Беда по вызову - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Степнова cтр.№ 47

— Правда, что он ее любовник? — спросила я у Бэллы.

— Вовчик? Он же импотент. Это все знают.

— Я не знаю, — пооткровенничала я.

— Ты приезжая, — пьяно усмехнулась Бэлла.

— Вот и она приезжая! — вздохнула я.

Мысль о том, что Грача убил дружок Карины, меня вполне устраивала. Только в эту схему никак не вписывался Витя Кабан, скончавшийся от инфаркта, и имевший при себе приличную сумму денег. Почему его тело всем понадобилось на другой день, почему никто не вспомнил про деньги? Бизя правильно рассудил: если тебе приволокли труп в багажнике, от него нужно избавиться. Если у трупа в бумажнике деньги — эти деньги твои. Попросили спрятать машину, а вернуть потребовали труп. Потребовал Грач, сам ставший трупом через пять минут. Значит, кому-то было все равно чей труп иметь в наличии: поддельного или настоящего Грача. Не получив тело Кабана, перекроенного под Юрия Юрьевича, этот кто-то решил убить самого Юрия Юрьевича, и воспользовавшись ситуацией, повесить это на Бизона. Как ни крути, а фигурой ближе всего стоявшей в этом деле и к депутату, и к Бизону — была Карина. Она приволокла тело. Она и знала больше всех.

Зазвучала космическая музыка, на сцене появилась Грач. На нее направили луч прожектора, и она шла по нему, как по дорожке, свободно и уверенно, как ходят молодые, сильные животные. На ней было платье цвета кофе — длинное и безупречно облегающее. Хорошо, что Бизя в Сибири, а то от этого зрелища он бы умер в экстазе. Или снова натворил бы глупостей.

Карина шла, с насмешливым прищуром, с превосходством девочки, заставившей аплодировать себе весь мир. Знаю, почему она так любит простые платья — они стройнят. А эта деланная естественность, которую она так подчеркнуто носит, достигается тонной дорогой косметики. Я попыталась представить утонченную вдову в дешевой китайской юбке со стразами и грубым гримом: получилось забавно. Она взяла огромный букет, подаренный каким-то банком, и села на сцене в шикарное кресло, смахивающее на трон. Что-то меня тревожило в ее безупречном облике, что-то казалось несуразным, но я не могла понять что.

— Ты думаешь, она рискнула при Граче завести себе любовника, и Грач об этом ничего не знал?

— Может знал. У него была куча осведомителей, а камеры, наверное, даже в унитазе. А может, не знал. Самая глупая баба всегда сможет обдурить самого умного мужика.

— Если везде были камеры, значит, убийца должен быть на пленке!

— Пленку порезали. Мне мой хрыч говорил. Когда менты стали пленку просматривать, момент убийства был то ли затерт, то ли вырезан — я не поняла. В общем, это кто-то свой сделал — точно.

С шампанским я все же переборщила. Мне нестерпимо захотелось в туалет. Так нестерпимо, что я стала неприлично ерзать на стуле. На сцене все еще звучали поздравительные речи и никак не начиналось дефиле. Вскакивать из-за стола и бежать на выход было неудобно.

— Как ты думаешь, прилично отлучиться в туалет? — спросила я Бэллу.

— Прилично? — она встала, шумно отодвинув стул. — Да насрать на их приличия. Пошли! Я покажу тебе лучший сортир на побережье!

Рыжий цвет волос ей очень шел и просто обязывал беспредельничать. На нас нацелились телекамеры и Бэлла сделала им ручкой. За столиками зашушукались, и последнее, что я увидела, выходя из зала — ледяной взгляд Карины. Что-то в ней не так, а что не пойму.

