Своя Беда не тянет - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Степнова cтр.№ 61

— А тебя не смущает, что ты будешь пользоваться результатами чужого труда? — заорал я. — Ведь кто-то собирал этот компромат! Фотографировал бумаги, записывал переговоры!

— Ой, — поморщилась Беда, — да этот труд уже давно оплачен Гоном! Трудился, скорее всего, какой-нибудь частный детектив. Трудился не очень профессионально, потому что засветился. Не зря же кейс пасли. Кто-то еще гонялся за бумагами, может, служба безопасности одной из страховых компаний. Гон, скорее всего, заказал это расследование для своего бизнеса. Наверняка его империя до сих пор занимается тем, что перебивает номера агрегатов на угнанных машинах и продает их. Чтобы машины сходили за «чистые», нужна страховка — это своего рода гарантия их «чистоты». А с таким чемоданом компромата ему все страховые компании города бесплатно застрахуют любые его машины! Отдай кейс, Бизя!

— Нет, это опасно.

— Отдай. Бизнес должен быть честным. Это относится не только к страховщикам. Если опубликовать статьи-разоблачения по «откатам», может, кто и задумается. Ведь сейчас все покупают себе заказы! Все покупают себе клиентов! Хочешь клиента? Заплати ему черным налом от той суммы, которую он платит тебе, и предоставь «чистые» документы! Нэлька вон, Ильичовская, открыла свое рекламное агентство, сидит и удивляется — где клиенты? Цены — самые низкие в городе, на рекламу потратилась, а клиентов нет! Нэлька в панике — прогорит вот-вот! И не допрет до нее, что клиентов покупать надо, а не своим высоким профессионализмом завлекать! «Откаты» — бич нашего времени. И слово то какое шикарное! Взятка это взятка — негатив в самом названии. А «откат» — изящно, умно, изысканно. И никто не докопается, ни налоговая, ни ОБЭП. Отдай кейс, Бизя. Гон в больнице, пока очухается, дело будет сделано. Ну, ты же сам борец за правду!

— Я, Элка, давно никакой не борец. Я хочу, чтобы все были живы, и как минимум, здоровы. Если денег на твоем счету еще нет, значит, они будут завтра. Сазон глухой, но склерозом не страдает. Ты поедешь в Испанию.

Я снял с себя вонючую одежду, взял свитер, в котором была Беда, и пошел загружать стиральную машину. Рон вылизал пол так, что никакая тряпка не отдраила бы лучше. Он залег на диван и портил воздух рыбной отрыжкой.

— Боюсь, после свеклы его придется часто гулять, — пробормотала Беда.

— Боюсь, что часто придется гулять меня, — я был рад, что она сменила тему.

— Ну, это уже не моя забота, — сказала Беда и быстро натянула свои джинсы.

Значит, опять война.

— Ты куда? — спросил я, хотя спрашивать ни о чем не стоило.

— Искать новые темы. Нужно в номер сдавать статью, а у меня ничего нет. Может быть, опять займусь делом Грибанова. — Она стояла в коридоре, в распахнутой дубленке, без шапки, и рассматривала узкие носки своих сапог.

— Запомни, я не буду больше тебя искать! Я не буду больше тебя спасать! — заорал я. Наверное, следовало ее скрутить, связать, и не выпускать из квартиры, но вдруг чертова гордость встала во мне на дыбы. Может, она и не встала бы, не слопай я пару ложек борща с мойвой, мойвы с борщом.

Она захлопнула дверь.

Война так война. Наверное, она заберет свою «четверку».

Я пошел на кухню и допил остатки коньяка, утешая себя тем, что это лекарство.

Все воскресенье я провалялся на диване, пялясь в телевизор. Из дома я выходил, только чтобы погулять собаку.

* * *

Сюрпризы понедельника меня доконали.

Утром выяснилось, что Беда забрала не свою машину, а мой мобильный телефон. Ее «четверка» стояла на стоянке у дома, занесенная воскресным снегопадом, зато мобильник Ильича, который я швырнул на столике в прихожей, исчез. Я рассвирепел и начал названивать ей с городского, но понял вдруг, что и половины цифр не помню из длинного номера. В редакции мне сообщили, что Тягнибеда до сих пор в командировке, домой я ей звонить не стал — ясное дело, «разные голоса» скажут мне, что она на работе.

Я психанул еще больше, когда увидел, что машину завалило снегом так, что прежде чем тронуться с места, придется поработать скребком и лопатой. Когда железный конь был откопан, выяснилось, что у него к тому же спущено колесо, а запаски в багажнике нет. Правильно, а зачем Элке запаска, если она все равно не сумеет ее поставить? Поняв, что безбожно опоздал, я вернулся в квартиру, позвонил в школу и попросил Лильку занять чем-нибудь мой десятый «в». Лилька загадочно хмыкнула и сказала, что десятый «в» и так уже сильно занят.

— Чем?!! — заорал я, но она еще раз хмыкнула и, буркнув «Увидишь!», положила трубку. Бабы — странные существа. На конкретные вопросы они никогда не дают конкретные ответы. Даже начальству.

На такси я сгонял на шиномонтажку, перебортовал колесо, и в школу приехал только ко второму уроку. У гардероба мне попалась Лилька.

— Ну, ты попал! — шепнула она и унеслась. Я не успел схватить ее за плечо.

Настроение, бывшее на нуле, упало на отметку со знаком минус. Кто там еще по мою душу?!

— Пли!!! — громыхнул голос из прежней жизни и послышался треск из пневматических ружей. От неожиданности я подпрыгнул на месте, как перепуганный кот, и помчался к тиру.

С тира была содрана печать, тир был открыт. Парни из десятого «в», выстроившись в шеренгу, палили по мишеням, девицы ждали своей очереди.

— Пли! — орал голос из прежней жизни, и я протер глаза, чтобы удостовериться, что плешивый, щуплый дедок в камуфляже — это Сазон. От голоса подполковника в отставке всегда звенели стекла, открывались двери и перегорали лампочки.

— Сынка! — заорал дед так, будто никакая Галка не вставляла ему в ухо аппарат для усиления потенции. — Здорово, сынка! Я приехал, а полигон бумажками обклеен! Пукалки заржавели, мишени запылились! В ружье, парни!

Я обнял Сазона. Я не мог его не обнять. Никого я не был так рад видеть, как его. Сазон вырастил меня, и из жалкого хлюпика превратил в сильного человека.

— Ты как тут очутился? — крикнул я ему в ухо.

— Точно, капут училкам! Все по классам разбежались, носа не кажут! Особенно толстая быстро бежала, я ее ущипнул немножко. — Он заржал так, будто ему не восемьдесят пять, а пятнадцать, и его скорее нужно поставить на учет в инспекцию по делам несовершеннолетних. Десятый «в» зашелся от хохота, и я не стал их одергивать. Я хмуро осмотрел сорванную бумажную ленту с печатью.

— Не сердитесь, коллега! Ну, содрал печать, что такого?! Я всем сказал, что директор тира, так пацаны запросили: «Дай пострелять!». Они же не виноваты, что бюрократы двери залепили! — Я попытался вывести Сазона из класса, но он уперся железным кулачком мне в живот. Тогда я решил — все равно дело сделано, печать на место не приклеишь, и сказал:

— Парни, это мой дед — Сазон Сазонович Сазонов. Черт с вами, тренируйтесь!

Пацаны заорали «Йес!», а Сазон радостно закивал головой:

— Бес! Бес, а не учитель! Уйдите, коллега!