Нам здесь жить - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Елманов cтр.№ 20

— А ныне в какую сторону подадимся? — сумрачно спросил боярин Мина.

— Туда, — неуверенно указал Юрий Данилович влево…

Но ему вновь свезло: вдали показался какой-то несуразно одетый высокий мужик. Пригляделись и вовсе диву дались: татарин. Откуда взялся? Подъехали поближе и зоркий боярин Мина, приглядевшись, ахнул:

— Эва, да он синеглазый! — и не упустил случая польстить князю: — Не иначе как татарин сей — удача твоя, княже. Больно очи у вас цветом схожи.

Юрий самодовольно кивнул, не став отрицать, и ласково заговорил со странным встречным — надо ж расположить к себе загадочного чужака, чтоб показал нужную тропку-стежку, благо по-русски тот говорил хорошо. Правда, как-то мудрено изъяснялся, но что с басурманина взять, нехристь — он и есть нехристь. Одно имечко чего стоит — Улан. Хотел князь для вящей значимости поведать про себя, но вовремя спохватился — все-таки на чужой земле. Кто знает, как поведет себя этот Улан, узнав, что разговаривает с заклятым ворогом своего князя — лучше не рисковать. И, подытоживая разговор, Юрий сказал:

— Ну, будешь у меня в Новгороде Великом, милости прошу в гости. Токмо мне дотуда добраться надобно, а я чуток заплутал. Не покажешь, куда путь держать, чтоб на Торжок выйти?

Татарин показал. Оказалось, очень просто. Надо болото справа обогнуть, а как кончится — прямо и прямо.

— Ну в точности, как я сам обсказал, — взбодрившись, весело крикнул князь. Спутники, хорошо помнившие, что он предложил податься влево, деликатно промолчали. — Лови перстень мой, дарю, заслужил. А с нами не желаешь?

Улан, ловко поймавший золотой перстень с вделанным в него крупным синим камнем, в ответ молча развел руками, давая понять, что не желает.

— Ну-у, как себе знаешь, — чуточку разочарованно протянул Юрий Данилович. — Тогда прощевай, — и тронул коня, но, проехав два десятка саженей, повернулся к боярину Мине. — Нам путь чрез болота указал — добро. Но ведь он и тверичам его может подсказать, — негромко произнес он. — Да и про того, кто по нему совсем недавно ускакал, тож не смолчит.

— Пояснить ему, чтоб язык за зубами держал?

— Токмо как следует растолкуй, чтоб ежели и захотел чего кому поведать, ан не смог бы, — особо выделил он последние слова и посоветовал: — И не спеши. Ни к чему остальным об нашем расчете с ним ведать. Отъедем чуток, тогда и…

Мина оторопел. Хотел возразить, но, глянув в сузившиеся светло-голубые, подернутые ледком равнодушия глаза князя, перечить раздумал и согласно кивнул. Но сам к татарину не поехал. И без того на нем грехов, как на барбоске блох, ни к чему лишний добавлять. Да и не по чину ему. Пущай лучше…

Он оглянулся на своих людей, прикидывая, кого оставить. Гадал недолго — выбрал Звана с Варуном. Оба лихие, из таковских, кто колебаться не станет, ибо и руки по локоть в крови, и сами в ней по маковку. В сабельном бою, правда, не из лучших, но ведь двое супротив одного, к тому ж конные против пешего. Наказав, чтоб не удумали оставлять тело на виду, но притопили его в болоте, Мина велел поторапливаться, а сам устремился вслед за остальными.

Но дальнейшие события пошли не совсем так, как предполагал боярин. Началось с того, что татарин заподозрил недоброе. Мо́лодцы-то особо не таились, загодя сабельки извлекли. Тут и дурень догадается, для чего остались ратники. Да вдобавок им порезвиться захотелось, в догонялки поиграть.

Правда, игра худой оказалась. Оказывается, у басурманина яма имелась неподалеку, на крупного зверя вырытая. В нее-то нехристь и заманил Варуна, успев отскочить в самый последний миг. Хорошо, тому свезло и острые колья достались лошади.

— Ах ты ж поганец! — возмутился Зван и, озабоченно оглянувшись в сторону уехавшего небольшого отряда, решил поскорее закончить дело.

Увы, не вышло. Вертким Улан оказался. Однова пригнулся, вдругорядь от сабельки отпрянул, а в третий раз под коня исхитрился поднырнуть. И нет, чтоб как заяц стрекача задать, когда с другой стороны вылез, а он сам на дружинника напрыгнул, с лошади его свалив. Мало того, он, изловчась, столь лихо рубанул Звана по шее ребром ладони, что тот остался лежать без чувств.

Но и сейчас Улан убегать не спешил, бросился со всех ног к Варуну, к тому времени выбравшемуся из ямы. Тот едва успел встать на ноги и выпрямиться во весь рост, как глаза от изумления выпучил — в прыжке, да ногами вперед его еще никто никогда не атаковал. Удивленным он и свалился обратно в яму, напоровшись аккурат на кол, что оставался свободным. Так и помер он с изумленно вытаращенными глазами. Поглядев сверху вниз на умершего, Улан поморщился и направился к лежащему на снегу.

— Эх, наручники бы сюда, — со вздохом сожаления протянул он, задумчиво разглядывая незадачливого воина, и принялся связывать его тем, что имелось в наличии, то бишь обычной веревкой. — Вот так, — удовлетворенно кивнул он и, с усмешкой глядя на дружинника, произнес вовсе непонятное для того: — Вы имеете право хранить молчание, а также на один телефонный звонок и на адвоката.

— Чего-о! — вытаращил глаза очнувшийся Зван.

— Того-о, — передразнил его Улан и, легонько пнув в бок носком лаптя, рявкнул: — Хватит разлеживаться! Пора в деревню, а то засветло не успеем. Давай вставай, а за жизнь и за дела наши скорбные, как говорит мой друг, по дороге покалякаем…

«И дернул же меня чёрт напоследок пойти проверить ловушки. Мясца в дорогу закоптить захотелось, мало, видишь ли, показалось», — вздохнул Улан, глядя на плетущегося чуть впереди и то и дело спотыкающегося пленника.

Учитывая то, что рассказал московский дружинник, дальнейшие перспективы для друзей и впрямь получались безрадостные…

Засветло он со Званом вернуться в деревню не успел. А может оно и хорошо, поскольку ввиду позднего времени на околице, за исключением весело переговаривавшихся между собой Петра и Заряницы, никого не было.

— Мать честная! — ахнул Сангре, завидев едущего на коне побратима и уныло бредущего перед ним связанного пленника. — Ну как чувствовал, что рано тебя одного в лес отпускать. Это где ж ты такого двуногого сохатого раздобыл? — Улан виновато поморщился. — Та-ак, судя по полному отсутствию боевого ликования на лице воина-победителя, сдается, сюжет фильма закручен значительно тоньше, чем мне, бестолковому, показалось поначалу.

Улан сконфуженно развел руками:

— Так получилось. Понимаешь, я…

— Стоп, — остановил его Петр. — Вначале отведем этого гаврика на конюшню, да и лошадку в стойло поставим, а тогда ты мне все подробненько и обстоятельно изложишь, лады? Хоть духовной пищей мой желудок усладишь, а то из телесной, по твоей милости, кроме пустого супчика вприкуску с черствыми сухарями, у нас ничего нет, — и он, повернувшись к Зарянице, попросил: — Слушай, ты нам сегодня печку не поможешь затопить, а? — и ободрил ее: — Да ты не бойся, всё расскажем, ничего не утаим.