Зеленая лампа - читать онлайн книгу. Автор: Лидия Либединская cтр.№ 96

Лиловые тучи. Серое поле.

Умиротворенность и великолепие.

Пегие березки в золотой боли,

Задумчивая кляча с галкой в репице…

Строки эти напоминали последние дачные дни, когда так уже хотелось поскорее вернуться в город.

А позже, уже в школьные годы, когда мы шумной компанией до рассвета бродили по тихим московским переулкам, читая стихи, Сельвинский стал одним из любимых наших поэтов. Мы тогда почти все писали стихи, и я тоже писала. Но вот весной 1942 года несколько моих стихотворений было напечатано в московских газетах, и я, учившаяся тогда в Историко-архивном институте, решила досрочно защитить диплом и поступить в Литературный институт, благо сдавать вступительные экзамены в тот год не требовалось, нужно было только принести стихи и рекомендации от двух поэтов, а потом пройти собеседование. Рекомендации мне дали Михаил Светлов и Сергей Михалков, стихи я бережно переписала в тетрадку. Помню, что собеседование вместе со мной проходили Александр Соколовский и Галина Шергова. Нам тут же было объявлено, что мы зачислены. Как же я обрадовалась, когда узнала, что поэтический семинар будет вести Илья Львович Сельвинский! Обрадовалась и удивилась: ведь под стихотворением «Россия» было означено: «действующая армия». Но нам тут же разъяснили, что Илья Львович будет вести семинар, когда на короткое время приедет в Москву, а в отсутствие его заменит Николай Асеев, что тоже было приятной неожиданностью. Асеев был хорошо знаком с моей матерью и нередко бывал у нас в доме.

Помимо новичков на семинарские занятия к нам приходили студент второго курса Аркадий Беленков и Семен Гудзенко, студент закрывшегося тогда ИФЛИ. Семен после тяжелого ранения недавно приехал с фронта, худой, бледный, в поношенной, много повидавшей фронтовой шинели. Стройный, с огромными серыми глазами, он был очень красив, и все девочки поглядывали на него с плохо скрываемым восторгом.

И вот первое занятие. Илья Львович вошел решительным твердым шагом, в военной форме с тремя ромбами в петлицах; лицо его было загорелым и немного суровым, обветренным, что подчеркивало его мужественность. Мы встретили его аплодисментами, и тотчас суровость исчезла с его лица, он улыбнулся своей доброй улыбкой и, чуть смущенно поправив очки, махнул рукой и заговорил с нами своим неповторимым, чуть рокочущим голосом – просто и ласково. Потом он предложил нам почитать свои стихи, но мы дружно попросили, нет, потребовали, чтобы сначала читал он, и, конечно, прежде всего «Россию». Он охотно согласился.

Тот, кто слышал чтение Сельвинского, никогда этого не забудет. И стихотворение «Россия», которое мы почти все знали наизусть, в его чтении вдруг обрело новую силу, с какой-то особенной яркостью проступило мастерство каждой строки.

Какой же болью звучали в его чтении строки:

Какие ж трусы и врали

О нашей гибели судачат?

Убить Россию – это значит

Отнять надежду у Земли!

А потом звучали другие фронтовые стихи. Читал Илья Львович долго, и мне кажется, что наша восторженная реакция доставляла ему удовольствие. В тот день мы не стали читать своих стихов, делать это после Сельвинского нам казалось кощунством.

На следующем занятии читали мы каждый по три стихотворения. Илья Львович внимательно выслушивал каждого, делал какие-то пометки в своем блокноте, говорил ободряющие слова, бросал меткие критические замечания, но критика его не была обидной. А в конце занятия он дал нам домашнее задание: написать стихи о грибах. Когда в аудитории возникло некоторое недоумение, он совершенно серьезно сказал:

– Всё, что нас окружает, и особенно в природе, заслуживает поэзии, и, право же, такое существо (он так и сказал: «существо»), как гриб, достойно того, чтобы ему были посвящены поэтические строки.

Перед следующим занятием мы очень волновались, естественно, спрашивали друг у друга: «Ты что написал?» – «А ты?» Но ответ у всех был один: «Потерпи, услышишь!»

Илья Львович запаздывал, а когда пришел, быстро прошел к столу и сказал: «Завтра уезжаю на фронт, надеюсь приехать через месяц-другой. Ну, а теперь послушаем, как вы выполнили домашнее задание…»

Первым читал Беленков. Это была целая поэма о грибах, где действовали фараоны, которые с помощью ядовитых грибов уничтожали своих врагов, описывались фараоновы пиры. Аркадий Беленков был одним из любимых учеников Ильи Львовича, и он слушал его с доброй улыбкой, усмехаясь, а когда тот кончил читать, коротко сказал ему: «Спасибо!»

Потом читал Александр Соколовский, это тоже было длинное стихотворение на мотив известной народной песни: «Гриб-боровик, всем грибам полковник, повелел, приказал грибам на войну идти». Только у Соколовского война была уже современная, Отечественная, и все хорошие грибы – белые, подберезовики, подосиновики, лисички, опята – были советскими мужественными воинами, а мухоморы, поганки и прочие ядовитые грибы – наглыми фашистами, посягнувшими на нашу землю.

Наконец настала моя очередь. Я написала короткое, в три строфы, стихотворение, этакий портрет гриба:

Землей рожденный, дождиком крещенный,

Пеленки листьев разбросав кругом,

Оглядывает мир. В лохматый и зеленый

Он в этот мир пришел, как входят в летний дом.

Упругий, крепенький, упрямо одноногий,

Страница

Вернуться к просмотру книги