Свободная любовь - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Кучкина cтр.№ 30

– Честное слово, у меня нет такой жизненной задачи – попасть в струю, даже если струя очень хорошая. Жизнь движется естественным порядком, и образуется какая-то система обстоятельств, которая повергает меня именно в это, а не во что-то другое. Ну, допустим, мы с Таней Друбич сделали около десятка картин. Именно потому, что у меня есть Таня Друбич, сама по себе огромная драгоценность, потому что она уникальная женщина и актриса. И это как-то лично связано со мной. Таня Друбич – целая система личных отношений, очень сложных, очень… Да та же история – драма и комедия.

– Музыку к «Одноклассникам» написала Анна Соловьева. Какая-то фамилия подозрительная – кто она тебе?

– Она мне дочь. Это наша с Таней Друбич любимая дочь. Аня – пианистка, она закончила в Мюнхене консерваторию, потом аспирантуру при консерватории, много концертирует по Европе. Но была ситуация на «Анне Карениной», когда несколько маститых композиторов не успевали к съемке написать мне вальс, под который Анна и Вронский танцуют на балу. Я к Ане прибежал: Ань, напиши какой-нибудь вальс, для меня не хочешь, для мамы, чтобы ей было подо что танцевать. Она говорит – какой вальс, я никогда не писала вальсы! Я говорю: простенький такой, что-нибудь в духе Шостаковича, Прокофьева. Она на меня посмотрела, как на безумца. Но в результате написала вальс к «Анне Карениной», который мне безумно понравился. Потом она написала, по-моему, 42 номера к «Анне Карениной». Я рад хвастаться, что за эту музыку она получила молодежный «Триумф». А к «Одноклассникам» она написала такую нежную музыку… Я не просто радуюсь этим вещам, у меня при общении с такими девочками чувство, что все вообще в принципе закончится хорошо.

– Что ты имеешь в виду?

– Иногда наступает какое-то отчаяние от количества галиматьи, пошлости, эстетической неразборчивости, тотальной безвкусицы. То есть страшно. А потом поговоришь с Аней или с Соней – и абсолютное ощущение другого мира. И все не так ужасно, как представляется. Хотя время от времени представляется все же достаточно ужасно.

– Смешно, как говорил Шпаликов.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Мы учились вместе на факультете журналистики МГУ. Иветта Капралова, со своими прекрасными серо-зелеными глазами, была одной из главных красавиц факультета. И вдруг слух, что она выходит замуж за артиста Владимира Зельдина, человека вдвое старше, уже тогда бывшего легендой. Сегодня наш откровенный разговор – не с ним, а с ней. О нем. Народному артисту СССР Владимиру Зельдину – 95!

Такая любовь

– Вета, как случился ваш роман? Кто кого увидел?

– Он меня увидел. Так сложилось, что я после университета пришла работать редактором в бюро пропаганды советского киноискусства при Союзе кинематографистов. Союзом руководил Иван Александрович Пырьев…

– Тот самый, что снимал знаменитый фильм «Свинарка и пастух» с Зельдиным в главной роли.

– Совершенно верно. В то время актеры кино были довольно беспомощны на сцене. За исключением некоторых. И функция редактора заключалась в том, чтобы помочь актеру преподнести свой творческий образ, выстроить творческую встречу. Это был источник заработка, зарплаты-то маленькие. Люся Гурченко лет десять жила за счет выступлений в наших концертах, когда ее не снимали, был такой у нее тяжелый период… А я уже успела попробоваться в нескольких фильмах…

– Ты же играла в Студенческом театре МГУ…

– …и мы с Ией Саввиной играли в знаменитом спектакле «Такая любовь». А в фильме «Матрос с „Кометы“» я снималась в паре с известным актером Театра Советской Армии Владимиром Сошальским. И вот он однажды приходит и говорит: Вета, слушай, у нас есть артист Володя Зельдин, он нигде не выступает, помоги ему. Я говорю: ради бога. И он пришел…

– Пришел и не ушел?

– Не сразу. Они с Сошальским поехали в Рыбинск, успешно выступили, заработали какие-то деньги и как элегантные мужчины пригласили меня в ресторан. Зельдин первым позвонил. В последнюю минуту оказалось, что Сошальский почему-то не может, и мы отправились вдвоем. В ресторан «Националь». Самый шикарный в то время. А я одета как пугало на огороде, какие-то красные гамаши, какая-то шуба собачья…

– По бедности?

– Ну да. Потом он меня проводил, а я жила тогда у мамы на Якиманке, и я говорю маме: как ты думаешь, с кем я была в ресторане? С Зельдиным! Она говорит: ты с ума сошла, он же старый совсем! Ему тогда было 47 лет. Он долго за мной ухаживал. Мы поженились почти через два года.

– И теперь твоя профессия – быть женой Зельдина…

– Это только теперь…

– А что такое быть женой Зельдина?

– Это я даже не могу сформулировать… Это труд. Это радость. В основном, труд. Очень трудно быть женой известного и талантливого человека. Это надо забыть о себе, отказаться от очень многих вещей. Поначалу особенно трудно было…

– Ссорились?

– Конечно. Не сильно, а так… Мы же нормальные люди.

– Привыкали друг к другу или все сложилось сразу?

– Привыкала в основном я.

– А он – нет?

– А он нет.

– То есть… каким ты был, таким остался, как в песенке?

– Как он привык жить, так и жил. А приспосабливалась я.

– Почему?

– Из любви. Я вышла замуж за человека, который мне показался очень интересным, очень добрым, очень внимательным…

– Очень верным: один театр – 65 лет в театре Советской Армии, одна жена…

– Почему одна? Я у него третья. Прочти его книгу «Моя профессия – Дон Кихот», там есть глава, которая называется «Мои жены». Его жена, тоже актриса, Генриетта Островская, играла с ним в спектакле «Учитель танцев». Она умерла. До этого была Люся, про которую я совсем не знаю, он говорит, что она была умна и очень помогала ему в его развитии…

– А что он говорит про тебя?

– Что она, то есть я, – мой мозговой центр, она умнее меня, образованнее меня, и вообще все вопросы решает она.

Белый пиджак

– Когда он в кино играет эсквайров, сэров, кажется, что он родился сэром – удивительная посадка, походка, удивительно носит вещи…