Метро 2033. Логово - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Доронин cтр.№ 16

Одна из бомб, не сброшенная, а спустившаяся на него с парашютом, потому что резкое падение могло повредить ее содержимое, содержала в себе еще не применявшийся ранее боевой токсин мутагенного действия. В эти дни последней эскалации, когда ядерные «грибы» один за другим вспухали над городами, в ход шло уже все, даже новые разработки.

Людей на военной базе, где стояла радиолокационная станция, токсин убил очень быстро, вызвав у них перерождение нервных волокон. А дальше воздушные течения подхватили вирус (или лучше сказать, «псевдовирус») – не живой, как и все вирусы, но несущий одним смерть, а другим – изменение. Возможно, были и другие, подобные ему микроорганизмы, выпущенные или вырвавшиеся на свободу в разных концах мира.

***

Яйцо треснуло и раскололось пополам, и на свободу с трудом выбрался необычно крупный голый птенец, весь покрытый черной слизью. Он сразу разинул белесый клюв и пронзительно запищал.

Но никто не приходил. Никого не было рядом.

Тогда это странное, гротескное существо с прозрачной кожей, под которой можно было разглядеть кровеносные сосуды, приподнялось на недоразвитых крылышках над подстилкой гнезда.

Его красные с прожилками глаза нашли еду, сфокусировались на ней. Это была успевшая протухнуть рыбина, принесенная перед смертью высиживавшей его матерью. Существо с трудом подползло к рыбе, оставляя за собой полосу слизи. Разинуло клюв и сразу откусило половину. Вскоре тухлая треска целиком исчезла в его пасти.

Выпив глоток скопившейся во впадинке воды, оно нашло уголок потеплее и зарылось в теплый пух на дне гнезда. И заснуло. Во сне оно прибавило в весе. И проснулось снова голодным.

Уже через день после появления на свет существо принялось пожирать трупы погибших сородичей и других птиц. Все первые недели оно набирало массу быстрее, чем бройлерный цыпленок. Его костяк окреп, обрастая могучими мышцами. Оно было постоянно голодным, бешеный метаболизм заставлял его пожирать все – и живое, и мертвое: дохлых птиц, морскую рыбу – и барахтающуюся, и плавающую кверху брюхом. А вскоре существо стало достаточно крупным, чтоб хватать и слабых от лучевой болезни морских котиков, когда они выбирались на сушу.

Оно было не падальщиком, а хищником, но куда более неразборчивым, чем его мать. Ферменты в желудке позволяли ему переваривать даже кости крупных животных.

Оно было похоже на птицу. Но назвать его птицей значило погрешить против истины.

Создание было теплокровным, и это, вместе с его ускоренным энергообменом, позволяло ему не бояться умеренных морозов и не терять активности при минусовых температурах. Сердце у него было, как и у птиц, четырехкамерным. Но в облике были заметны рудиментарные черты птичьих предков – рептилий. Подобно тому, как зародыш повторяет в своем развитии ход эволюции, в этой твари было что-то от древних летающих ящеров. Хотя, конечно, полным это подобие не было.

Вначале он ходил, как страус, на своих голенастых ногах, но уже через пару дней встал на крыло – сначала робко, потом все увереннее. Он казался голым, вместо перьев его кожа была покрыта плотным, но легким покровом из сросшихся перышек и пуха, внешне похожим на бугристую грубую шкуру носорога. Полет давался ему хуже, чем птицам, но недостаток маневренности он компенсировал размером и силой. Размах крыльев у него был уже больше, чем у альбатроса, а вес – больше, чем у кондора.

И он продолжал расти дальше.

Облетев покрытую мертвыми разлагающимися телами птиц скалу, он понял, что не один на острове. Здесь обитало еще несколько десятков тварей, подобных ему или немного отличающихся. С некоторыми из них он потом будет драться за еду и территорию. С другими станет спариваться, чтобы дать жизнь таким же, как он.

Как и все новое и неотработанное, эта жизнь была нестабильной. То и дело некоторые из его собратьев гибли, когда их клетки внезапно сходили с ума и начинали делиться уже без всякого плана, как раковые. По сравнению с плавным течением эволюции вихрь мутаций был все равно что спринтерский бег рядом с движением улитки – можно сгореть легко и сойти с дистанции.

Но этому созданию повезло дожить до половой зрелости.

А через несколько месяцев, когда ночи стали длиннее, а дни холоднее, генетическая память подсказала ему, что пора отправляться в дорогу. На юг, к теплым морям. Оглашая округу утробным клекотом, он расправил серые кожистые крылья и оторвался от земли, чтобы уже больше не возвращаться на эту скалу. В своем желудочно-кишечном тракте он нес бесчисленное множество копий того псевдовируса, который запустил, как лавину, процесс изменений в его организме, когда он еще был эмбрионом в яйце.

Вскоре «подарок» человеческого разума был разнесен и в другие уголки Земли. Теплое течение, омывавшее остров, помогло этому процессу. Ведь заразились далеко не только птичьи кладки, но и многие рыбьи мальки, и колонии ракообразных, и еще многие морские обитатели.

Где-то там триллионы и триллионы организмов – от синих китов до крохотного планктона, от насекомых до крупных млекопитающих – получили свою дозу, достаточную для заражения. Большинство из них от этого просто умерли. Но небольшой процент не только выжил, но и получил конкурентные преимущества, вроде размера, силы или большей сопротивляемости радиации.

Некоторые из них сохранили способность иметь потомство, дав начало новым видам.

Получили вирус и многие люди: с дождем, через кружку выпитой воды, с поверхности съеденной пищи. Все они, если не умерли в первые часы, то потеряли разум и превратились в полуживотных, опасных для бывших собратьев. Разум – слишком тонкая вещь, чтобы сохраниться, когда меняется все, начиная от гормонов и заканчивая скелетом.

К 2033 году почти все формы мутагенных вирусов или распались, или закапсулировались. Активное видообразование закончилось. Новые существа утвердились в своих биологических нишах, заняв почти всю поверхность.

Так началась новая страница в биологической летописи планеты Земля. Жаль, не было у остатков человечества своего Карла Линнея, который описал бы эту жизнь и составил бы ее атлас.

И если смотреть на события с позиции вселенной, то именно Великое Изменение, а не конфликт между несколькими странами и военными блоками, отправивший на дно Японские острова и опустошивший почти всю Евразию и Северную Америку, должно было войти в историю.

***

Течение несло его на юг.

Он – а может, она или оно – никогда не видел себе подобных. Да это и к лучшему – два таких существа не смогли бы мирно разойтись даже в открытом море.

В безбрежном, но бедном жизнью Тихом океане они неизбежно увидели бы друг в друге только добычу, и встреча закончилась бы кровавой битвой до полного истощения сил одного из них. А потом последовало бы долгое терзание и пожирание победителем своей жертвы – маленькая голова и узкое горло не позволили бы это сделать быстро. Да и зубы его были сравнительно невелики, хотя по мощности челюсти могли бы соперничать с промышленным прессом.