Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кузнецов cтр.№ 2

При рассмотрении макета видна общая архитектурная композиция Строгоновского дворца: здания по сторонам двора в форме неправильного четырехугольника

Высказываясь подобным образом, великий князь Павел Петрович, желавший иметь дом в его истинном, староанглийском, понимании, опирался, прежде всего, на опыт предшествующих десятилетий XVIII столетия. И, по иронии судьбы, сам оставил истории пример скоростного и заброшенного «проекта». Его резиденция на слиянии Мойки и Фонтанки в Санкт-Петербурге — недостроенный и долго разоряемый дом, кстати, названный, задуманный и строившийся как замок, стал зримым воплощением правления и жизни Павла I: он распорядился о возведении его стен в первый день своего царствования и был убит в нем. Замок представлял собой метафорический образ государства Российской империи.

Определение «замок», разумеется, в самом широком толковании слова, можно отнести едва ли не ко всем строгоновским домам, не исключая растреллиевский шедевр на Невском проспекте. Его следует признать замком, во-первых, благодаря отчасти таинственному двору, ворота которого по-прежнему закрываются на ночь, как и в XVIII веке, и, во-вторых, многочисленным загадкам его истории. При всей кажущейся открытости и своей внешней привлекательности, здание представляет собой сложный ребус. Еще сто лет назад тонкий знаток и любитель искусств А.Н. Бенуа, долгое время желавший посетить здание, назвал его зачарованным местом. Мы многое узнали с тех пор, но принципиально мало что изменилось. Семья Строгоновых весьма успешно препятствовала проникновению за стены своего жилища.

Картинная галерея дома Строгоновых на Невском проспекте в тот момент, когда первоначальный порядок сменился «хаосом коллекционера». Фото 1865 г.

Дом Строгоновых на Невском проспекте принадлежит к числу интереснейших зданий Санкт-Петербурга. «Всякий, кто был в Петербурге и прошелся хотя бы один раз по Невскому проспекту, не мог не остановить свои взоры на старинном доме, находящемся близ Полицейского моста, на углу Невского проспекта и набережной реки Мойки», — так начал Н.М. Колмаков свой большой, достойный ранга краткой монографии, очерк «Дом и фамилия Строгоновых. 1752–1887». ^[2] В нем автор связал в единое целое здание и судьбы его владельцев, и он так и остался единственным трудом, апробированным Строгоновыми. Весьма возможно, они не давали санкции на более существенное исследование. И это одна из причин, по которой теперь мы очень мало знаем о Строгоновых. Будучи подчеркнуто честным, мне следовало бы едва ли не на каждой странице писать «не установлено», «неизвестен» и т. п. Но, боюсь, подобный текст имел бы слишком пессимистический настрой и не приветствовался бы издателем.

Кстати, мы даже не знаем происхождения фамилии Строгоновых и потому не существует единства в ее написании, кто-то пишет Строгановы. Н.М. Колмаков ставил три буквы «о», что, видимо, ему казалось правильным и что, судя по всему, было внушено графом Сергием Григорьевичем — так именовал себя один из последних представителей семьи, который интересовался происхождением своего рода и его историей. К сожалению, он весьма последовательно превращал свой дом в замок в смысле неприкосновенности частной жизни. Можно даже подозревать его в уничтожении, по примеру старшего брата Александра, архива семьи, в частности, без сомнения, богатейшего эпистолярного наследия графа Александра Сергеевича. Будем считать, что мы знаем достаточно или ровно столько, сколько мы должны знать о династии по мнению ее представителей.

Обратите внимание на то, что первый описатель здания — Николай Маркович Колмаков, называл его домом. Именование дворцом вопреки сложившейся семейной традиции и иерархии зданий XVIII века закрепилось за зданием после написания А.Н. Бенуа очерка для журнала «Художественные сокровища России» (1901 г.). Именно тогда впервые было опубликовано описание родового гнезда, и там здание называлось дворцом. Этот дом Строгоновых всегда привлекал внимание горожан причудливым старинным фасадом, а после публикации очерка А.Н. Бенуа стали известны кое-какие подробности его художественного оформления.

Н.М. Колмаков — юрист и гувернер детей княгини А.П. Голицыной, урожденной графини Строгоновой, является первым из двух мемуаристов, поставивших основные сведения о династии. Не следует упускать из внимания то обстоятельство, что второй — Ф.И. Буслаев, также долгое время был гувернером, воспитывая детей графини Н.П. Строгоновой, преподавая им, а затем и ее внукам, русский язык. В силу своей профессии лучшие гувернеры оказываются не только людьми, которые с неизменным успехом замещают родителей в сердцах своих воспитанников, но и становятся свидетелями самых сокровенных секретов дома, с которыми они рано или поздно расстаются, особенно если их обижали работодатели. В таком случае они выворачивают оставленный дом наизнанку, рассказывая о всех секретах и психологии обывателей дома. Буслаев вначале опубликовал «Воспоминания». Затем, дождавшись ухода из жизни действующих лиц, составил «Дополнения», стараясь донести до читателя важные семейные тайны. Некоторые другие из них поведал нам Колмаков.

Строгоновы, которые в лучший для семейства период на рубеже XVII–XVIII веков владели вотчиной примерно в 10 миллионов десятин (гектаров), производили помимо всего другого столь дорогой и важный продукт, как соль, они способствовали освоению Сибири (а также дали повод для изобретения бефстрогонов), — теперь мало известны. Музей, который рассказывал о семействе сквозь призму художественной коллекции, просуществовал в доме на Невском всего десять лет (1919–1929). Многие из петербуржцев после посещения этого музея долго помнили фамилию прежних владельцев. Но с течением времени знание о меценатах и их благотворительности утратилось вслед за исчезновением с карты города Строгоновской улицы, Строгоновского моста и Строгоновской набережной, а также с закрытием или ликвидацией других их владений в России и за ее пределами. Итак, у них был один, так сказать почетный, дворец, которому уделено наибольшее внимание в этой книге, где в той или иной степени затрагивается история двух десятков городских или усадебных домов рода. Некоторые из них принадлежали семейству на протяжении многих десятилетий и неоднократно перестраивались в соответствии с меняющимися вкусами.

В 1692 году именитый человек Г. Д. Строгонов получил от царей Петра и Ивана V грамоту на свои земельные владения.

Вид документа, написанного на шелке, соответствовал его значимости. Его длина достигает 3,5 м. Фрагмент грамоты

И последнее замечание. Строгоновский дом — это не только жилище, в городе или живописной сельской местности, но и храм, а также школа или другое учебное заведение, яхта и боевой корабль. Строгоновский дом — это также и гроб, именовавшийся в старину домовиной. Не ждите, правда, рассказа о строгоновских гробах. Таким материалом, который, наверное, мог бы показаться кому-то интересным, едва ли кто обладает. В этой части мне представляется целесообразным описать насколько возможно обстоятельства смерти того или иного представителя семьи, слухи и оценки события, сами похороны и монументы на кладбищах, если они были воздвигнуты. Строгоновский дом, наконец, это иногда особая психологическая атмосфера в семье, не всегда положительная, что отражалось на поведении и судьбе барышень Строгоновых при попадании в другие семьи.