Тактика победы - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Кутузов cтр.№ 120

Кутузову приказали отравить их в Молдавию, он нарушил свое обещание, продержав этих несчастных целый месяц в Руссо-ди-Веде. Пленников этих отправили к Васслони, где они в продолжение 6-ти месяцев были изнуряемы страшной работой и лишениями, при дурной погоде и сильных холодах, которых турки не могли переносить.

Ко всем этим их несчастьям надо прибавить еще, что никто не заботился ни об их одежде, ни об их пище. Им давали порции русского солдата, т. е. три фунта ржаного хлеба и ни кусочка мяса. В Руссо-ди-Веде из них умерло 1500 человек, столько же погибло в дороге.

Хотя поведение Кутузова и было достойно порицания, так как он совершенно не воспользовался небывалыми успехами, которыми он обязан своему счастью, но мы, свидетели происходившего, не строго осуждали его, так как слава нового блестящего успеха могла покрыть его ошибки.

В сущности, его офицеры и его армия спасли обе Валахии и пленили неприятельскую армию с 70-ю пушками. Слава эта относится и к шефу, и издалека можно было бы воздать ему честь, но вскоре мы увидели, что Кутузов был осужден двором так же, как и теми из его армии, которые не были его креатурами. Ему не дали ни чина фельдмаршала, ни ленты Св. Георгия 1-й степени, которую он мог просить по Статуту. Никто никогда не знал содержания секретных приказаний, которые он получал: если они были неприятные, он их прятал так, что никто не мог их видеть, но, без сомнения, они были очень суровы, так как император никогда не выносил его.

С тех пор, как Кутузов в ноябре месяце не подписал мира на поле сражения, к сожалению, стало сомнительным, что мы можем добиться его тогда, когда мы захотим, и достаточно выгодным для нас. Я его предупреждал, но он мне ответил, что я увижу противное; конечно, он ошибся, и вскоре принужден был обратиться ко мне, чтобы ускорить этот мир, столь желанный нами.

По традиции и по собственному опыту Кутузов должен был знать, что редко от турок можно было добиться быстрых и выгодных результатов. Я уже сказал и повторяю еще раз, что только решительными мерами и страхом можно было заставить турок быстро окончить войну.

После того как Кутузов дал им время опомниться и дал возможность французам волновать их в Константинополе, он должен был ожидать, что переговоры не так скоро кончатся, что между тем было необходимо для России.

Кутузов сделал другую ошибку, перенеся конгресс в Бухарест, где он должен был предвидеть интриги бояр, а также и г-на Ду, который действительно имел несколько бесед с турецкими уполномоченными и, несмотря на то, что Галиб-эфенди не выносил французов и не доверял их политике, она могла иметь на него влияние при тех обстоятельствах, в каких они тогда находились.

Кутузов сделал бы лучше, если бы оставил конгресс в Журжево, но он соскучился бы там, так как находился бы вдали от удовольствий, которые его ожидали в Бухаресте (мы увидим позднее, что это были за удовольствия). Таков есть и был всегда этот человек, которого природа одарила таким умом и такою бесхарактерностью, и все, чего можно было ожидать благодаря его качествам, было парализовано его недостатками.

Эгоизм его был возмутителен, он всех подчинял своим удобствам и грязным, низким наслаждениям. Возвратясь в Бухарест, он вскоре увидел, что мирные переговоры не могли быть так легко окончены, так как турецкие министры переменили тон. После того как они, казалось, условились иметь границею Серет, они вдруг не согласились уступить всей Бессарабии, требуя Измаил и Килию и утверждая, что им необходимо испросить новых инструкций.

Кутузов был принужден объявить двору обо всех трудностях, которые он переносил. Двор остался очень недоволен; народ ворчал, император приказал снова произвести наступление и начать враждебные действия.

Кутузов был удивлен таким несвоевременным приказанием императора и предвидел, что оно могло привести к гибельным последствиям.

Кутузов мог бы дать почувствовать опасность этого предприятия, но у него не хватило храбрости. Было условлено с визирем, что если начнут войну снова, то об этом предупредят его за 20 дней. Кутузов не исполнил этого договора. Казалось, он искал всевозможных средств, чтобы лишить неприятеля уважения и раздражить его, тогда как ладить с ними было гораздо более в его интересах.

Как только Кутузов мне сказал о полученном им приказании снова начать наступление, я его спросил, должен ли он был ждать 20 дней? Он мне ответил, что не станет ждать и 24-х часов.

Тогда я ему предложил тотчас же двинуться и взять Рущук. Это была очень трудная экспедиция, но единственно полезная при условиях, в которых мы находились. Владеть этим городом, которого Марков не взял, а Кутузов не хотел брать, было для нас чрезвычайно важно.

Если бы промедление с Францией или другие обстоятельства позволяли нам сделать новую наступательную кампанию, следовало бы иметь предмостное укрепление на Дунае. Лучшее место для этого моста было в 5-ти верстах ниже Рущука, где уже был построен такой в 1810 г.; оттуда можно было двинуться в Болгарию, но невозможно было и думать устраивать предмостное укрепление, опираясь на город. Надо было ожидать, что турки весной разместят там какой-нибудь гарнизон, и тогда взять его штурмом было бы так же невозможно, как и двухмесячною осадой, тем более не имея осадной артиллерии, которую отослали в Россию.

Конечно, нам не было оснований удерживать Рущук за собой, так как для его защиты требовалось по крайней мере 12 000 человек, которых у нас не было, но следовало еще зимой разрушить город до основания, чтобы не осталось и следов строений и фортификационных сооружений, а в апреле месяце построить предмостное укрепление, обнесенное палисадом и окруженное волчьими ямами.

Если бы решили безусловную оборону, то этим самым предмостным укреплением можно было угрожать туркам остановить все их предприятия, а может быть, и заставить их самих принять оборонительное положение. Это самое я объяснял в записке, которую я послал военному министру. Посему ничто не могло быть более основательным, удобным и менее опасным, как если бы мы избрали это место.

Зима, казалось, будет суровая, и она действительно была таковою. С 4-го января холода, очень сильные для Валахии, предвещали нам, что Дунай скоро замерзнет, так как уже шел лед.

Рущук был совершенно открыт со стороны реки, там не было ни рвов, ни ретраншементов. На всей этой местности было не более 18-ти орудий; правда, все пушки были поставлены побатарейно вдоль реки, но эти батареи не были закрыты с горжи и размещены так, что если занять город, то нечего бояться их огня.

3-го января великий визирь выехал из Рущука в Шумлу со всей своей свитой и малочисленной кавалерией, которую он держал около себя, так как сильный недостаток в фураже не позволял их оставить в Рущуке. Там оставалось только 1000 человек войска. Жителей также было там немного. Никто не ожидал атаки, и удивление всех достигло бы высших размеров, так как Кутузов уже решил не сдержать своего слова и совершить подлость, только бы извлечь из этого как можно большие пользы.