Можно ли умереть дважды? - читать онлайн книгу. Автор: Лейф Г. В. Перссон cтр.№ 28

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Можно ли умереть дважды? | Автор книги - Лейф Г. В. Перссон

Cтраница 28
читать онлайн книги бесплатно

— Никаких проблем, — сказал Ниеми. — Передай им привет и поблагодари за помощь.

Потом он набрал номер Фернандеса и спросил, нет ли у того желания на следующий день прокатиться на остров Уфердсён, хотя у него и выходной.

— Что мы будем искать? — поинтересовался Фернандес.

— Старый погреб из девятнадцатого века, — объяснил Ниеми.

— Я займусь этим с удовольствием, — сказал Фернандес. — Первый погреб в моей карьере. Его я не хочу пропустить даже за все масло Смоланда.

27

Понедельник 25 июля стал радостным днем для Бекстрёма, поскольку его единственная достойная сотрудница Надя Хёгберг, урожденная Иванова, решила прервать отпуск, чтобы помочь в расследовании. В результате ему самому стало легче выносить всех других, окружавших его. Таких как Утка Карлссон, Ниеми и Фернандес, Стигсон и парочка новоиспеченных помощников.

«Если кто-то и способен заставить даже полных идиотов сделать что-то полезное, так это Надя», — подумал Бекстрём.

Комиссар оказался на своем рабочем месте уже в восемь утра ради встречи с ней, но прежде ему требовалось разобраться кое с чем другим, чтобы сидеть и болтать с Надей в тишине и покое. А именно просветить новое начальство относительно азбучных истин полицейской деятельности, о которых оно явно понятия не имело.

— Насколько я понял, ты хотел поговорить со мной, — сказал Бекстрём, входя в кабинет шефа. Ему не понадобилось даже стучаться, поскольку Боргстрём, естественно, был из тех, кто сидел за открытой дверью.

— Бекстрём, — восторженно улыбнулся Боргстрём. — Рад видеть тебя. Садись, садись, пожалуйста.

— Спасибо, — буркнул Бекстрём и сел.

«Этот идиот, наверное, даже не знает, зачем нужна дверь», — подумал он. Читать мысли шеф явно тоже не умел, поскольку по-прежнему выглядел довольным.

— Тебя, пожалуй, интересует, почему я захотел поговорить с тобой, — сказал Боргстрём.

— Нет, — ответил Бекстрём. — Это я уже понял. Ты хочешь подключить прокурора к расследованию смертельного случая, начатому нами на прошлой неделе.

— Судя по твоим словам, ты не разделяешь мое мнение.

— Я не просто не разделяю его, — сказал Бекстрём. — При мысли о том, что происходит порядка пятнадцати таких расследований каждый месяц, мне кажется, и государственный прокурор, и наш собственный не смогут удержаться от смеха, если мы пойдем таким путем.

«Даже ты уже не выглядишь особенно радостным», — подумал он.

— Насколько я понимаю, ты уверен, что это самоубийство, несмотря… при мысли о пулевом отверстии.

— В настоящий момент я не уверен ни в чем, — возразил Бекстрём. — На такие вопросы мы, полицейские, обычно предлагаем отвечать расследованию. Однако, если у тебя есть желание познакомиться со статистикой и предположениями, ты можешь это сделать.

— Я выслушаю тебя с огромным интересом, Бекстрём.

— Очень похоже на самоубийство, — сказал Бекстрём. — Если это убийство, то срок давности по нему, скорее всего, уже истек. Пуля, найденная нами в голове жертвы, вполне возможно, вылетела из ствола сто лет назад. Судя по оставленному ею следу, при выстреле использовалось оружие столетней давности. Кроме того, мы понятия не имеем, кем является жертва. А пока нам не удастся узнать это, наше расследование не сдвинется с мертвой точки.

— Как ты считаешь, надо ли проинформировать общественность?

— У меня и мысли такой не возникает. Только за последние десять лет у нас пропало три сотни людей, которых так никогда и не нашли. У них несколько тысяч близких, и ты же можешь представить, как они будут чувствовать себя, получив такую информацию. Я не собираюсь лишать их нормального существования без всякой на то необходимости. Пока нам неизвестно, о ком идет речь, это расследование необходимо проводить в обстановке полной секретности.

— Я согласен с данным аргументом. Ни к чему напрасно волновать девяносто девять процентов скорбящих, которым и так не сладко.

— Сто процентов, если ты спросишь меня. Вероятность того, что мы установим личность погибшей с помощью найденного нами материала, просто ничтожна.

— Да, я услышал тебя, Бекстрём. Но есть ведь ДНК, стоматологические и общемедицинские карты?

— Конечно, — сказал Бекстрём и продемонстрировал свое мнение об этом, ущипнув безупречные складки на своих брюках. — Наш регистр ДНК охватывает один процент населения, если нам повезет выделить годный для сравнения генетический код, хотя на сей счет есть большие сомнения. Шанс самое большее один к двум. Сколько получится, если учесть все данные? Несколько тысячных, если я правильно посчитал.

— Ну а зубы? Если мы получим стоматологическую карту?

— Карта у нас уже есть. Мы позаботились о ней, пока даже Линчёпинг не раскачался. Это зубы верхней челюсти, и с ними у нас проблема, поскольку они в идеальном состоянии. Вполне возможно, у этого человека не возникало необходимости посещать зубного врача за всю его взрослую жизнь. А нижнюю челюсть мы не нашли.

— Ты, похоже, настроен довольно пессимистически, Бекстрём.

— Нет, — ответил комиссар. — Ни о каком пессимизме и речи нет, но я не собираюсь беспокоить прокурора совершенно напрасно. Или пробуждать ложные надежды у массы людей, чьей жизни и без того не позавидуешь.

— Это я прекрасно понимаю.

— Хорошо, что между нами полное согласие, — констатировал Бекстрём. — Как только появятся интересные новости, я сразу же сообщу.

— Я буду благодарен тебе, — заверил Боргстрём.

— Не за что. — Бекстрём поднялся. — А теперь извини, но у меня хватает дел.

— Удачи тебе, Бекстрём.

«Почему я сейчас должен заботиться об этом?» — подумал комиссар.

* * *

«Наконец появился хоть один нормальный человек», — подумал он, когда приветственная церемония на русский манер закончилась и он расположился в комнате Нади Хёгберг.

— Рассказывай, Надя, — попросил Бекстрём. — Как провела отпуск?

— Так себе, — покачала головой Надя. — Ты действительно хочешь услышать об этом?

— Да, рассказывай, — повторил Бекстрём.


Надя собиралась провести в своем бывшем родном городе Санкт-Петербурге целый месяц, но ей с лихвой хватило четырнадцати дней. В России и раньше все обстояло не лучшим образом, а сейчас стало еще хуже. Поэтому, когда Тойвонен позвонил ей, чтобы узнать, как у нее дела, она рассказала все как есть. Что скучает по дому, по Сольне и Швеции, поскольку в конце концов поняла, что ей пора завязывать со своей старой родиной. В следующий раз она поедет туда только туристом, а не как русская, живущая в эмиграции. И когда до нее дошло, что в ней нуждаются на работе, она без труда приняла решение. И вот сейчас сидела здесь.

— К великой радости для меня, — признался Бекстрём.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию