Наша музыка. Полная история русского рока, рассказанная им самим - читать онлайн книгу. Автор: Антон Чернин cтр.№ 65

— Ой!.. От вас такое сияние исходит прямо… Ух!.. Прямо вас так всего колыхало!..

— У меня, — говорю, — температура почти сорок! Конечно, все колыхать будет.

…

В 1993 году слово «секта» неожиданно стало актуальным для населения независимых государств Украины, Белоруссии и России. Фанатики, объединенные под именем «Белые братья», провозглашают Киев новым Иерусалимом и назначают на 24 ноября конец света. Улицы сотен городов завалены листовками с изображением лидера секты Марины Цвигун.

Когда-то Цвигун была стажером в «Комсомолке» — там ее до сих пор вспоминают с присвистыванием… Но в 1993-м она именовала себя не иначе как Мария Дэви Христос. За считанные месяцы ряды «Белых братьев» достигают нескольких тысяч. На 10 ноября назначается самосожжение Марии. Официально издаются указы по борьбе с «Белым братством». Сектантов преследуют повсюду и в конечном счете арестовывают Марину Цвигун и ее мужа — главного идеолога секты Юрия Кривоногова, он же Юоанн Свами. Они получают по четыре и семь лет тюрьмы соответственно.

Тысячи сектантов еще долго будут выводить из странного сомнамбулического состояния. Наш герой, кстати, однажды тоже чуть не попал под раздачу.

Чиж: Меня как бы прицепили к этому обществу. Вернее, чуть-чуть не прицепили. В Харькове я ехал в трамвае на репетицию. У меня была холщовая хиппанская сумка и пальто. Я еду в трамвае, никого не трогаю. Ко мне подходят менты и начинают допрашивать: типа, не из общества ли я «Белые братья»?

Я говорю:

— Да ладно вам!

— А что? — говорят. — Ты похож.

Я тогда носил длинные волосы, бороду и усы — типичный религиозный фанатик. С трудом тогда от ментов отбоярился. У меня ведь ни прописки, ни паспорта — ни хера. Думаю, все! Сейчас руки завинтят — и до свидания.

Спасло Чижа только то, что он все-таки уехал с Украины в Питер. Спустя какое-то время он уже преспокойно сидел в одном из самых роскошных интерьеров Северной столицы и отлично себя чувствовал.

Чиж: У меня был знакомый фотограф Валера Потапов. У него было шикарное место работы: его фотолаборатория находилась прямо в Музее Ленина. А Музей Ленина в Питере находится в Мраморном дворце. Историческое место: этот дворец принадлежал, по-моему, брату императора, то есть там была невероятная красотища.

У Валерки прямо там была фотолаборатория: можно выпить, можно закусить, можно покурить, можно послушать «Pink Floyd». У меня от этой мысли просто башню срывало. Здесь, значит, воспитывались племянники императора, а теперь мы сидим и слушаем «Pink Floyd». Ух, красотища!

Кстати, именно этот фотограф оформил Чижу первый вариант обложки для диска. На нем была изображена пачка папирос «Беломор», а ниже читалась рекомендация: «ПЕРЕД ПРОСЛУШИВАНИЕМ — ПОКУРИТЬ».

Чиж: Долго меня отговаривали эту фразу вставлять. Очень долго. И Березовец, и все отговаривали, — типа, не прокатит: прямой призыв к наркотикам. Я объяснял:

— Я же не пишу «покурить анаши»! Я пишу: «просто покурить». Покурил, сел и послушал — все! А что покурил? Сигарету покурил. Пришел с перекура, сел слушать пластинку. Обычное дело!

Первые демо-записи альбома были сделаны на бобины. Часть из них начала гулять по просторам России еще до выхода винила. Кстати, официально диск успели выпустить на виниле, хотя как раз в 1993 году их производство было окончательно остановлено. Магазины заполнили компакт-диски и вечно живые аудиокассеты.

Альбом стал популярен моментально. Следующий диск, уже под именем «Чиж и K°» появится достаточно быстро, поскольку тоже будет состоять из песен периода «Разных людей», а всего за два года Чиж запишет целых три альбома и утвердится в статусе последнего классика русского рока.

Очень скоро в жизни Чижа начнутся гастроли, телепередачи, съемки видеоклипов, первые серьезные контракты и многое другое.

Но это будет уже совсем другая история.

— В ночь на 1 января 1995 года российские войска штурмуют Грозный.

— В Москве начинается строительство храма Христа Спасителя.

— Террористический акт банды Шамиля Басаева в Буденновске.

— Генерал-лейтенант российской армии А. Лебедь уходит в политику.

— На Первом российском телеканале начинает вещание Общественное российское телевидение (ОРТ).

— Жители России начинают выезжать на отдых в Турцию.

— Первым массовым средством мобильной связи в России становятся пейджеры.

…а из радиоприемников, настроенных на волны первых русских FM-радиостанций, вовсю звучит вот это:

Кай Метов — «Position № 2», «Божья Коровка» — «Гранитный камушек», Андрей Губин — «Мальчик-бродяга».

Как хорошо было тем летом в Одессе, если зажать нос! Как хорошо было тем летом в Москве, если заткнуть уши! В любой точке страны ловилось пять-шесть телеканалов. Радиостанций в той же Москве был десяток, если не больше. Рекорд-компаний, больших и малых, было, наверно, десятка три… Казалось бы, вот оно, счастье! Долой однообразный совок с его двумя телепрограммами, тремя кнопками на приемнике и одной на всю страну фирмой «Мелодия»! Увы, стало не лучше, а хуже.

В 1980-е годы телеэфиры предоставлялись по дружбе или из любви к искусству. Зато на рубеже десятилетий вдруг обнаружилось, что за них можно брать деньги! Музыкальных программ в одночасье стало навалом, и с экрана хлынула музыка, сыгранная двумя пальцами на одной клавише. На концертах звучала фонограмма. На сцене вовсю развернулось явление, которое Артемий Троицкий обозначил термином «длинноногие блондинки с кличками западноевропейских овчарок». То есть смазливые безголосые содержанки «новых русских».

Казалось бы, ну что произойдет, если на афишах появится еще одно имя без фамилии? Однако произошло. Потому что хозяйка этого имени играла и пела такое, что в рамки 1994 года не укладывалось.

Линда: Я была такая максималистка. Когда тебе семнадцать лет, ты всегда и во всем уверен. Ты знаешь, что правильно, а что неправильно. Чем дальше, тем уверенности становится меньше. И например, сейчас такой период, что я вообще ни в чем не уверена. И все время задаю вопросы: зачем, почему, как?.. Уверенности вообще не осталось…

Никакой… Ни в чем…

…

Как известно, в день взятия Бастилии Людовик XVI записал в своем дневнике: «Ничего». По итогам 1995 года можно было сделать такую же пометку. «Ничего» — и в плане «неплохо», и в плане «ничего не происходило».

Ну застрелили в центре Москвы в собственном подъезде одного из известнейших людей страны Владислава Листьева — а так ничего. Ну еще вкладчики последних пирамид доразорились — и тоже ничего. Окончательно разваливается «МММ», одновременно падают «Гермес» и «Телемаркет», «Чара» и «Властилина»… Люди, которых всю жизнь обманывало государство, в 1995-м убедились, что и частникам тоже нельзя доверять.