хуже Хонор знали, что перестрелку энергетическим оружием с супердредноутами им не пережить. Но и избежать ее они не могли. Их строй полностью рассыпался из-за гибели составлявших его кораблей, и каждый вел самостоятельные маневры, отчаянно пытаясь подставить под огонь импеллерный клин. Но именно с учетом такой ситуации строй Хонор был вертикальным, а не горизонтальным. Острый угол в середине означал, что по крайней мере один СД сможет выстрелить по стенкам любого линкора, как бы тот ни вертелся. Времени заниматься аккуратным распределением огня с флагмана не было, но Хонор знала, что все выйдет, как задумано. В компьютеры каждого супердредноута были введены критерии определения целей, и каждый сам должен был найти и уничтожить свои цели, когда вектор движения хевенитов выведет их на боевой строй Хонор.

Пять супердредноутов грейсонского флота выстрелили почти одновременно, и на расстоянии в три тысячи километров их мощные энергетические батареи вспыхнули яростью Божьей. Еще пять линкоров и два линейных крейсера Народного флота погибли от их огня. Шестой линкор выплыл из бойни с мертвыми двигателями. Половина его корпуса была взорвана, из расколотых бортов вылетали мелкие суда и спасательные капсулы, а группки храбрецов надрывались, вытаскивая застрявших и раненых товарищей из поврежденных помещений, пока еще оставалось время.

«Мститель», седьмой – и последний – линкор боевой группы 14.1, прорвался мимо эскадры без повреждений и помчался прочь на скорости сорок тысяч километров в секунду. Несколько ракет устремились за ним вдогонку, но он убегал, а не шел им навстречу, а эскадра Грейсона тоже не осталась невредимой. «Славный» уже погиб, а теперь «Дар Мантикоры» выпал из строя. Все его переднее импеллерное кольцо и обе защитные стены после шпангоута восемь-пятьдесят были уничтожены вражеским огнем.

Начали поступать доклады о повреждениях и жертвах, и у Хонор заныло сердце. Один супердредноут и шесть линейных крейсеров – больше тринадцати миллионов тонн общего водоизмещения – были полностью уничтожены. «Дар Мантикоры» получил серьезные повреждения, да и «Великолепный», флагман Уолтера Брентуорта, выглядел немногим лучше, но у него, по крайней мере, сохранилась большая часть двигателей. Адмирал Трейлман убит прямым попаданием во флагманский мостик «Дара Мантикоры». Брентуорт практически лишен связи. «Яростный» потерял больше половины орудий. Из шести кораблей эскадры только «Отважный» Иуды Янакова да ее собственный «Грозный» годились для продолжения боя, но и их потом придется несколько месяцев ремонтировать на верфях.

Но пять из шести ее кораблей выжили, и Хонор с горечью подумала, что это свидетельствует скорее о таланте инженеров, которые спроектировали и построили суда, чем об уме командира, приведшего их на бойню. Но они свое дело сделали, сказала она себе. Она потеряла тринадцать миллионов тонн и двадцать тысяч человек, а хевениты – больше сотни миллионов тонн, а количество жертв просто не поддавалось воображению. За пять минут боя она уничтожила столько кораблей, что они могли бы составить целый национальный флот мирного времени. Остатки соединения Альфа убегали, а соединение Зулу уже шло к гипергранице. Наверняка и те, и другие продолжат убегать, зализывая раны и горюя о погибших. Она не сомневалась, что Четвертая битва за Ельцин останется в истории как «великая и знаменитая победа», если воспользоваться словами поэмы, которую она читала много лет назад. Так почему же она чувствует себя убийцей, а не героиней и победительницей?