Козак. Черкес из Готии - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Сорокин cтр.№ 28

Здесь в гавани Фамагусты собрался весь флот и левенды (морские солдаты) Османской империи. Североафриканские и египетские галеры и галиоты с корсарами, галеры имперского флота с янычарами и сипаями, и сотни мелких шаик и карамюрселей с левендами и азапи империи.

Пройдет менее сотни лет, и примерно такая же армада султанской эскадры в 1641 году будет отбирать у донских казаков Азов.

Против нескольких тысяч донских казаков будет выделена эскадра в 150 галер, калит и баштард, 150 фыркат, 200 шаик и карамюрселей, всего 500 кораблей и судов разных типов и возможностей. Видно невооруженным глазом - на 150 кораблей класса 'галера', приходится 350 суденышек типа 'шаик', в каждой из которых находится в среднем 50 морских солдат (левендов или черкес).

Флотилия таких Днепровских 'шаик' наконец пришла на соединение с Средиземноморской эскадрой готовящейся прейти в Адриатическое море для встречи с эскадрой Священной Лиги собирающейся у Сицилии в Мессине.

А пока. Днепровские черкесы, войдя на рейд гавани Фамагусты, сразу же устремилась к берегу к скоплению, прибывших ранее 'шаек', стоящих у левой стороны огромного пляжа. Здесь, рядом с египетскими галерами и галиотами, обнаружились 'шайки' Донских, Кубанских, Дунайских и Зигских черкесов.

Следом за козаками пошли и Днепровские галеры с куттером 'Святой Николай'.

Османский наместник Александрии рийяли (контр-адмирал) Мехмет Сирокко, хоть и был греком по национальности, руководил отрядом, в который входили 53 галеры и 3 галиота египетских корсаров, происхождением, как правило, из египетских черкесов, и считался негласным лидером морских козаков империи. Не считаемые за корабли 'шайки' козаков и левендов, учитывались как мелкие транспортные суденышки, предназначенные для наращивания сил абордажных команд галер сцепившихся с галерой противника.

Тактика боя была довольно проста.

Идущая первой османская галера, встречая противника, шла к нему на абордаж, и посылала на вражеский корабль свою абордажную команду как первую волну атаки. В это же время, по специально устроенным трапам по корме, с каждого из бортов, на галеру поднимаются и бегут на усиление корабельных абордажников морские солдаты с пришвартовавшихся к корме и к бортовому трапу 'шайки'. Как итог янычары-абордажники либо заканчивали бой вместе с экипажами 'шаек' и становились братьями по оружию, либо просто уходили в неизвестность.

Именно к таким выжившим боевым побратимам, можно приписать и османских вояк Торопуньку со Штепселем - янычара Селима и козака Бучма, встретившихся мне в Ачи-Кале.

Командир маленького суденышка оказавшегося в скоплении сотен судов огромного флота мусульманского мира, готовящегося сокрушить Священную лигу и выгнать с Италии папский престол, был слишком маленькой фигурой даже по меркам нескольких сотен атаманов шаик собравшихся в порту.

В свите Кали рейса, вместе с Арнауд рейсом, командиром второй галеры, я оказался у шатра рийяли Мехмета, стоя за спиной командира отряда в третьем ряду десятков командиров вспомогательных судов.

Небольшое приветствие и продолжительное ожидание Кали и Арнауд рейсов, вместе с командирами других галер ушедших на совещание, у шатра адмирала. Недалеко от меня также переминались рейсы и других судов, общаясь со знакомыми и присматриваясь к новеньким.

Кали и Арнауд рейсы вышли с бумагами, в которых были выписаны деньги на корабль и десант, выделенные от империи. Такой же денежный аттестат выдал мне Кали рейс, и мы, наконец, втроем отправились к казначею эскадры за деньгами.

Деньги в эскадре платили не задерживаясь, за период осады венецианской крепости вокруг порта и лагеря осаждающих уже давно сформировался лагерь маркитанток, торговцев и ростовщиков со всей возможной сферой услуг, выкачивающих из солдат и матросов деньги. Так что моему экипажу было, где тратить деньги, получив которые некоторые поспешили их тратить. Некоторые, собравшись в маленькие группы сразу же возбужденно галдя, устремились в сторону маркитанского лагеря. Другие, завернув в пояса деньги, остались на корабле.

Лично я решил заняться скупкой припасов и оружия, того что ранее я не мог себе позволить из-за дороговизны или отсутствия.

После сдачи крепости в руки маркитантов попали груды трофейного оружия, не имеющего использования в османской армии - фитильные венецианские аркебузы и фитильные трехствольные пистолеты, арбалеты и далматинские кинжалы, зажигательные гранаты и горючая сера, доспехи на любой выбор.

Нахожу какой-то торговый павильон, созданный из крытой телеги, навеса и тканевых стенок в котором грудами лежит европейское оружие, где торгует настоящая 'мамаша Кураж' (в театре Брехта) только маленького роста и в мусульманской одежде.

Презрение к огнестрельному оружию, культивируемое у османов не только в армии, но и во флоте, сказывается на цене дорогого в западных армиях оружия - груды аркебуз и трехствольных пистолетов венецианских гребцов, стоят по цене металлического лома.

За восемь золотых дукатов я покупаю четыре десятка венецианских аркебуз, а за два дуката приобретаю десятку пистолетов, и по дукату ценой мне продают два десятка неполных доспехов ландскнехта, без шлемов в комплекте. За сорок акче приобретаю к комплектам доспехов простые шлемы типа луканских саладов для арбалетчиков или аркебузиров. Десяток акче стоила полусотня итальянских тарчев, четырехугольных деревянных щитов пехотинцев.

Оставляю в задаток маркитантке продающей оружие еще один золотой с просьбой найти мне еще аркебуз и пистолетов, пороха и свинца, доспехов и ткани, пеньковых тросов и льняной парусины.

Несколько слов и из-за занавески появляется настоящий великан с лицом и речью ребенка управляемый девочкой подростком. Появляется тележка, в которую складываются мои покупки, и теперь за моей спиной к кораблю движется настоящая гора трофейного оружия.

Удивительно, но факт. В армии и флоте османцев отношение к огнестрельному оружию явно отрицательное и пренебрежительное.

Сипахи и мамелюки, элита армии, а за ними и остальные - презирают огнестрел.

Такая же картина и на флоте. Основная форма боя - абордаж, в котором все решает холодная сталь клинков. Османская аристократия испытывает презрение к неточному и близко поражающему оружию простых ничтожных горожан и пехотинцев. Толи дело стрела, которой можно мастеру на большой дистанции в монету попасть.

Пушки в османском флоте есть, но и те которые предназначены в первую очередь для сдерживания вражеских абордажников, прореживая строй противника перед своей атакой или при его атаке. Далее все решает мастерство настоящих рубак - османцев и черкесов, их героизмом и количеством презирающих смерть бойцов.

Совершенно иначе, относятся к огнестрельному оружию в Европе.

Столетняя война и гуситские войны выбили не уважающих и не использующих порох вояк. Куски свинца легко и просто не пробивая пластин кольчуг сминали ребра и кости рыцарей, заставляя переходить к жестким доспехам превращая рыцарскую конницу в рейтарскую, и даже легких кавалеристов заставляя одевать жесткие доспехи, превращая последних в польских гусаров.