Когда Несан, стоя в кабинете Кэмпбелла, слушал инструкции, все казалось проще пареной репы. При свете дня все выглядело логичным и правильным. Несан пытался помочь ей, предупредил о последствиях. Не его вина, что она ослушалась приказа.
Но сейчас, во тьме ночи, среди полей, когда Клодина уже совсем рядом, все выглядело иначе.
Несан стиснул зубы. Он не может подвести других. Они будут гордиться им.
Он докажет, что достоин.
Теперь у него новая жизнь. Он не хочет снова оказаться на кухне, чтобы Джилли снова таскала его за уши и выговаривала за его мерзкое хакенское поведение. Не желает снова стать Несуном, как его обзывали до того, как Далтон Кэмпбелл предоставил ему возможность проявить себя.
Несан чуть не завопил от неожиданности, когда Морли ринулся к женщине.
И, не размышляя, бросился следом за приятелем.
Клодина ахнула. Она попыталась закричать, но Морли заткнул ей рот мясистой ладонью. Все трое рухнули на землю, и Несан пребольно ударился локтем. Морли всей тушей приземлился на женщину, впечатав ее в дорогу. Она только охнула.
Сначала она лягалась и пихалась, пыталась кричать, но все бесполезно: они были слишком далеко от жилья.
Казалось, она состоит из одних коленок и локтей, так отчаянно она сражалась за жизнь. Несану наконец удалось перехватить ей одну руку и с хрустом завернуть за спину. Морли вцепился в другую руку и рывком поставил ее на ноги.
Несан быстро связал ей руки за спиной, а Морли воткнул в рот кляп и для надежности замотал сверху тряпкой.
Морли с Несаном подхватили Клодину под руки и потащили по дороге. Она упиралась каблуками, извивалась, сопротивлялась. Подскочили остальные. Двое схватили ее за ноги, оторвали от земли и понесли. Третий ухватил за волосы.
Впятером, окруженные остальными, они пронесли ее еще примерно полмили, подальше от города. Клодина Уинтроп в ужасе пыталась кричать, но издавала лишь глухое мычание. Всю дорогу она отчаянно крутилась и извивалась.
После того, что она натворила, у нее имелись все основания впасть в панику.
Когда город скрылся за горизонтом, они свернули вправо, двинувшись по полю. Надо было убраться подальше от дороги — на случай, если вдруг кто-нибудь появится. Не хватало только, чтобы на них неожиданно наткнулась какая-то карета. Тогда пришлось бы бросать Клодину и разбегаться. Далтону Кэмпбеллу не понравится, если они провалят дело.
Добравшись до ложбинки, где, как им показалось, они были за пределами видимости и слышимости, они бросили свою ношу на землю. Женщина приглушенно вскрикнула. При свете луны Несан разглядел ее расширенные глаза. И снова она смотрела на него, как овца на мясника.
Несан взмок не столько от усилий, сколько от испуга за то, что они творят.
Сердце бешено колотилось, в ушах пульсировала кровь, колени тряслись.
Морли поставил Клодину Уинтроп на ноги и придерживал сзади.
— Я же предупреждал тебя, — выдохнул Несан. — Ты что, совсем дура? Я же предупреждал тебя, чтобы ты больше не распространяла изменнические сплетни о нашем министре культуры! Это ложь, что министр тебя изнасиловал, ты пообещала, что прекратишь об этом говорить, и нарушила слово.
Женщина отчаянно замотала головой. То, что она пыталась отрицать свою вину, лишь укрепило его решимость.
— Я велел тебе не распространять этой гнусной лжи о нашем министре культуры! И ты обещала! А сама снова начала молоть языком, изрыгая эту ложь!
— Ты ее предупреждал, Несан, — сказал один из гонцов.
— Вот именно. Несан прав, — добавил второй.
— Ты давал ей шанс, — высказался третий. Они похлопали Несана по спине.
Ему стало приятно, что они им гордятся. Это придавало ему значительности.
Клодина снова замотала головой. Одна бровь у нее была рассечена.
— Они правы, — встряхнул ее Морли. — Я там был. И слышал, что Несан тебе говорил. Тебе следовало поступить, как было сказано. Несан и правда давал тебе шанс.
Она отчаянно пыталась что-то сказать, но мешал кляп. Несан вырвал тряпку из ее рта.
— Нет! Я не нарушала обещания! Клянусь, господин! Я ничего не говорила после того, как вы мне велели молчать! Клянусь! Пожалуйста! Вы должны мне верить! Я никому ничего не говорила после того, как вы велели мне умолкнуть! Не говорила! Клянусь!
— Говорила! — сжал кулаки Несан. — Мастер Кэмпбелл сказал нам, что говорила! Или ты сейчас станешь утверждать, что мастер Кэмпбелл лжец?!
Она затрясла головой.
— Нет! Пожалуйста, господин, вы должны мне верить! — Клодина начала всхлипывать. — Пожалуйста, господин! Я сделала так, как вы велели!
Слушая, как она все отрицает, Несан пришел в бешенство. Он ее предупреждал. Предоставил ей шанс. Мастер Кэмпбелл давал ей шанс, а она все равно не прекратила свои изменнические речи.
Даже то, что она называла его «господин», не очень его радовало. А вот стоявшие позади него и подстегивавшие к дальнейшим действиям гонцы — да, те радовались.
Несан больше не желал слушать ее вранье.
— Я велел тебе держать рот на замке! А ты не захотела!
— Я вас послушалась, — рыдала она, беспомощно обвиснув в руках у Морли. Послушалась! Я больше никому ничего не говорила! Пожалуйста! Я не говорила...
Несан со всей силы впечатал кулак ей в лицо. С размаху. И почувствовал, как под рукой ломается кость.
Кулак заныл, но боль была какая-то тупая. Лицо Клодины мгновенно залила кровь.
— Отличный удар, Несан! — подбодрил Морли. Остальные поддержали его. Двинь-ка ей еще разок!
Гордый похвалой, Несан вошел в раж. Он согнул руку. Эта женщина желала зла Далтону Кэмпбеллу и министру. Будущему Суверену. Несан обрушил всю свою ярость на эту андерскую бабу.
Второй удар выбил ее из рук Морли, и она боком рухнула на землю. Несан видел, что челюсть у нее вывихнута. Залитое кровью лицо стало неузнаваемым, нос был разбит.
Он как-то отстраненно отметил, что зрелище ужасающе.
И тут остальные обрушились на нее, как свора псов. Морли был самым сильным и свирепым. Они ее подняли, и все одновременно принялись избивать. Голова ее болталась из стороны в сторону. От ударов в живот женщина складывалась пополам.
Они лупили ее по почкам. Удары сыпались градом. Женщина упала.
Как только она оказалась на земле, они принялись избивать ее ногами. Морли пнул ее в затылок, кто-то другой — в висок. Они били с такой силой, что тело подскакивало. Звуки ударов, резкие и глухие, были почти не слышны за пыхтением усердно работавших гонцов.
Пинавшему ее в ребра Несану казалось, что он наблюдает за происходящим со стороны. Зрелище вызывало отвращение и возбуждало. Он был частью чего-то важного, он делал важное дело для Далтона Кэмпбелла и министра культуры, будущего Суверена.