– Поднимайся давай!
Но парень ничего не соображал, только мотал соломенной башкой, так, что вихры разлетались в разные стороны.
Макферсон кисло вздохнул.
Ох, уж это нынешнее поколение. Слабаки!
Схватил Гая за шкирку и потащил через дорогу к воротам.
Фонтан пират нашёл быстро. Его так и тянуло к воде. Профессиональное, небось. Хотя был он не морским волком, а космическим. Сам напился из питьевого краника… Всё же ударный марафон в борделе, после стольких недель воздержания, это вам не шутки… Потом и Гая макнул в воду. Несколько раз. Тот настолько очумел, что даже не вырывался. И пока Морони отфыркивался, отплёвывался и тряс мокрой башкой, Макферсон усадил его на лавочку.
– Ну, вот, парень, ты же хотел в парк, на природу. Сиди, наслаждайся, нюхай. Деревья, цветочки, птички поют… фонари… пока ещё не зажгли.
Джонни огляделся и заметил что-то подозрительно знакомое на фонарном столбе. Приблизился, пригляделся и хмыкнул.
Конечно, как же без этого!
На столбе красовалось объявление о награде за голову отъявленного злодея и космического негодяя Джона Макферсона. Его, значит.
Джонни ухмыльнулся, разглядывая рожу на объявлении, приближённо и даже отдалённо не похожую на его нахальную физию. Изучил так и эдак с различных ракурсов. В какой тюряге они этого натурщика-гамадрила откопали? Или фоторобот составили? Скорее всего… А под рожей многообещающая надпись: «Сто тысяч песо за поимку».
«Фюююю! – пират скривился презрительно. – Зажопились! Жмоты… На Галаксе за меня предлагали миллион». Хотя власти в любой системе только и делают, что много… обещают, но никогда не платят стукачам и энтузиастам, а сразу сажают, как сообщников.
Макферсон подумал немного, выудил из кармана чёрный маркер, завалявшийся там с олимпиады, и пририсовал портрету чёрные усики – совсем как у Лже-Джонни. Отступил на шаг, хихикнул, полюбовался, ещё немного подумал и… Сорвал объявление, скомкал и забросил комок в кусты. А затем обнаружил, что «его» физиономии с посулами о вознаграждении расклеены по всему парку, по всем окрестным столбам. И пока он обошёл каждый, уничтожая эту бессовестную ложь отовсюду… Последний столб привёл его к газетному киоску, где шустрый старичок бойко торговал журналами, газетами, и раздавал рекламные листовки с календарями. Джон пригляделся к ярким глянцевым обложкам, хмыкнул, порылся в кармане, оценивающе позвенел мелочью и прикупил на сдачу от пива парочку пор… эротических журнальчиков с голыми сись… красотками на обложках.
А что? Пригодятся… потом… когда крейсер вновь устремится к своим «великим целям», наплевав на маленькие нужды, и о шикарных берегах с борделями, пивнушками и титькастыми ангелами придётся надолго забыть… Если не насовсем.
Макферсон припрятал журнальчики за пазуху и, бодро насвистывая, направился по главной аллее к воротам, но на полпути резко затормозил, так что каблуки выбили искры на асфальте и почесал в затылке. «Чего-то я, кажись, забыл… А что я мог забыть в парке?»
Пират сосредоточенно наморщил лоб и задумался, припоминая. «А может, кого?»
Бордель, фонтан… объявления о поимке… Вот олух! Гай! И Джонни бросился обратно к фонтану, дабы забрать оттуда незадачливого героя-любовника.
Морони он нашёл там же, где и оставил.
Хвала Тарантулу! И слава каракатице! Его промах в памяти паренька не сохранился. Равно как и само пребывание в парке.
Из дневника Гая Морони:
По требованию бригадира предоставляю отчёт об увольнительной. Э-э-э… Что писать, не знаю… Конечно же знаю! Просто это нельзя описать! Это случилось! Нет, не так. ЭТО СЛУЧИЛОСЬ! Братцы, если бы узнали, обзавидовались бы! Их девушки ни в какое сравнение не идут с НЕЙ! ОНА – совершенство!!! Я даже хотел написать заявление о продлении увольнительной. Чёртов Тони!.. После завершения увольнительной мы с кадетом Тони Колхони вернулись на корвет… Если бы не он, я бы до сих пор пребывал в ее объятиях. Душ! Душ! Холодный! Ледяной! Сейчас прилечу уже! Главное не думать об этом! Не вспоминать! Хотя, если бы он меня не вытащил… Да я и так почти банкрот! Но оно того стоило! ОНА того стоила! Она такая…. Такая красивая… Ну вот опять!.. В увольнительной мне очень понравилось. Я посмотрел новый мир. Местные достопримечательности… Дом любви «Красотки-тени». О! Как они умеют! Мы ещё на представление вначале сходили!.. Сходил в театр. Мне очень понравился спектакль… Ещё бы не понравился! А что потом было! Так! Не думать, не думать! Черт! Мы уже на КА!.. Мне очень понравилась планета Сасмос, и я хотел бы побывать тут снова. Увольнительные – это прекрасно!.. Были бы деньги!
КА-распутица
После возвращения кадетов и курсантов из увольнительной в казармах первого курса воцарилась умиротворённая тишина. Наверное, все просто очень утомились. И куки двенадцатого звена не исключение. Каждый отдыхал в меру своей… усталости. Гай лежал на койке с блокнотом на животе и молча пялился в потолок. Кортес спал, отвернувшись к переборке. Тирка с Миркой шушукались, сидя на кровати у Тиранны, а Тони расположился за столом, листая журнал.
Лишь Хумфа тыкался из угла в угол как неприкаянный. Учитывая мизерные размеры каюты, вузюк быстро примелькался Макферсону.
– Кончай уже! – вскричал он, пялясь на очередную кралю с искусственными буферами и в откровенной позе. – Вот это жо… – он покосился на девушек. – Да! – и присвистнул. – Харэ мельтешить!
Это Хумфе, но Хумфа с первого раза не въехал.
И пират отловил шмыгающего мимо вузюка за хлястик.
– Кончай метаться, я сказал, икру всё равно не вымечешь, при всём желании.
Хумфа обиженно забулькал и задёргался.
– На-ка лучше, – после секундных колебаний Джонни сунул ему в лапы второй журнал из купленных. – Ты ж вроде у нас парень, или…
Вузюк возмущённо клокотнул.
– Мы – Хумфа!
– Да знаю я, что ты «хумфа». Скажи-ка лучше, мальчик или девочка, – Макферсон с сомнением изучил вузюка. – Ладно. Кто бы ты ни был, это не принципиально. Там позирует одна цыпочка… Мммм… Закачаешься! На пятнадцатой странице.
И для пущей убедительности развернул журнал, открыл эту самую страницу, тыча пальцем в грудастую улыбающуюся шатенку на…
– Ну же! Смотри. Разве не горячая штучка? Такая и бесполого проймёт.
Вузюк вытаращился, шумно на вздохе квакнул и свернул уши в трубочку.
– Нравится, что ли? Бери-бери. Я сегодня добрый… Эх, встретить бы такую… – пират мечтательно улыбнулся и хлопнул вузюка по спине. – Иди давай, просвещайся.
Хумфа подхватил журнал и засеменил к своей койке. Взобрался по лесенке, устроился на подушке и погрузился в созерцание, изредка поглядывая на Тони поверх страницы, шлёпая и причмокивая губами, каждый раз при виде новой пирамиды из тел. А Джон подумал-подумал, подхватил другой журнальчик и быстренько слинял из каюты… В неизвестном направлении.