Нам здесь жить - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Елманов cтр.№ 5

— Страсти-то какие рассказываешь, — притворно охнул Петр. — Прямо тебе фильм ужасов, — и он, закатив глаза и устремив руку вперед, с нарочитым подвыванием процитировал:

— Тебе все смешочки, — упрекнул Улан.

— А чего тревожиться-то? — пожал плечами Петр. — Мы ж не ученые, на рожон не полезем. Туман твой сам по себе, мы сами по себе, и пересекаться ни с ним, ни с болотом не собираемся. Краем пройдем и всего делов.

— Если бы ты слышал столько, сколько мне дядька про эти места понарассказывал, тоже встревожился бы, — смущенно проворчал Буланов, чуточку успокоенный хладнокровными рассуждениями друга. — Смотри, смотри, он, гад, все ближе подползает, — и он неуверенно предложил: — Может, обратно в овраг и на ту сторону, а?

— С моей ногой нипочем не успеть.

Густая молочная пелена и впрямь успела изрядно подкрасться к друзьям, находясь теперь буквально в метре перед ними, а языки, чем-то напоминающие щупальца, продолжали упрямо высовываться вперед. Правда, вреда от них не было. В этом Сангре убедился, не успев вовремя отдернуть раненую ногу от особо любопытного. А в следующую минуту отбрыкиваться стало бесполезно, щупальцев было слишком много.

Улан зло выругался. Сангре удивленно оглянулся на него. Учитывая обычную сдержанность друга, трехэтажный мат весьма красноречиво говорил о том, насколько тот взволнован.

— Да не дрейфь, у тебя ж карабин, — ободрил Петр и, вспомнив Гоголя, добавил: — А против нечистой силы и выходцев с того света у меня крест имеется, — и он извлек из-за пазухи небольшой крестик на черном шнурке. — Мамочкин. Намоленный. Стоит его какому-нибудь упырю в морду сунуть, как он вмиг расчихается, далее рвотные спазмы, конвульсии, а тут и мы с осиновым колом в качестве презента на добрую долгую память. А кроме того, нам деваться некуда.

— Деваться и впрямь некуда, — нехотя согласился Улан. — Но давай хотя бы держаться строго вдоль оврага, чтобы не приближаться к болоту.

Он мрачно дослал патрон в патронник. Покосившись на снятый с карабина ремень Улан чуть поколебался, но после недолгого раздумья не стал цеплять его обратно, оставив в руке — мало ли. Оглянувшись по сторонам, он поднял с земли внушительного вида жердь, сунув ее другу, подставил плечо, чтобы было на что опереться с другой стороны и оба медленно двинулись вперед, стараясь держаться рядом с краем оврага.

Однако дым-туман продолжал надвигаться и вскоре друзья оказались внутри плотной белой пелены. Видимость в ней была не сказать чтоб вовсе нулевая, но дальше полуметра разглядеть впереди ничего не получалось. Приходилось постоянно проверять жердью, здесь ли овраг, чтоб и не отходить от него далеко, и не загреметь вниз. Да и само движение составляло немалый труд — на них словно вывалили сверху центнеры чего-то неимоверно тяжелого, и каждый шаг стоил огромных усилий.

К тому же Петра изрядно мутило. Противная тошнота подступала чуть ли не к самому горлу и складывалось впечатление, будто все его органы лихорадочно меняются местами: внутри все вздувалось, хрустело, лопалось, разрывалось на клочки и вновь срасталось. Подумалось, что это из-за ранения, но, вскользь бросив взгляд на Улана, подметил на его лице обильно выступившие бисеринки пота и пришел к выводу, что тому приходится не слаще.

Искры вокруг мелькали все чаще и чаще, притом в угрожающей близости от их лиц. И вдруг последовала яркая вспышка, сопровождаемая оглушительным хлопком. Отпрянув, друзья переглянулись.

— Ничего, ничего, — ободрил друга Улан. — Нам уже совсем немного осталось продержаться. Метров через сто овраг закончится и мы свернем в сторону, подальше отсюда, а там еще с километр и дядькина охотничья избушка. К тому же и туман, как я посмотрю, начинает рассеиваться.

Петр оглянулся по сторонам и молча кивнул, соглашаясь. Конечно, видимость пока все равно оставалась ни к черту, но конец их двухметровой жерди уже смутно различим. Самочувствие тоже улучшилось: незримая тяжесть свалилась с их плеч, да и тошнота полностью исчезла. Складывалось впечатление, что основные неприятности позади.

Он прищурился: впереди перед ними небольшим холмиком маячило нечто темное и мягкое. Протянув жердь вперед, Петр осторожно ткнул ею в холмик и недоуменно прокомментировал:

— Куча какая-то мягкая. Муравейник что ли?

— Здесь их не бывает, — отозвался Буланов. — Возле этого болота и птиц редко кто видел, и даже…

Договорить он не успел, поскольку Сангре еще раз ткнул жердью в кучу и та, еле видимая в пепельно-белом тумане, вдруг зашевелилась, недовольно заворчала и стала вырастать ввысь, превратившись в здоровенного медведя. Поднявшись во весь рост, он недобро рявкнул и хищно подавшись вперед, злобно оскалился, демонстрируя здоровенные клыки и обдавая друзей зловонным дыханием. Оба мгновенно, как по команде, шарахнулись назад, полетев на землю.

«А ведь мне и подняться не успеть, — как-то отстраненно подумал Петр. — Да и в любом случае со своей ногой от косолапого не удрать».

— Улан, беги! — отчаянно крикнул он поднимающемуся с земли другу. — Беги через овраг, я задержу!

Медведь тем временем угрожающе поднялся во весь рост, явно намереваясь наброситься на него. Сангре рявкнул в ответ, пытаясь показать, что он его не боится. Получилось плохо. Во всяком случае, топтыгина убедить не удалось. Тот торжествующе взревел и ринулся на лежащую добычу. Петр попытался увернуться, перекатившись в сторону, и чуть не взвыл от боли в ноге. Взревел и медведь. Правда, на сей раз в его рыке оказалось куда меньше торжества — скорее боль и ярость.

Петр оглянулся. Успевший вскочить на ноги Улан стоял, крепко держа в руках ту самую жердь, которой Сангре прощупывал дорогу и выронил при падении. Одним ее концом Буланов, словно копьем, упирался в топтыгина. Судя по яростному рыку, издаваемому медведем, острие «копья» уже вошло в его тело, но косолапый, угрожающе растопырив лапы, продолжал упрямо ломиться вперед, пытаясь схватить и порвать на клочки жалкое двуногое существо, осмелившееся причинить ему боль.

Петр торопливо оглянулся, высматривая карабин, выпущенный Уланом из рук во время падения, но не увидел его. Сангре даже застонал, расстроившись — СКС сейчас пришелся бы ох как кстати — но деваться некуда, следовало обходиться тем, что было.

Стремясь помочь другу, под неистовым напором зверя постепенно пятившемуся назад, он попытался вскочить, но спешка сыграла худую роль — неудачно подвернув раненую ногу, он опять плюхнулся в пружинистую хвойную подушку.

— Дерево, дерево позади! — крикнул Петр другу, вторично пытаясь подняться. — Упрись в него.

Буланов бросил взгляд назад, шагнул чуть в сторону и, норовя на ходу усовершенствовать совет, попытался упереться в ствол самим древком импровизированного копья. Увы, его подвела мокрая от дождя кора. Скользнув по ней, жердь поехала и сорвалась. От неожиданности и сам Улан, потеряв равновесие, растянулся на земле, а медведь, торжествующе зарычав, через мгновение навалился на него всей своей тушей.