Можно ли умереть дважды? - читать онлайн книгу. Автор: Лейф Г. В. Перссон cтр.№ 70

— Отлично, — сказала Анника Карлссон. — И какие тогда у нас планы? С чего начнем?

— С «Американских горок», — заявил Эдвин. — Они стоят того.

— Я собиралась предложить их тебе напоследок. — Анника Карлссон охотно отказалась бы от них, если бы могла. — Оставим лучшее на закуску.

— Комиссар тоже так говорит, — заметил Эдвин. — Что всегда надо оставлять лучшее напоследок.

— Тогда так и поступим, — решила Анника. — Он ведь как-никак шеф.

— Точно, — согласился Эдвин.

Они вернулись домой к его родителям, когда часы уже показывали девять вечера. Эдвин заснул в ее машине на обратном пути. Анника Карлссон взвалила мальчика на плечо и по лестнице поднялась с ним до квартиры.

— Папин сын, — сказал Слободан, забирая у нее мальчика, и то, как он сделал это, многое говорило о нем.

— И мамин любимец, — заметила Анника Карлссон.

— Да, — подтвердил Слободан. — Только намекни, если я могу что-то сделать для тебя.

— Обещаю, — сказала Анника.

— Надеюсь, ты не откажешься от угощения?

— Спасибо, — сказала Анника, — но мне надо ехать домой и ложиться спать. Завтра ведь рабочий день.

«Кроме того, у меня комок в горле, с которым необходимо разобраться», — подумала она.

Ханна Хвасс в воскресенье обедала со своей лучшей подругой, работавшей репортером редакции новостей на ТВ-4. Они сидели в Юргордене, и их трапеза прилично затянулась.

Лето шло к концу, но явно оставило лучшее напоследок. Сначала они выпили слишком много вина, а потом у них завязался по-настоящему доверительный разговор. Ханна Хвасс расслабилась и наболтала лишнего, а началось все так невинно.

— И как тебе нравится новая работа? — спросила ее подруга.

— Интересный опыт, — сказала Ханна Хвас. — Кстати, перед уходом из отдела по борьбе с экономической преступностью я ходила на занятия для руководителей. И там нас учили, как держать в руках подчиненных. Да, в программе все, естественно, называлось совсем иначе, но именно об этом шла речь.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду.

— И что же мне тогда сказать тебе о моих новых подчиненных?

— Профессиональный вызов, — предположила ее подруга и хихикнула восторженно.

— Да, хотя это, пожалуй, чересчур.

— Я слышала от Лотты, что тебе поручили расследование убийства, — сказала ее подруга, подняв свой бокал, наклонившись вперед и понизив голос.

— Да, — подтвердила Ханна Хвасс. — Но я и представить не могла, что в полиции подобными преступлениями занимаются такие тупицы. Их коллеги, с которыми я сотрудничала на старом месте, конечно, тоже звезд с неба не хватали, но они хотя бы выполняли, что им говорят.

— Я слышала, тоже от Лотты, что комиссар Бекстрём, толстяк, подвизающийся экспертом в программе «Место преступления Швеция» нашего канала, также работает под твоим началом.

— Да, так и есть, — подтвердила Ханна Хвасс.

— И какой он? — поинтересовалась ее подруга.

— О’кей, расскажу, — сказала Ханна Хвасс. — Только не под запись.

— Я когда-нибудь подводила?

— Нет, я знаю, — перебила ее Ханна Хвасс. — Я верю тебе. На сто процентов.

— Так какой он? — повторила вопрос подруга.

— Бекстрём? Какой он? Не большого ума, если хочешь знать мое мнение.

Потом она рассказала всю историю о нем и расследовании, которым руководила. И в довершение всего констатировала, что Бекстрём далеко не просто какой-то обычный чокнутый пятидесятник, а куда хуже.

— Еще хуже? Ты должна объяснить. Специалист по расследованию убийств, уверовавший, что Господь все расставит для него по своим местам?

— О’кей, — сдалась Ханна Хвасс. — Но то, что я сейчас тебе расскажу, должно остаться между нами. Иначе я попаду в тюрьму. Поэтому все исключительно для твоих ушей.

— Я обещаю, не сомневайся, — уверила ее лучшая подруга.

— Но сначала мне надо пойти и попудрить носик, — сказала Ханна Хвасс. — Иначе я не справлюсь с этим. Боюсь описаться, пока рассказываю.

— Да, давай, а я тем временем закажу еще вина. Ты хочешь то же самое, кстати?

— Да, то же самое, — сказала Хвасс.

— Я присоединяюсь, — поддержала ее подруга, и как только Ханна Хвасс удалилась, включила функцию записи в своем мобильном телефоне, спрятанном в лежавшей рядом с ней сумочке.

Когда Ханна Хвасс вернулась через пять минут, у них на столе стояла новая бутылка вина.

— О’кей, — сказала ее подруга. — Сейчас ты должна все рассказать, иначе я просто лопну от любопытства.

— Бекстрём явно христианский террорист, — шепнула Хвасс, наклонившись вперед на всякий случай.

— Христианский террорист?

— Да, из тех, что взрывают клиники, где делают аборты, и мечети, и все такое.

— Это кажется чистым безумием.

— Конечно. Кроме того, он работает на русских. Я поняла это из вопросов, которые мне задавали.

— Каких вопросов? И кто их задавал?

— СЭПО, — шепнула Ханна Хвасс. — Веришь ты или нет, но это правда. Я получила секретное задание от полиции безопасности присматривать за комиссаром Бекстрёмом, отвечающим со стороны полиции за расследование, которым я руковожу. И обещала сообщать им о каждом его шаге.

— А ты знаешь, в каком отделе СЭПО трудится твой работодатель?

— Контрразведка, — сообщила Ханна Хвасс.

«Это легко просчитать, если вспомнить, о чем они спрашивали», — подумала она.

— Ничего себе, — сказала ее лучшая подруга.

«И что, черт возьми, мне делать? — подумала она. — Надо обсудить это с кем-то из руководства канала».

Стоило такой истории выйти в эфир в ее собственной новостной редакции, и все принялись бы тянуть одеяло на себя. Не говоря уже о ведущем утренней программы, в криминальном разделе которой постоянно мелькал Бекстрём.

Они просидели еще целый час под летним солнцем в ресторане в Юргордене, и Ханна Хвасс сама свила веревку, которую другие, ни секунды не сомневаясь, затянули бы на ее шее.

Прежде чем они расстались, подруга на прощание дала ей совет. В качестве предостережения, из лучших побуждений, тем самым, однако, нисколько не успокоив Ханну Хвасс.

— На твоем месте я была бы дьявольски осторожна с этим Бекстрёмом, — сказала она.

— О чем ты говоришь? Неужели, по-твоему, он опасен? У него, конечно, проблемы с головой, послушала бы ты его рассуждения, но мне кажется, он и мухи не обидит. Достаточно посмотреть на него. Обычный маленький толстяк. Кроме того, ему же наверняка почти шестьдесят лет.