Время Березовского - читать онлайн книгу. Автор: Петр Авен cтр.№ 81

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Время Березовского | Автор книги - Петр Авен

Cтраница 81
читать онлайн книги бесплатно

Григорьев: С Борисом меня познакомил Сергей Лисовский. Это был, кажется, самый конец 1994 года. Тогда шла некая возня за то, кто будет учредителем ОРТ. Помнишь, готовился указ президента по поводу акционирования?

А: Да, это 1994 год.

Г: Тогда я был очень близок к “Премьер-СВ”: у нас была совместная компания с Жечковым и с Лисовским, называлась “Премьер-фильм”. И, собственно, было мое издательство “Вагриус”. “Премьер-СВ” как рекламная компания сидел глубоко в “Останкино”, обслуживая различные редакции. Это дало нам возможность, во-первых, заниматься художественно-публицистическими программами и, во-вторых, зарабатывать деньги, приобретая для “Останкино” приличное кино.

“Всё изменим!”

Г: Обсуждение проблем вхождения частного капитала в “Останкино”, где уже в качестве рекламщиков работали Лисовский и Жечков, видимо, способствовало тому, что Лисовский стал общаться с Березовским. Он пригласил меня на одну из их встреч, чтобы познакомить. Было ли это в ЛогоВАЗе или в Александровке, на бывшей даче члена Политбюро Пономарева, я точно не помню. Это были два места, куда я ездил к Боре. Дальше мы начали периодически общаться. Даже в такой степени, что он мог в любой момент позвонить и сказать: “Вов, привет. Это Борис”. Именно в такой тональности.

А: Тональность я понял. Ты в это время был еще частным лицом, не на госслужбе ни в какой форме?

Г: Нет, и совершенно не планировал.

А: Какое впечатление он на тебя произвел?

Г: Знаешь, как сказано у поэта: “Богаты мы, едва из колыбели, ошибками отцов и поздним их умом” [125]? Сегодняшнее мое ощущение Березовского и тогдашние ощущения Березовского – разные. Может быть, это возрастное, а возможно, сказывается весь цикл пережитых политических и общественных событий в стране. Я помню свои ощущения тогда: я был им абсолютно очарован.

А: Да, это было естественно.

Г: Причем очарован всем: динамикой, возможностями, способностями, убедительностью, даже какой-то логикой повествования. И вот этим: “Ты ничего не понимаешь!” А дальше следовала серия из чеканных аргументов, как будто они были математически просчитаны в подсознании и тебе просто выложены на тарелочку. Вот задача, вот решение задачи. Очень трудно было противостоять этому темпу, этой динамике, этой убедительности и аргументированности. Было ощущение, что “и целого мира мало”, вот это был Боря.

А: Да, это очень влекло, безусловно.

Г: Это привлекало и влюбляло, он мог нравиться и понимал, что он нравится. Я наблюдал это на сторонних людях, в диалогах и возможностях его воздействия на окружающих. Он входил в образ. Знаешь, можно сравнить это только с Никитой Сергеевичем Михалковым: тот приблизительно так же выстраивает диалог. Если ему нужен человек, он должен его в себя влюбить. Просто показать масштаб личности.

А: Это качество и серьезного бизнесмена, и политика. Какие темы вы обсуждали с Березовским в течение первых лет вашего общения? О чем вообще говорили?

Г: Первой была, наверное, поездка в 1995 году. Он почему-то очень хотел, чтобы я пришел работать на ОРТ. Я даже написал концепцию кинопоказа, которую отдал Владу Листьеву, первому директору. Она, видимо, понравилась, или, возможно, Борису нужна была лояльность “Премьер-СВ”. Он очень пытался уговорить меня прийти на ОРТ, причем без указания должности, просто быть рядом. И вот я был где-то в отпуске – кажется, на юге Франции, – и он мне позвонил своим обычным голосом: “Вов, привет, Борис. Нужно срочно лететь в Штаты”. Я говорю: “Что за срочность?” – “Я все организовал, встречаемся со всеми телеканалами”. И я полетел из Франции в Атланту. Я был не один – была Арина Шарапова, был кто-то еще, а Боря прилетел раньше, и мы встречались с Тедом Тернером. Интересная была беседа. Боря говорил по-английски достаточно бегло. Не очень грамотно, стилистически небезупречно, но по крайней мере совершенно не стеснялся. Свою мысль мог легко донести.

А: Он окончил английскую спецшколу.

Г: Его слушали и его понимали. Первое, что бросилось в глаза: он, по-моему, даже не хотел обсуждать телевизионный бизнес, его это не интересовало.

Я помню кабинет Тернера и в нем на всю стену рейтинги, доли канала на каждый день вещания за последние 10 лет. Я подхожу к Боре и говорю: “Посмотри, какая любопытная штука. Вот расстрел Белого дома, октябрь 1993 года, доля 3,8 процента. А вот процесс О. Джея Симпсона…” – помнишь, был такой футболист, обвинен в изнасиловании и убийстве жены и любовника?

А: Конечно помню.

Г: “…Тут доля 42 процента. Понимаешь, мы вообще не в их повестке дня”.

А: Ну конечно.

Г: Единственный его ответ был: “Всё изменим!”

Дальше мы уже с Тернером перелетели в Нью-Йорк. Надо отдать должное Боре, мы буквально бегом промчались по трем главным каналам, ABC, CBS и IBC. Он везде произносил пятнадцатиминутную политическую речь о том, что в России будет частное телевидение, теперь это совершенно другая страна, другое общество. Дальше он должен был выслушать политическую речь оппонентов. Разговора о бизнесе вообще не было.

А: Борис его не понимал.

Г: Он даже не хотел, по-моему, в это углубляться. На перелете в Нью-Йорк я его спрашиваю: “Борь, а чего бы нам не встретиться с Рупертом Мердоком?” – “Это кто?” – “Это Fox, такой медиамагнат серьезный…. Ладно, потом про него расскажу”.

А: Боря изначально был совершенно вне западного мира, это правда.

Г: Хотя достаточно спокойно и бойко входил в контакты. Коллекционировал имена и фамилии для дальнейшего использования в диалогах. Он умел, как губка, все в себя впитывать. Надо отдать ему должное: внешнее безразличие потом оборачивалось глубоким знанием предмета.

Олимпиада 2002 года в Санкт-Петербурге

А: Какие еще у вас были занимательные совместные поездки с Борисом?

Г: Одна из них была, по-моему, в 1996-м. Его тогда только что назначили замсекретаря Совета безопасности. И вот он звонит: “Привет, это Борис, надо бы слетать в Лозанну, одним днем управимся. Пообщаемся с Самаранчем”.

А: Который возглавлял Международный олимпийский комитет.

Г: Летим в Женеву, в Лозанну, нас ждет Хуан Антонио Самаранч, мы ведем такую общеполитическую беседу. Я говорю: “Боря, отбрифингуй меня вообще, что мы должны ему сказать?” – “Ха-ха, потом все поймешь…” – “Мне нужно беседовать сейчас!” – “Ну, поддержишь меня”.

А: Как он тебя представил?

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию