Генерал Ермолов - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Лесин cтр.№ 51

Государь Александр Павлович спросил, но не у Алексея Петровича, а у начальника Главного штаба Петра Михайловича Волконского, арестованы ли полковники «за дурной парад»? Поскольку их на гауптвахте не оказалось, то он накричал на князя, пригрозив ему наказанием. Тот, испугавшись, бросил на поиски Ермолова своих адъютантов. Его нашли в театре.

Адъютант Христом Богом умолял Ермолова расписаться в получении записки Волконского. Алексей Петрович вышел в фойе и расписался. На другой день генерал еще раз попытался уговорить государя. Не помогло. Он вынужден был арестовать полковников и отправить на гауптвахту. «Как не обожать великого Алексея Петровича!» — закончил изложение рассказа генерала Ермолова его адъютант Муромцов .

Для Алексея Петровича эта история закончилась без последствий. Александр Павлович настоял, но, по-видимому, счел излишним отчитывать остроумного генерала. А великий князь Николай Павлович, которому лишь по стечению обстоятельств, созданных венценосным братом, суждено было через десять лет занять российский престол, вмешался в дело и попытался осудить поведение Ермолова.

— Я имел несчастье подвергнуться гневу его величества, — ответил генерал-лейтенант на назидание великого князя. — Государь может посадить нас в крепость, сослать в Сибирь, но он не должен ронять храбрую русскую армию в глазах чужеземцев. Гренадеры пришли сюда не для парадов, но для спасения Отечества и Европы. Таковыми поступками нельзя приобрести расположения армии, — и затем добавил. — Ваше высочество, разве вы полагаете, что военные служат только государю, а не России? Вы еще достаточно молоды, чтобы учиться, но недостаточно стары, чтобы учить других.

По представлениям Ермолова, служить Государю все равно что служить Отечеству. А служба имеет смысл лишь тогда, когда она приносит пользу, в том числе и самому себе.

Монолог этот стал известен Александру I, и он приказал перевести арестованных полковников с международной гауптвахты в специальную комнату, подготовленную для арестованных в занимаемом государем Елисейском дворце.

По свидетельству А.И. Михайловского-Данилевского, «великий князь по молодости лет не нашелся, что ответить генералу. Но, надо думать, что эти слова глубоко запали в душу мстительного Николая Павловича и положили начало тому недоверию, которое так сильно отразилось на Алексее Петровиче Ермолове в прискорбные дни декабрьских событий» 1825 года.

Впрочем, до восстания декабристов еще десять лет, а Алексей Петрович пока не лишился доверия его величества Александра Павловича. А значит, будет служить на пользу ему и Отечеству.

В октябре русские войска стали возвращаться на родину. Выступил из Парижа и Ермолов. С пути он писал Воронцову, оставшемуся во Франции командовать оккупационным корпусом:

«Я во Франкфурте, Главная квартира идет следом за мною, и я на вечном параде… Великий князь Константин Павлович сегодня будет объезжать корпус. Оба молодые князя уже приехали, здесь и Екатерина Павловна. Я мимо них действую в параде и потом каждого пропускаю на походе. Церемониальную службу мою я скоро кончу, ибо приближается время моего отпуска» .

По пути на Родину великая княгиня Екатерина Павловна попросила брата-цесаревича представить ей Ермолова. Увидев его, она сказала:

— Алексей Петрович, я очень хотела с вами познакомиться. Я слышала, что граф Витгенштейн и другие преследуют вас и успели уже очернить вас в глазах государя.

Ермолов ответил ей:

— Эти господа несправедливо обвиняют меня, чтобы оправдать свои неудачи. Они подражают Наполеону, который своё поражение под Лейпцигом приписывает лишь полковнику, слишком рано взорвавшему мост. Относительно неблаговоления государя ко мне, награждённому наравне с другими генералами, к коим его величество наиболее милостив, скажу так: я могу не обращать внимания на это.

— Ты, матушка Екатерина Павловна, слывёшь у нас в семье вострухою, не пускайся с ним слишком далеко, потому что он тебя двадцать раз продаст и выкупит, — сказал Константин Павлович сестре и рассмеялся.

Алексей Петрович довел войска до Познани, где в ноябре 1815 года передал командование корпусом генерал-лейтенанту Ивану Федоровичу Паскевичу, а сам покатил в Россию, чтобы, наконец, воспользоваться отпуском, навестить отца, отдохнуть.

* * *

Последний парад русских войск под Парижем ошеломил союзников, но не отразил действительного состояния армии, которую надо было приводить в порядок. Кто мог решить эту чрезвычайно трудную задачу? По мнению Аракчеева, она была по силам только Ермолову. Рекомендуя его на должность военного министра, граф убеждал царя в Варшаве:

— Армия наша, изнуренная продолжительными войнами, нуждается в хорошем военном министре; я могу указать вашему величеству на двух генералов, которые могли бы прежде других занять это место с большою пользою для России: Воронцова и Ермолова.

Назначению Воронцова, имеющего большие связи и богатства, всегда любезного, приятного в обществе, не лишенного деятельности и тонкого ума, возрадовались бы все, но вы, ваше величество, вскоре усмотрели бы в нем недостаток энергии и бережливости, какие нам в настоящее время необходимы.

Назначение Ермолова было бы для многих весьма неприятно. Он начнет с того, что со всеми перегрызется, но порядок в армии наведет. Энергия, ум, твердость характера, бескорыстие и бережливость впоследствии его полностью оправдают.

Запомним, что именно Аракчеев предложил императору Александру I кандидатуру Ермолова на место военного министра России. И руководствовался он исключительно интересами государства. Правда, Алексей Петрович как военный министр не состоялся, поскольку для него нашлась должность еще более важная…

В Вильно Алексей Петрович встретился с братом Александром Михайловичем Каховским, но о чем был разговор между ними, я не знаю. Потом он несколько дней прожил в Смоленске.

Здесь, в Смоленске, Ермолов ужаснулся масштабу разрушений города. Казалось, что неприятель только что оставил его. Размышляя над недавним прошлым, Алексей Петрович думал: «Горе тому, кто ступит на землю Русскую!» Похоже, эта пророческая мысль очень понравилась нашему отпускнику, коль он закончил ею письмо к брату Александру Михайловичу.

Ну а далее путь Ермолова лежал в Орловскую губернию, где в селе Аукьянчиково проживал его престарелый отец. После долгого отсутствия Алексей Петрович предался там совершенному безделью, «которое у военных людей нередко заменяет спокойствие». Во всяком случае, так определил сам генерал свое состояние и понимание отдыха. Он отнюдь не хотел возвращаться в армию, думал поехать на кавказские минеральные воды, но получил высочайшее повеление прибыть в Петербург.

Этот вызов не явился для Ермолова неожиданным. Из неофициальных сообщений он уже знал о предполагаемом назначении его «начальником в Грузию», о чем давно мечтал, даже тогда, когда «по чину не мог иметь на то права». А коль так, хранил мечту в тайне. Но об этом речь пойдет в следующей главе.

Ошеломив союзников парадом, Александр I покинул Париж и скоро вернулся в Петербург. Там уже несколько месяцев ожидал его персидский посланник Абуль-Хасан с поручением шаха добиться возвращения ему, хотя бы за денежное вознаграждение, нескольких ханств, отошедших к России по условиям Гюлистанского мира.