Горчаков. Время и служение - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Лопатников cтр.№ 63

За время, прошедшее с той далекой поры, немало написано о внутренних факторах, провоцировавших крайнее недовольство, а вместе с ним и терроризм. Но этот вопрос — о внешнем влиянии, целью которого была дестабилизация России, — так и остался незатронутым. Конечно, террористические акции в ту пору были делом не редким и в Европе, и властвующие особы других стран также служили мишенью для ниспровергателей, однако терроризм российского образца имел свою, особую логику и достигал невиданных масштабов. Разве в действиях террористов, психическое здоровье которых в большинстве случаев не нуждалось в медицинском освидетельствовании, не чувствуется чья-то жесткая и властная рука?

Как и в том, что касается событий 1862 года, когда не были найдены организаторы и исполнители страшных пожаров, охвативших Петербург, так и в 1879–1881 годах власти не удалось выявить подлинные силы, направлявшие убийц. Скорый суд, движимый жаждой возмездия, оставил историю преступлений до конца не распутанной, и это запечатлено в документах следствия… Все остальное — лишь предположения. Однако мы оставляем тему открытой…

* * *

Подводя итоги сделанному в годы правления Александром II, следовало бы, переведя на современный язык, заново прочесть лаконичные тексты гранитных досок Спаса на Крови. Становится ясно, что удалось осуществить экономическую, административную, финансовую, судебно-правовую, военную, образовательную и цензурную реформы. Насколько они были научно обоснованны и глубоки, теперь, с высоты нашего времени, рассуждать легко, однако нельзя упускать из виду те ограничения, какие существовали и в умах осуществлявших их людей, и в их подходах к проблемам. «Команде» Александра II удалось многого достичь. Сложный государственный организм с его застарелыми болезнями заметно обновился, однако не настолько, чтобы избавиться от своих хронических недугов. Проблемы не могли быть решены полностью, поскольку в то время не было условий, способствующих дальнейшему поступательному реформированию. Отсюда вытекает и невозможность перейти к главному — к конституционной реформе. Всякий раз, когда возникали ультимативные требования о необходимости конституционных изменений, о создании представительных органов, демократическом управлении, царь и его окружение воспринимали их крайне болезненно и в конечном счете отвергали. Объяснить происходящее одной только заботой о неприкосновенности императорской власти было бы неправильно. В доме Романовых зрели предчувствия если не неизбежного конца, то по крайней мере исторической бесперспективности монархического пути правления. Проблема состояла в том, что последует за изменениями, на которые радикалы подталкивали власть. Выразительным и откровенным примером колебаний такого рода служит обращение Александра II к одному из предводителей московского дворянства, Д. Д. Голохвастову, который ранее вручил императору адрес от имени того самого класса, что был исторически призван служить опорой самодержавной власти:

«Чего вы хотели? Конституционного образа правления?.. И теперь вы, конечно, уверены, что я из мелочного тщеславия не хочу поступиться своими правами! Я даю тебе слово, что сейчас, на этом столе, я готов подписать какую угодно конституцию, если бы я был убежден, что это полезно для России. Но я знаю, что сделай я это сегодня, и завтра Россия распадется на куски. А ведь этого вы не хотите. Еще в прошлом году вы сами и прежде всех мне это сказали» ^[106].

И все же жизнь все более убеждала Александра II в том, что система монархического управления не может оставаться неизменной. По мере того как под воздействием общественных процессов, вызванных реформами, сокращалась монополия на власть, все понятней становилась бесперспективность «дозировки» демократических норм жизни.

Сообщество людей, некогда призванных к осуществлению реформ, а затем отстраненных от механизма отправления власти, понимало гибельность остановки на полпути. Однако что-либо изменить, переломить ситуацию было невозможно — даже для таких влиятельных людей, как Горчаков.

Последующий ход событий тем не менее убедил Александра II и его окружение в неизбежной потребности двигать Россию в сторону дальнейших преобразований. Более того, у правящей элиты словно открылось второе дыхание. Ожила, казалось, вера в единственно правильный для России путь — путь реформ. Появились новые, энергичные люди, проявляющие готовность решительно действовать в этом направлении дальше… Одним из них был Михаил Тариело-вич Лорис-Меликов (1825–1888) — боевой генерал, губернатор из Харькова, талантливый и искусный политик. Этот мало известный столичной элите человек на деле оказался именно тем, кто, возможно, имел перспективу консолидировать общество, остановить террор, преодолеть кризис, вывести, наконец, Россию на путь конституционных реформ. Жизнь и служение Лорис-Меликова — яркий пример восхождения к вершинам государственной власти представителя некоренных народов Российской империи. Армянин, родившийся и проведший детство в Тифлисе, он продолжил свое образование в Петербурге, где в 1840-е годы близко сошелся с искавшей себя демократической молодежью. Среди его знакомых был и будущий поэт Некрасов. Тогда, по сути, и сформировалась незаурядная личность Лорис-Меликова. Годы армейской службы, участие в боевых действиях, административное управление на главных должностях в кризисных районах Предкавказья и Северного Кавказа помогли Лорис-Меликову стать выдающимся руководителем, идеи и начинания которого постепенно возвысили его авторитет и создали ему безупречную репутацию.

Ему, талантливому военачальнику, администратору, организатору гражданских форм управления в губерниях, довелось занимать высшие государственные посты всего чуть более года — до момента последнего, гибельного для жизни Александра II покушения. Но именно в это время вполне раскрылись его выдающиеся дарования государственника. За то короткое время, что Лорис-Меликов находился у власти, им были предприняты попытки ликвидировать затянувшийся разрыв в реформаторской политике Александра II. Причина общественного разлада, по его убеждению, была в свертывании демократических преобразований, откате от прежнего курса. Он считал, что остановка в продвижении реформ прервала процесс формирования новой социальной базы, которая могла и готова была стать опорой российской власти. Такую опору Лорис-Меликов видел в нарождающихся органах народовластия — земствах, приходящих на смену дворянско-помещичьим институтам власти на местах.

В короткий срок Лорис-Меликов инициировал расширение полномочий земских и городских органов управления, настоял на упразднении III Отделения, ограничил применение административных наказаний, изменил цензурную практику, в том числе отменил ограничения на публикации в периодической печати, настоял на смене министра просвещения… Главное же его внимание было сосредоточено на управляемости огромной страны, на преодолении препятствий, мешающих деятельности органов местного самоуправления. Среди других он инициировал меры по совершенствованию средств связи и сообщения между регионами. Более всего Лорис-Меликов восставал против попыток власти распространять ответственность за преступления террористов на население.