На задворках Солнечной системы - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Михеев cтр.№ 17

– Укромное, я Лопух. К старту готов.

То ли случайно, то ли из пофигизма Ипатов не отключал трансляцию, и все его слова были слышны пассажирам. Раздались короткие смешки. В ответ вальяжный, ленивый и даже какой-то замедленный баритон произнес:

– Лопух, я Укромное. Старт разрешаю.

Ипатов шевельнул пальцами. Шаттл чуть заметно вздрогнул и медленно, невероятно плавно отделился от стыковочного узла. В правом иллюминаторе мелькнул бугристый, как и положено уважающему себя астероиду, бок станции, левый заполнил величественно красный Марс. Едва заметная дымка атмосферы ничуть не мешала, даже, как будто, терялась. Ипатов вновь шевельнул аккуратный штурвал, и шаттл, развернувшись, скользнул вниз. Еще щелчок – и управление принял на себя автопилот.

Марсианский посадочный модуль. Несколько минут спустя

Шаттл вошел в атмосферу практически незаметно, что, в общем-то, и не удивительно – по сравнению с земной она оказалась более чем разреженной. В результате спуск проходил куда быстрее, чем на родной планете, и при этом не наблюдалось спецэффектов вроде лижущей борта плазмы. Впрочем, Ипатов не торопился и вообще очень быстро перевел машину в горизонтальный полет.

Воспользовавшись моментом, Басов перебрался в кресло второго пилота, установленное, скорее, по традиции – особой нужды в нем не было, да и не особой – тоже. Новые шаттлы, по слухам, им уже не оборудовались, но Ипатову новенькую машину хрен кто даст, так что пилотировал он сейчас откровенное старье. Хорошо отлаженное, вылизанное до блеска, но – старье. Впрочем, незаметно было, чтобы Виктора это хоть как-то напрягало. Кораблем он управлял одной рукой, будто автомобилем, что выдавало огромный опыт при любительской, в общем-то, подготовке. Скорее всего, на планету он спускался так часто, что это уже успело надоесть, но пилот, которого готовили долго и тщательно, никогда не расслабится до такого поведения.

Повернувшись к Басову, пилот ухмыльнулся:

– Как в молодости, любишь смотреть вперед?

– Именно. А ты, смотрю, все не расстаешься с вредными привычками?

Ипатов вновь ухмыльнулся. Челюсть его, словно подтверждая слова однокашника, размеренно двигалась – от пристрастия к жевательной резинке его, похоже, только могила исправит.

– Вредные привычки – это только те, которые вредят тебе. А если окружающим, то нечего было окружать.

– Угу, угу, – покивал головой Басов. – Поостри мне еще. Совсем вы тут, смотрю, вдали от недремлющего ока начальства расслабились. Сплошное ля-ля-ля да хи-хи-хи. Послушаешь – так не передовой отряд исследователей космоса, а взвод юмористов собрался. Вас бы на плац – и маршировать отсюда и до обеда. Что еще за Укромное, Лопух?

– А, это у нас диспетчер полетов развлекается, – Ипатов даже не пытался обижаться. – Делать ему нечего, вот и придумывает ерунду всякую, вроде нестандартных позывных.

– Делать нечего?

– Понимаешь, кораблей мало, шаттлов тоже раз-два и обчелся… В общем, есть такая профессия – на работе сидеть.

– А если и впрямь какой умник прилетит с проверкой да устроит вам разнос за неуставные беседы в эфире?

– Ну, мы все-таки не военные. Прилетали уже одни такие, все в скафандрах с погонами, пробовали нам уставы писать. Мы их послали на хрен – они и пошли. Не подчинены мы им, и все тут. Это своими, которые на службе, они еще могли бы покомандовать, но, что интересно, даже не пытались. Наверное, поняли, что те их тоже пошлют.

– Да уж, дисциплинка…

– Да ладно тебе. Диспетчер может наедать себе пузо и молоть языком, но он профессионал своего дела, и ни единого сбоя при мне не случалось. У меня налету сейчас больше, чем у иного генерала, уже, притом, что к основной работе нареканий ни малейших. Остальные, поверь, такие же.

– Поня-атно, – скептически протянул Басов, но от дальнейших комментариев воздержался.

Шаттл между тем начал заваливать влево – Ипатов скорректировал курс, но получилось у него слишком резко, что еще раз подтвердило мнение Басова о нем, как о пилоте. Воздушный хулиган, вот кто он. Натаскать, конечно, натаскали, но остался Виктор при этом любителем до мозга костей. Впрочем, пускай его, летит уверенно, аварии не допустит. Вот только почему все-таки он пилотирует сам? Разве нет на базе профессиональных летунов?

Ответ его огорошил. Как оказалось, военные и гражданские на марсианской базе жили не то чтобы на ножах, однако и не совсем мирно, стараясь лишний раз не пересекаться. А потому, раз пилоты в большинстве были военными, где только можно, старались обходиться своими силами. Да что здесь творится-то, а? Похоже, именно об этом предупреждал генерал Нечипоренко в приватной беседе. И Басову происходящее совсем не нравилось.

Внизу появились горы. Огромные, намного выше земных, следствие меньшей гравитации. Судя по виду, образовались они давно и практически мгновенно, общепринятая теория гласила, что к этому был причастен астероид. Последний, согласно той же теории, ударил в поверхность Марса, «сдув» при этом большую часть атмосферы и вызвав колоссальное смещение тектонических плит. Жизнь на планете, если она и была (что не доказано), исчезла как раз в тот момент буйства стихий. Стройная теория, но Басов предпочитал смотреть на нее скептически, уж больно часто приходилось наблюдать, как такие вот стройные и логически выверенные гипотезы буквально через несколько лет царствования вдребезги разбиваются, сбитые с пьедестала каким-нибудь новомодным течением. А главное, ничего удивительного в таких процессах нет. Слишком уж много в любой теории допусков и незаполненных доказательствами прорех.

Шаттл клюнул носом (хотя для его дискообразной конструкции подобное звучало несколько неуместно) и начал снижаться. Мелькнули под брюхом летающей машины острые пики скал – и перед Басовым открылось широкое плато, залитое неярким марсианским солнцем. Здесь вырвались наружу внутренние слои коры планеты, и множество перемятых, хаотично перемежающихся слоев, имеющих разные цвета, да еще вкупе с игрой света и тени, создали поистине невероятную, захватывающую дух картину. Судя по донесшимся из пассажирского отсека восхищенным репликам, увиденное произвело впечатление не только на Басова. На других, наверное, даже большее – он, профессиональный геолог, видел на Земле хотя бы что-то подобное, а они столкнулись с красотой древнего камня едва ли не впервые.

Самоходная буровая установка, возле которой мягко приземлился шаттл, на фоне всего этого великолепия смотрелась чужеродно и как-то убого. Сверху так и вообще терялась в силу своей мелкости и незначительности по сравнению с окружающими ее горами и безграничным пространством. Больше всего она напоминала древний луноход – такие же велосипедного вида колеса, даже сейчас выглядящие одновременно и футуристично, и несерьезно, похожий из-за поднятой антенны на вскрытую консервную банку корпус… Вот только размерами все это превосходило даже стодвадцатитонный танк прорыва, которыми в свое время ломали китайскую оборону возле Пекина. И когда понимаешь, что всей задачи у машины – бурить шурфы глубиной до ста метров, невольно приходишь к мысли, что истраченные на разработку и создание дюжины таких роботов, ползающих по Марсу, средства можно было бы использовать и более рационально. Впрочем, спрашивать о том Басова никто не собирался, и он это хорошо понимал.