Фрейд - читать онлайн книгу. Автор: Петр Люкимсон cтр.№ 45

В «Этюдах об истерии» эта история описана куда более красочно. Когда Фрейд сообщил Элизабет, что, по его мнению, всё дело в том, что она влюблена в зятя и в какой-то момент обрадовалась смерти сестры, та начала категорически, с криком всё отрицать — и тут же ощутила ту самую боль в ногах, которая ее мучила. Фрейд же в ответ стал убеждать девушку, что люди не отвечают за свои бессознательные желания, и то, что она своей болезнью как бы наказала себя, как раз свидетельствует, что она является не развратной эгоисткой, каковой себя втайне считала, а высоконравственным человеком. Затем Фрейд встретился с матерью Элизабет и, выяснив, что ее брак с бывшим зятем невозможен, посоветовал смириться с такой превратностью судьбы.

Но самое главное заключалось в том, что в тот момент, когда тайна из бессознательного была впущена в сознание, Элизабет фон Р. и в самом деле стало легче и ее можно было считать излечившейся.

К той же мысли Фрейда подвела и история болезни мисс Люси Р., которую Фрейд лечил в том же 1892 году. Люси, молодая англичанка, работавшая гувернанткой детей директора одного из венских заводов, жаловалась на меланхолию, усталость и — самое главное — постоянно преследовавший ее запах горелого пудинга.

Фрейд решил испробовать на Люси Р. новый метод работы с пациентами, который давно уже вызревал в его голове. Предложив пациентке лечь на кушетку, он положил ей руку на лоб и заявил, что по мере того, как он будет слегка надавливать на лоб, у нее появится некая мысль, которая и станет ключом к разгадке причин ее заболевания.

Но Люси Р., казалось, отнюдь не нуждалась в такой стимуляции. Она прекрасно помнила, как запах сгоревшего пудинга начал преследовать ее с того дня, когда ей пришло письмо от матери из Глазго, а дети пытались его отобрать. Пока она отбивалась от воспитанников, в печи сгорел пудинг.

Но Фрейд счел этот рассказ недостаточным, и очень скоро Люси призналась, что к тому времени она уже хотела оставить дом директора, но ей было жаль расставаться с детьми. Более того, отъезд из дома стал бы нарушением той клятвы, которую Люси дала у постели умирающей матери своих воспитанников.

Фрейд начал расспрашивать о причинах, побудивших Люси просить расчета, на что она без колебаний назвала интриги и попытки оговорить ее со стороны других слуг. Однако Фрейд на основе исповеди Люси пришел к другому выводу: на самом деле причиной ее невроза является тайная любовь к хозяину. Сама Люси, поразмыслив, согласилась, что это правда, и… запах пудинга перестал ее преследовать. Но уже спустя несколько недель, в начале 1893 года, Люси снова появилась в кабинете у Фрейда с жалобой на то, что теперь ее навязчиво преследует запах сигарного дыма.

Позднее, работая с «Дорой», Фрейд придет к мысли, что «мания» табачного дыма часто связана у женщин с желанием поцелуя. Однако тогда столь оригинальное объяснение еще не пришло ему в голову, и он, положив ладонь на голову Люси, продолжил расспрашивать ее о возможных причинах ее состояния. И вновь сама Люси рассказала, что запах сигарного дыма ассоциируется у нее с неприятной сценой, когда один из гостей хозяина хотел поцеловать его детей, что вызвало у директора завода крайне резкую негативную реакцию.

Как и в случае с Элизабет фон Р., когда Люси осознала, что все ее проблемы — от любви к хозяину, но любовь эта абсолютно безнадежна и нужно смириться с этим и жить дальше, все ее истерические симптомы, если верить Фрейду, безвозвратно исчезли.

Фрейд обсуждал все эти случаи с Брейером и тщательно конспектировал их описание, готовя будущую книгу. В письмах Флиссу этого периода он признаётся, что считает главным для себя именно написание книг, а не работу с пациентами — последние являются для него лишь материалом для будущих сочинений.

В январе 1893 года в медицинских журналах Вены и Берлина появилась совместная статья Брейера и Фрейда «О психическом механизме истерических феноменов: Предварительное сообщение», призванная стать своего рода прологом к их будущей книге и «застолбить» за ними первенство в понимании этиологии неврозов. В этой статье Брейер и Фрейд впервые использовали заимствованное у И. Ф. Гербарта понятие «вытеснение» практически в том же смысле, в каком оно используется в теории психоанализа. Эту работу заметили немногие, но и те, кто заметил, не увидели в идеях авторов ничего сверхоригинального. Американский психолог Уильям Джемс, к примеру, в своем обзоре отметил, что идеи Фрейда и Брейера очень близки к идеям Жане, которому и отдавал приоритет в создании такого подхода.

Суть статьи заключалась в том, что «истерики страдают от своих же воспоминаний», которые загоняют, вытесняют глубоко в подсознание. А значит, и лечить их нужно, выводя тем или иным способом эти воспоминания наружу. Статья заканчивалась многозначительным пассажем о том, что «авторы приблизились к пониманию только механизмов истерии, а не ее симптомов». Многим фрейдистам в этой фразе видится начало конфронтации с Брейером. Возможно, считают они, Фрейд уже тогда захотел затронуть вопрос о сексуальной природе неврозов, но Брейер этому категорически воспротивился и согласился лишь на такую, весьма обтекаемую фразу.

Между тем Фрейд всё чаще и чаще расспрашивал своих пациентов об особенностях их сексуальной жизни, находя в них причины недомоганий и советуя в качестве исцеляющего средства прежде всего попробовать нормализовать эту жизнь. Нередко такой совет и в самом деле помогал, и по Вене поползли новые слухи об удивительном докторе, который расспрашивает «про это» и помогает в сложных случаях, когда другие врачи признали свое бессилие. Это, разумеется, вызвало новую волну пациентов, а точнее, пациенток к Фрейду.

* * *

Тем временем, в июле 1893 года, Марта родила пятого ребенка. Фрейд отправил ее отдыхать в дачный поселок Рейхенау, а сам в сопровождении Оскара Рие направился в расположенный в Восточных Альпах Заммеринг. Здесь Фрейд и Рие предприняли увлекательный двухдневный пеший поход по горе Ракс и 19 августа оказались в уютной гостинице «Отто Хаус». Если верить Фрейду, дочь владельца местной таверны, которую он назвал Катариной, узнав, что он врач, сама подошла к нему и пожаловалась на приступы, во время которых у нее возникали шум в ушах, головокружения и она начинала задыхаться. Одновременно у нее возникали приступы страха из-за того, что кто-то может напасть на нее сзади, а временами перед ней возникало некое «страшное лицо» — лицо ее «дяди».

И вновь, расспросив девушку, Фрейд пришел к выводу, что причиной ее недомогания явилась сексуальная травма. Это предположение подтвердилось: как оказалось, однажды она видела, как «дядя» занимался любовью с ее кузиной, а затем пытался совратить и ее, так что она почувствовала «прикосновение части ее тела». «Надеюсь, наша беседа пошла на пользу этой молоденькой девушке, так рано познавшей сексуальные переживания», — подытоживает Фрейд этот случай в «Этюдах об истерии» (1895).

Благодаря всё тому же Питеру Суэйлзу ^[95], мы сегодня знаем, что на самом деле Катарину звали Аурелия Кроних, а в качестве ее совратителя выступал отнюдь не дядя, а отец.