Сортир, и правда, был роскошный. Я покрутилась перед тонированным зеркалом, пожалев, что родилась такой плоской дылдой, подергала искусственные розы над умывальником, и отодрала одну и прикрепила к платью, потом открыла все краны на полную мощность, устроив хорошую аэрацию. Бэлла все не выходила из своей кабинки и я решила подождать ее в коридоре. Меня, конечно, понесло в служебные помещения. У комнаты с надписью «помреж», я остановилась, потому что там что-то шуршало и пыхтело. Я ногой тихонько приоткрыла дверь.

В комнате Камиль Козлов тискал девочку. Девочка была высокая, худенькая и очень юная. Настолько юная, что не могла сообразить, можно отказать этому противному дядьке в своем юном длинном теле, или нельзя. Девочка была манекенщицей и вопрос отказа был для нее вопросом карьеры. Они были увлечены и меня не видели. Девица вяло сопротивлялась, Камиль почти содрал с нее серебристый наряд и с уже приспущенными штанами, пытался занять позицию максимально приближенную к цели. Его бледная жопа вызвала у меня бурю возмущения. Я поняла, что умру, если не прищемлю ему задницу.

Возможностей у меня было немного, времени тоже, я вытащила из сумки дешевенькую зажигалку, купленную утром, отцепила от себя синтетическую розу, и подпалив ее, метнула факел в голый зад Камиля. Майор был так занят совокуплением, что не сразу заметил пылающую розу. Она упала на его приспущенные штаны, которые несколько мгновений тлели, а потом вспыхнули уверенным и ярким пламенем. Майор сильно дернулся, упал, и завыл. Девочка завизжала как автосигнализация. Я помчалась по коридору, зыбыв направление, откуда пришла. Света в этих служебных коридорах было мало. Осветив полгорода, своих работников Карина заставляла передвигаться в полумраке. Я неслась и думала о том, какая связь между майором Козловым и помрежем театра, и почему в его кабинете Козлов тискает девочек?..

Мне никто не встретился на пути, но вдруг дорогу преградила здоровая, вертикально висевшая тряпка. Я запуталась в ней, и билась несколько минут в ее тяжелых складках как рыба в сети. Когда я наконец выпуталась из душной и пыльной драпировки, то нос к носу столкнулась с субтильным типом с водянистыми глазами и пестрым платком на шее.

— Дура! — завизжал он. — Где ты шляешься? Твой выход! — Он больно схватил меня за плечи и вытолкал… на сцену.

Ничего не оставалось делать как поработать манекенщицей. Я пошла, виляя бедрами, воплощая в жизнь мечту всех недоучившихся девочек. Идти по языку под музыку было классно. Я сделала глазки залу, и мизинцем кокетливо поправила очки на носу. Жалко спалила сортирную розу, она была бы к месту. Поймав наливающийся бешенством взгляд Карины, я изобразила милую улыбку.

Все-таки я перебрала шампанского. Я хотела развлечений, хотела триумфа, я хотела мести. Но часы пробили и карета превратилась в тыкву: единственный узел на котором держалось мое платье не выдержал гонки по коридору и борьбы с зановесом — он развязался. Мое чудесное платье скользнуло на пол и стало обычной тряпкой. Я осталась стоять в серебряных босоножках, с серебряной сумочкой и в одних только стрингах перед черной пастью зрительного зала.

Успех был феерический. От визга подвыпивших гостей, аплодисментов и вспышек фотоаппаратов закачались люстры на потолке. Галерка зарыдала от восторга. Я подняла свою шелковую тряпочку, перекинула ее через плечо и пошла красивым кругом по сцене. Мэр Владимир Вороновский вежливо захлопал, за ним захлопали остальные важные и нужные люди. Карина закусила нижнюю губу.

Навстречу мне, извиваясь змеиными телами, шли две профессионалки с глазами круглыми то ли от страха, то ли от удивления, что они оказались не курсе такой крутой режиссерской задумки. Удивление быстро сменилось злым презрением и ревностью; я решила, что закулисные отношения не для меня. Зал уже чуть успокоился, я почти дошла до спасительного занавеса, как вдруг кто-то заорал истошно за кулисами: