Ты следующий - читать онлайн книгу. Автор: Любомир Левчев cтр.№ 105

Существование сверхбогатых коммун, безусловно, возможно. Но наши закоренелые представления о коммуне по большей части миноритские, поскольку происходят из эпохи раннего христианства, проходят через средневековый «социализм» еретиков и фантазию утопий, преломляются сквозь мировоззрение санкюлотов, разгром Парижской коммуны и победу Октябрьской революции и доходят до колхозов и лагерей. Но лихорадочные умы по-прежнему грезят тайными обществами, которые бы правили миром, невидимыми империями со странными наименованиями (например, Ротшильд — Красное знамя и т. д.)

Поскольку в ибо году апокалипсис так и не наступил, еретики распространили мнение, согласно которому конец света откладывался до 1420 года. Но за пять лет до того, как должен был сгореть мир, сгорел Ян Гус. В идейном сердце этого великого средневекового мыслителя словно бы слились все те ручейки недовольства Великой блудницей, которое испытывали еретические движения и секты. Ян Гус нащупал самые болезненные из ее пороков: симонию и индульгенции. Чешский бунтарь был отлучен от Святого престола в 1412 году. Но через два года после этого события у него хватило смелости явиться на Констанцский собор, чтобы защитить свои идеалы. Он был послан на костер и сожжен (в возрасте 44 лет) 6 июля 1415 года. Искры от его костра разожгли движение гуситов в Богемии. Самые воинствующие из них собрались недалеко от Праги в укрепленном лагере, или маленьком городе, под названием Табор. В период наивысшего расцвета движения армия таборитов под руководством Яна Жижки и Прокопа Великого достигла Берлина, Лейпцига и Вены. Это были так называемые Великолепные походы. Победы таборитов свидетельствуют о той скрытой силе и вдохновении, которые пробуждаются вместе с призывами к справедливости, равенству и свободе там, где имеются хорошие проповедники и полководцы.

Папа так испугался, что на Базельском соборе (1433 г.), когда стороны пошли на серьезные взаимные компромиссы, снова принял гуситов в лоно католической церкви. А те истинные табориты, которые не признали этого соглашения, были убиты в жестокой битве при Липани 30 мая 1434 года.

•

Табориты все еще защищали отдельные крепости и лагеря в опустошенной Богемии, когда в 1436 году вышла первая печатная книга Иоганна Гутенберга («Латинская грамматика» Элия Доната). Это событие, считают многие, являет собой первый условный пограничный рубеж между Средними веками и Новым временем. Другие же исследователи полагают таким рубежом взятие Константинополя Мехмедом II в 1453 году. Этот год удобен еще и тем, что тогда закончилась Столетняя война.

Тем не менее самое большое распространение — по причине своей универсальности и метафорики — получает совсем другая дата: 12 октября 1492 года, день, когда Колумб разглядел очертания Америки. Новый мир — новое время! Новая жена — новая судьба!

Даты и события — привлекательные, но условные границы. Эпохи не сменяются внезапно.

Какое невероятное созвездие гениев должно было собрать человечество, чтобы произошли перемены! Когда с мачты каравеллы Колумба один моряк — освобожденный преступник — увидел берег Нового Света, был еще жив Монтень ^[63]. В творческом расцвете находились Боттичелли и Браманте. Леонардо было 40 лет, он проживет еще четверть века в Новом времени. Иерониму Босху — 35, а Эразму Роттердамскому — 25 лет. Никколо Макиавелли было 23. Столько же исполнилось Васко да Гаме, а Магеллан ^[64] был на год младше. Альбрехту Дюреру — и, Лукасу Кранаху — го. Николаю Копернику, который сам может считаться границей эпох, — 19. Микеланджело — 17. Тициану — 15. Страшному святому Томасу Мору только 14. Несмотря на то что у этих людей не было телефона, газет, радио и телевидения, большинство из них были знакомы друг с другом, они вдохновляли друг друга, а некоторые даже, невзирая на границы, считались близкими друзьями. У них в ногах играла детвора, которая в скором времени понесет крест славы и страдания. Мартину Лютеру было 9 лет. Ульриху Цвингли — 8. А Фернандо Кортес — завоеватель — был в тот год 7-летним малышом, размахивающим деревянной сабелькой. И наконец, ужасному Томасу Мюнцеру исполнилось всего два годика, и он уже сделал свои первые шаги. Achtung! ^[65]

Кому принадлежат эти люди: Средним векам или Новому времени? Нет! Все границы условны.

Я листаю эти заметки, набросанные в разное время моей жизни (и, как уже кажется, в разные эпохи), и удивляюсь: зачем я все это писал? Что я искал? Может, опору для своих взглядов? Может, объяснение ошибок? Может?.. Черт побери!

Каждый человек скрывает в себе сумасшедшего, который представляется Геродотом, Фукидидом или бывшим учителем истории с холма Царевец. Время от времени мы вытаскиваем, как зеркальце, из самого потаенного своего кармана историю, чтобы посмотреться в нее. И если в этот момент мы не призовем на помощь собственное чувство юмора, нас убьет отчаяние. Так что давно уже пора подвести черту под второй эпохой истории человеческой мечты о Счастливом обществе. Допустим, мы решим, что «вторая эпоха» начинается с Иерусалимской коммуны и апостолов и заканчивается коммуной «Нового Иерусалима» — Мюнстера (!).

А это что еще за явление?

В конце Крестьянской войны, в 1534–1535 годах, в столице Вестфалии собралось множество анабаптистов со всего мира. Самыми революционно настроенными из них были голландские проповедники, которые даже называли себя пророками. Некий харлемский пекарь Ян Матис вводил толпы в фанатический транс. Изначально врагами анабаптистов были католики, впоследствии же ими стали все, кто не принял второго крещения. Как и гитлеровцы, анабаптисты завоевали власть на выборах, после чего установили неописуемый, по мнению их врагов, террор. Самозванец Ян Бейкелсзон стал духовным и политическим вождем анабаптистов, а под конец объявил себя императором коммуны Иоанном Лейденским. Само название мюнстерского революционного чуда — «Новый Иерусалим» — показывает, что образцом для «новых пророков» послужила коммуна апостолов. Если бы история Министерской коммуны не была такой кровавой и зловещей, она могла бы считаться карикатурой или пародией на коммуну Иерусалимскую. Равенство в ней устанавливалось посредством дикого грабежа. Даже дома должны были быть равновеликими, ради чего разрушались башни, колокольни и все, что торчало над крышами средней высоты. Господи, если неравенство — это плод грабежа, если и равенство тоже устанавливается грабежом, если ликвидация социального государства происходит путем его разграбления… — неужели все в этом мире грабеж?

Новый мюнстерский император и его политбюро демонстрировали наглую роскошь. Многие их поступки убеждают нас в том, что они были не просто мошенниками, прикидывающимися фанатиками, а самыми настоящими умалишенными.

Коммуна анабаптистов в Мюнстере чудесным образом продержалась целых два года. В конце концов ее раздавили с соответствующей ей жестокостью.