Бетанкур - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Кузнецов cтр.№ 106

Встречал Бетанкура в Рыбинске смотритель судоходства, надворный советник Николай Фёдорович Виноградов, едва ли не главный человек в городе. Занимал он один из самых богатых домов и жил на широкую ногу, что было видно невооружённым глазом, — тратил намного больше, чем зарабатывал. Бетанкур отказался от обеда у своего подчинённого Виноградова и отправился на встречу с бывшим любимцем Александра I, за что-то попавшим в немилость и отправленным в Рыбинск, — генерал-адъютантом Николаем Мартемьяновичем Синягиным. И пока свита Бетанкура трапезничала у смотрителя судоходства, сам Август Августович, всегда считавший себя человеком военным, с большим удовольствием принимал парад вверенного Синягину полка. После тёплых прощальных рукопожатий Бетанкур вернулся на судно и вечером снова был в пути.

Города Романов и Борисоглебск, расположенные по разным берегам Волги, прошли ещё засветло. На левом берегу, называемом Романовской стороной, возвышалась Крестовоздвиженская церковь, на правом — знаменитый Воскресенский собор, расписанный ещё в XVII веке ярославскими мастерами. Кроме этих словно летящих по воздуху храмов, вдоль реки было ещё несколько православных церквей; между ними виднелись большие каменные дома, свидетельствовавшие о процветании этих двух небольших городков. Через три года Александр I указом от 30 мая 1822 года объединит их в один — Романово-Борисоглебск.

Утром следующего дня причалили к пристани Ярославля, где Бетанкура с великим почтением поджидал гражданский губернатор сорокадевятилетний Гавриил Герасимович Политковский, человек учёный, выпускник Московского университета. Больше всего в Ярославле его заботили больницы, и Бетанкуру пришлось посетить одну из них — самую большую. Дальше кортеж отправился в имение адъютанта Варенцова (как уже упоминалось, он входил в свиту Бетанкура, и к нему испанец был наиболее благосклонен). Вигель и Ранд за глаза Варенцова так и называли — «генеральский любимчик».

Варенцов имел вблизи Ярославля, на речке Туношне, собственный ножевой завод, и с ним Бетанкур хотел познакомиться. В это время завод переоборудовали — по указанию хозяина он должен был приступить к производству новой модели бритвенных ножей. Августин Августович во время осмотра вникал в мельчайшие детали производственного процесса, что привело мастеров и рабочих сначала в полное замешательство, а затем в полный восторг. Бетанкур остался доволен увиденным. Вечером на открытой веранде в усадьбе Варенцова был торжественный ужин в честь высокого столичного гостя, закончившийся небольшим фейерверком. На противоположный берег Волги компания попала только глубокой ночью.

На следующее утро экспедиция разделилась: Бетанкур, его сын с учителем и Варенцов сели в коляску и поехали в Нижний Новгород посуху, а Ранд, Вигель, Маничаров отправились туда по реке.

В первый же день приезда в Нижний Новгород Бетанкур развил бурную деятельность: собрал всех штаб- и обер-офицеров и познакомил их с новой стратегией развития ярмарки. Подполковнику Рафаэлю Баусе выдал новое техническое задание, а барону Андрею Карловичу Боде, не занимавшемуся производством, поручил сбор доходов от постройки и починки деревянных торговых лавок и сдачи их в аренду. Родная сестра барона Боде была замужем за испанским консулом Коломби и находилась в добрых отношениях с Анной Джордейн, что позволило её брату оставить службу по артиллерийской части и перейти в ведомство путей сообщения, возглавляемое Бетанкуром. Сам Боде был женат на дочери покойного лейб-медика барона Моренгейма и сестре известного дипломата Павла Осиповича Моренгейма — поверенного в делах России в Мадриде.

Фома Яковлевич Ранд тут же смекнул, что с земляком-немцем нужно срочно подружиться, и уже через неделю начал поставлять ему клиентов из приезжих купцов, желавших получить самые выгодно расположенные лавки в центральных рядах или в начале ярмарки. Деньги потекли в их карманы если не рекой, то заметным, достаточно глубоким ручейком: в 1819 году товарооборот ещё недостроенной ярмарки уже был огромный. Более того, Ранд давно заметил, что если работа главноуправляющим путей сообщения была Бетанкуру иногда в тягость, то Нижегородская ярмарка и Институт Корпуса инженеров путей сообщения, наоборот, — отдушиной. Ранд не преминул воспользоваться этой слабостью генерала и всё время потакал ему. Хорошие отношения сложились у Ранда и с двумя испанскими инженерами — Эспехо и Виадо (первый впоследствии женится на старшей дочери Бетанкура Каролине). Уже в самом начале знакомства с ними Ранд щедро тратил на них деньги, «заработанные» с бароном Боде.

Когда Эспехо и Виадо появились в России, то выглядели непривлекательно: одеты в поношенные фраки старого покроя, горохового или кирпичного цвета, на ногах неуместные кавалерийские сапоги с высокими голенищами — ботфорты, плохо, если не сказать, вульгарно сочетавшиеся с весьма затёртыми голубыми панталонами. Вид прибывших из Европы несчастных испанцев демонстрировал крайнюю нищету. Да и инженерную науку они знали весьма посредственно, поэтому Бетанкур принял земляков на службу без всяких экзаменов. Ребята же они оказались хорошие, особенно поначалу — без особых претензий. Но на Нижегородской ярмарке это были совершенно другие люди — с иголочки одетые офицеры: Виадо — капитан, Эспехо — поручик. У обоих лихие скакуны и дорогие дрожки. Оба считали, что Нижний Новгород — Эльдорадо побогаче Мексики или Перу, где с помощью Ранда можно заработать куда больше золота, чем во всей Латинской Америке.

Именно Ранд указывал им, какие подряды заключать с теми или иными поставщиками, а Бетанкуру оставили только одну формальность — подпись на бумагах. При этом Августин Августович, зная, что Ранд жулик, безоговорочно доверял своим землякам, а тех Фома Яковлевич очень ловко использовал в своих целях. Главное везение Ранда было в том, что стараниями Бетанкура ещё в декабре 1818 года удалось сместить с занимаемого поста нижегородского генерал-губернатора Степана Антоновича Быховца — всем известного на Волге казнокрада и взяточника. Это позволило Ранду полностью изменить систему тендера на поставку партий кирпича, железа, белого камня, извести и всевозможного леса. Все прежние подрядчики, с которыми сотрудничала администрация бывшего генерал-губернатора, были безжалостно отвергнуты. На смену им пришли новые: крестьяне Балахнинского уезда Пантелей Григорьев и Пётр Савельев, предложившие поставлять на ярмарку кирпич по цене 7 рублей 50 копеек за тысячу штук и сажень бутового камня по 15 рублей.

Однако у них появились конкуренты — крестьяне села Вершилова Василий Фёдоров и Тихон Михайлов, предлагавшие тысячу кирпичей за 7 рублей 35 копеек, а белый камень за 14 рублей 35 копеек. Среди поставщиков началась самая настоящая конкуренция. Но продлилась она недолго — пока Фома Яковлевич Ранд не прибыл в Нижний Новгород, где на месте старого генерал-губернатора уже командовал новый — Александр Семенович Крюков, человек более уступчивый и более сговорчивый, чем прежний. Благодаря своему характеру и связям Крюков быстро получит сначала чин статского советника, а затем — следственный протокол за злоупотребления во вверенной ему губернии.