Бетанкур - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Кузнецов cтр.№ 66

Одна — Жака-Анри Бернардена де Сен-Пьера, а другая — Жан-Жака Руссо. Семилетний Альфонсо, обнажив детскую саблю, бегал по дому с криком: «Смерть Наполеону!» Увидев отца, он бросился к нему. «Папа, — прижался он к его ногам, — отпусти меня на войну. Ты меня ещё не знаешь! Я там всех французов перебью. А самого Наполеона проткну шпагой».

Августин ласково погладил сынишку по волосам и молча проследовал к дочерям, попросил поиграть на рояле и спеть романс Буальдьё «S'il est vrai, que d'etre heureux…» ^[10]. Аделина, раскрыв ноты, села за рояль, а Каролина приготовилась петь. Бетанкуру очень нравился глубокий, бархатный голос старшей дочери. Он мог наслаждаться им часами.

После второй рюмки водки Бетанкур, всегда подвижный, вдруг ощутил какую-то острую тоску и неожиданно впал в болезненно-угнетённое состояние — меланхолию. Он задумчиво посмотрел в окно на Юсуповский парк и увидел там пустую беседку. Кадеты часто собирались там, болтали, иногда летом, в праздники, устраивали танцы. За один день всё переменилось. Все самые лучшие, одарённые воспитанники ушли на войну. «Вернутся ли они?» — подумал Августин Августович. Ещё вчера братья Сергей и Матвей Муравьёвы-Апостолы сидели в этой гостиной, и его жена потчевала их пирогами.

Августин де Бетанкур любил своих воспитанников, обходился с ними как со своими домашними, но двух братьев выделял особо. Их отец, Иван Матвеевич Муравьёв-Апостол, будучи русским посланником в Мадриде, сделал Бетанкуру последнее официальное предложение от князя Румянцева переехать в Россию. Добро, полученное от кого бы то ни было, Бетанкур никогда не забывал, почитая первой сердечной обязанностью вступиться за друга или благодетеля.

В последнее время он часто вспоминал Испанию, но душой и телом уже стал русским, полноценным гражданином России, в любую минуту готовым с оружием в руках умереть, защищая её.

Сразу же после перехода наполеоновской армией приграничной реки Неман преподаватели Института Корпуса инженеров путей сообщения Базен, Дестрем, Потье и Фабр получили от французского посла предписание немедленно оставить русскую службу и возвратиться во Францию. Однако по решению принца Георга Ольденбургского им была предоставлена альтернатива — либо вступление в российское гражданство, либо ссылка. Все четверо выбрали второе. Сначала их вывезли в уездный город Ярославской губернии Пошехонь, но когда Наполеон подошёл к Москве и сжег её, отправили в Восточную Сибирь, в Иркутск. Вернулись они только через два с половиной года.

В это время за всеми подозрительными иностранцами, даже принявшими российское гражданство, было установлено негласное наблюдение. Подготовку к военному столкновению с Россией Наполеон предпринял ещё в 1810 году, однако в начале 1812 года французская разведка активизировалась по-настоящему. Наполеоновские разведслужбы накопили огромный опыт добывания военно-политической информации в Италии, Германии и Австрии. Ведомство находилось под личным контролем французского императора. «Всякий генерал, который действует не в пустыне, а в населённом крае и не будет достаточно осведомлён о противнике, — не знаток своего дела», — писал Бонапарт одному из своих маршалов.

Разведку Франции возглавляли два человека — министр иностранных дел Г.-Б. Маре и командующий Эльбским корпусом в Северной Германии маршал Л.-Н. Даву. К первому в Париж стекалась вся информация от французских дипломатов и агентов, ко второму — сведения о русской армии, её дислокации и перемещениях. Никто в окружении Наполеона не сомневался, что военная кампания 1812 года будет выиграна за три месяца, поэтому одновременно с московской кампанией готовился следующий удар — совместное, с русскими войсками, стремительное нападение на Индию.

14 апреля 1812 года руководитель французской разведки в герцогстве Варшавском барон Э. Биньон представил министру иностранных дел Франции пространную записку о главных задачах готовящейся гигантской экспедиции. Биньон считал, что русская армия, так же как и прусская, превратится в «послушный инструмент» и выступит вместе с французами в качестве вспомогательной силы. Ещё перед началом кампании французы напечатали фальшивку под названием «Завещание Петра Великого», куда по приказу Наполеона был вставлен кусок текста «о захвате Индии».

Французские агенты проникали в Россию под видом артистов, торговцев, священников, путешественников, гувернёров, врачей и преподавателей учебных заведений. Особенно много было среди них женщин, выдававших себя за жертв наполеоновского режима. Наиболее активно на французскую разведку работали также поляки, считавшие Россию своим врагом. Центром тайной войны стало французское посольство в Петербурге. Сюда стекались все сведения, собранные французской агентурой в самых отдаленных уголках России. На соответствующие нужды, включая подкуп должностных лиц, МИД Франции получал ежегодно от трёх до пяти миллионов франков. Львиная доля этих денег направлялась в Петербург.

Однако даже такой гигантской по тем временам суммой русскую бюрократию «прошибить» не удалось. Российская коррупция сковывала работу французской разведки, и ей не мог помочь никакой опыт, полученный в Италии, Австрии или Германии. Вот что писал об этом один французский агент, безуспешно пытавшийся внедриться в ряды русской служивой бюрократии: «Что можно сделать против целого корпуса взяточников. Да, я понимаю, что они люди пустые, ничтожные, необразованные, но они сильны единством. Одушевлены одним общим стремлением к грабежу и крепко сплотившиеся для защиты друг друга. Они в свои ряды никого не пускают, даже за большое вознаграждение».

Деньги русские чиновники брали, даже охотно, но отдача при этом оказывалась мизерной, неудивительно, что французский посол А. Коленкур ничего не добился в России и был заменён Ж.-А. Лористоном, боевым генералом и резидентом номер один французской разведки в России. Зная, что Бетанкур часто бывает на обедах у русского царя, Лористон сделал несколько попыток сблизиться с ним, однако Августин Августович был настолько занят работой, что не счёл нужным даже ответить на его любезные приглашения. А отдельные сотрудники Института Корпуса инженеров путей сообщения шли на контакт с французскими дипломатами, очень интересовавшимися состоянием водных и сухопутных коммуникаций Российской империи. В первую очередь их занимал вопрос: с какой скоростью на том или ином участке водного пути перемещаются грузы?

Российские контрразведчики тоже не дремали. Были составлены списки подозрительных иностранцев, проживающих в Петербурге. При этом за Бетанкуром слежки не было, так как Александр I полностью доверял ему. Но многие иностранные преподаватели Института Корпуса инженеров путей сообщения, оставшиеся в Петербурге, попали под негласный надзор полиции. Что касается западных регионов России, то там отношение к иностранцам было ещё более жёстким, чем в столице: чинили произвол, проводили необоснованные высылки, у подозрительных лиц, особенно у поляков, конфисковывали собственность. Иногда устраивались военно-полевые суды, и без малейших юридических доказательств преступления выносили подозреваемым смертный приговор.