Бит Отель. Гинзберг, Берроуз и Корсо в Париже, 1957-1963 - читать онлайн книгу. Автор: Барри Майлз cтр.№ 76

Аллен почти никогда не мог поговорить с Биллом наедине, потому что рядом постоянно ошивался Микки, который вмешивался в разговор и начинал говорить о взглядах Билла на то или иное. «Билл общается с 18-летним испорченным отродьем английского лорда, ребенок похож на бледноликого Рембо, но посимпатичнее. Наверное, леди Портман, его мать, поручила Биллу присмотреть за ним, предполагая чисто платоническую связь, но у Билла с ним какие-то совершенно жуткие отношения, этот ребенок лезет везде, и поговорить с Биллом наедине почти невозможно. Билл по большей части очень рассеян, но глубоко увлечен „разрезками“, с использованием этого метода рисует коллажи, фотографирует меднокожих, словом, очень занят — с применением техники „разрезок“ пишет новую, чисто экспериментальную книгу, на удивление приятное чтение, хотя зачастую оно и кажется ни о чем, называется „Мягкая машина“» (из письма Аллена Люсьену Кару).

За годы, прошедшие с того времени, как Аллен с Биллом жили вместе в Бит Отеле, первый тоже сильно изменился. Вместе с Тимоти Лири он экспериментировал с псилоцибином и, конечно, принимал яхе. Помимо употребления большого количества наркотиков, Аллен с Питером много работали над идеей, которую Гинзберг с Берроузом обсуждали в Бит Отеле, идеей «всеобщей любви». Они устраивали оргии и сменили множество партнеров обоего пола. Они были потрясены, когда обнаружили, что Билл совершил поворот на сто восемьдесят градусов и вместо того, чтобы попытаться расширить круг любви, перестал верить в любовь, привязанность, даже в дружбу, он утверждал, что выше этого. В то время Биллу казалось, что им не могут руководить страсти, эмоции, дружба, прихоти, даже язык.

Питера же особенно ужасали заявления Билла о том, что, как только мужчины найдут какой-нибудь способ партеногенеза, всех женщин необходимо уничтожить. Питер громко выступал в защиту женщин и секса, он краснел, злился, не понимая, что Берроуз и мальчики специально подзуживают его. Они безжалостно насмехались над любовью Питера к женщинам, они утверждали, что, наверное, если его разрезать внутри, они найдут Венеру. Аллен пытался угомонить Питера, но тот остро чувствовал эту любовь и верил в то, что мир спасет секс между мужчиной и женщиной, поэтому считал своим долгом защищать гетеросексуальность. Он не собирался отказываться от своих убеждений, что лишь давало Биллу и мальчикам повод для новых невероятных предположений. Питер не мог состязаться с циничным и искушенным Берроузом и обычно после каждого спора уходил уязвленным, опустошенным и несчастным.

Аллен попытался уговорить его не обращать внимания на эти насмешки, но Питер решил, что Аллен на стороне Билла и тоже против женщин, это привело к тому, что Аллен с Питером тоже начали спорить и в результате добрались до самой сути их сложных взаимоотношений. Питер считал, что это из-за Аллена он стал гомосексуалом и иногда ему казалось, что Аллен подавляет его своей волей, ему пришло в голову, что подчас он делает вещи, которые делать не хочет. После споров с Биллом Питер не мог оценивать ситуацию непредвзято и понять, что ему следует на какое-то время расстаться с Алленом.

Аллен же, со своей стороны, был потрясен, сколь мало человеческого осталось в Билле, и боялся того, что Питер может уехать. Он не мог просто взять и забыть о годах их прежней дружбы с Биллом или о семи годах «замужества» с Питером, несмотря на всю иронию Билла по этому поводу. Билл сказал, что Аллен цепляется за старую дружбу и чувствует свою зависимость от нее, он критиковал его за привязанность как к Питеру, так и к себе самому. Билл всегда был для Аллена гуру и теперь не знал, что и думать. Аллен написал Лоуренсу Ферлингетти о том, что Питер уезжает: «В Танжере мы спорили о судьбах вселенной. Он хочет, чтобы миром правили секс и любовь, Берроуз хочет, чтобы это было просто незаметное существование тел по Арто. Я смущен, растерян, я по-прежнему жив, хотя, кажется, Берроуз уже убил всякую надежду. Дезинсектор серьезен. Питер хочет невинности и сексуального апокалипсиса. Все очень серьезно. Меня тошнит».

А в это время Билл продолжал работать с Иэном над «разрезками», вникая в смысл случайных оговорок в речи или помех на радио. Он часами сидел в своей комнате и внимал «посланиям» по трем транзисторным приемникам, настроенным не на определенный канал, а на «белый шум». Он часами сидел с закрытыми глазами перед «Машиной мечты», сооруженной Иэном, а в расставленных по всей комнате пепельницах курилась ароматная трава. Впервые Билл работал с фотоколлажами для «Голого ланча», теперь он стал делать коллажи фотографий с коллажей фотографий, сделанных по коллажам. Он желал получить самый истинный образ, понять послание, спрятанное в самом расплывчатом. При помощи крепкой марихуаны Билл варганил гашиш дома, а потом часто находил в фотографиях занятные капельки или образы и показывал их Микки или Аллену, всем остальным эти образы казались просто зерном на фотобумаге. Он делал коллажи из газет Time, следуя традициям фотомонтажа Джона Хетфилда и сюрреалистов, приклеивал губы Хрущёва на лоб Кеннеди.

Билл говорил, что с поэзией и со словами все кончено, Аллен с грустью обнаружил, что Билл даже не потрудился почитать «Кадиш», который Аллен прислал ему, когда он был опубликован. Постепенно «разрезки» все больше и больше не нравились Аллену, хотя он и сам их использовал. Во время инцидента в Заливе свиней Аллен взял речь Хрущёва и смешал ее со словами Кеннеди. Получилось: «Цель проведения этих маневров — создание нового мощного оружия».

Ситуацию еще больше обострил Грегори, который каждый день просил у Питера 10 долларов взаймы. Питер каждый день отказывал, говоря, что те 100 долларов, которые он получает от Организации инвалидов, должны тратиться только на еду и вещи первой необходимости. Их спор каждый раз кончался дракой, в которой побеждал Грегори. И когда 13 июля приехал Алан Ансен, чтобы присоединиться к общему веселью, Питер пожаловался, что Грегори посоветовал ему не писать стихов, а упражнять свое тело, к примеру заняться плаванием или бейсболом. Аллен, который тоже был при этом разговоре, не верил, что Грегори мог сказать такую вещь, но Питер упорствовал, что он знал об антипатии Грегори еще с 1959 г., когда он написал два своих первых стихотворения. Пьяный Грегори скоро подтвердил, что ему никогда не нравились стихи Питера, хотя в 1978 г. он напишет хвалебное вступление к сборнику стихов Питера «Clean Asshole and Smiling Vegetable Songs».

Через минуту Грегори и Аллен оказались в эпицентре пьяного спора. Аллен говорил, что он кормил Грегори в Париже, оплатил его билет на поезд до Канн и что с тех пор, как он потратил 100 долларов на шмотки, а остатки проиграл в казино, он занял у него кучу денег. Грегори был должен Аллену 200 долларов. В конце концов после того, как Грегори и Питер подрались, вывалявшись в грязи, Аллен успокоился. Питер был сыт ими всеми по горло. «Сегодня-завтра куплю билет на 27 июля на пароход до Стамбула, 150 долларов за десятидневное путешествие. Я счастлив, что уезжаю. Хочу жить один, так, как хочу, Аллен и Грегори медленно убивают мою душу. Хватит» (из письма Керуаку).

В августе каждый пошел своей дорогой. Алан Ансен вернулся в Венецию. Аллен отправился на корабле в Афины, Берроуз и техника «разрезок» изменили его жизнь, он был в смятении и скучал по Питеру. Теперь он хотел только встретиться на Новый год с Гэри Снайдером в Индии. Кстати, через два месяца они с Питером встретились в Тель-Авиве и дальше поехали вместе, как и планировали, в Бомбей, Калькутту и Бенарес, где прожили два года.