Я тебя выдумала - читать онлайн книгу. Автор: Франческа Заппиа cтр.№ 15

– Тебе не было нужды говорить это, – промямлил Такер.

– Была, – возразила я. В старших классах нет более страшной силы, чем чье-то упрямое несогласие.

Остаток дня прошел без каких-либо происшествий. Майлз делал вид, что меня в классе нет. Я делала вид, что нет его.

Когда я направилась в спортивный зал, шкафчик Майлза все еще был намертво заклеен.

Вся западная часть школы была отведена под факультативные занятия. Спортивный зал и бассейн соединялись тянувшимся позади кабинетов коридором, а в центре находился большой холл, примыкающий к главному вестибюлю и через него – к другой части школы. Вдоль стен холла стояли большие стеклянные шкафы, заполненные наградами, которые школа получила за много лет участия в спортивных, музыкальных, художественных состязаниях и конкурсах. Кое-где висели черно-белые фотографии команд-победительниц.

Мне бросилась в глаза одна картинка, не имевшая отношения ни к наградам, ни к соревнованиям. Это была обрамленная вырезка из газеты с фотографией девочки. Кто-то наполовину закрасил ее лицо ярким красным маркером, но все равно было видно, что она хорошенькая, светловолосая и что на ней прежняя форма чирлидера Ист-Шоал. Она стояла рядом с табло, выглядевшим совершенно новым. По нижнему краю картинки шла надпись: «Табло Скарлет». Торжество в память благотворительности и доброй воли, проявленных ее отцом Рэндэллом Флетчером по отношению к нашей школе.

Рамка у фотографии была золотая, и она была помещена на своего рода пьедестальчик, словно предмет культа.

На другом конце холла я заприметила Майлза. Он стоял у киоска и разговаривал с мальчиком, которого я никогда прежде не видела. Они совершили быстрый обмен. Майлз отдал мальчику что-то тонкое и золотое, а тот ему – пригоршню денег.

– Что это было? – подлетая к Майлзу, спросила я, когда мальчик ушел. – Сильно смахивает на авторучку мистера Гантри. Не могу исключить вероятность того, что ты заправский карманный вор.

Майлз поднял бровь и воззрился на меня, будто видел перед собой очень забавного щенка.

– Так вот почему ты влил в себя ту гадость утром? Чтобы стянуть ручку учителя? И продать ее?

Майлз засунул руки в карманы.

– У тебя все?

– Сейчас подумаю. – Я постучала пальцем по подбородку. – Да, все, паршивец.

И пошла прочь.

– Алекс! Подожди!

Я обернулась. Он впервые назвал меня по имени. И впервые протянул мне руку:

– Сильный ход.

Ну, нет. Так не пойдет. Не для того я десять минут возилась с клеем над его шкафчиком, чтобы тут же признаться в этом. И я выгнула собственную бровь и важно сказала:

– Понятия не имею, о чем ты.

Уходя, я успела заметить, что кончики его губ начинают растягиваться в улыбке.

Переход из Хилл-парка в Ист-Шоал оказался для меня значительно проще, чем я ожидала. Одинаковая школьная чушь в немного разных обертках. Единственным отличием оказалось то, что все в Ист-Шоал было совершенно безумным.

Об этом я узнала в течение первого месяца.

Во-первых, счетное табло действительно было школьной легендой, и мистер МакКой очень нежно любил его. У директора был собственный стиль безумия: он постоянно напоминал всем о Дне спортивного табло, когда мы все сделаем ему подношения цветами и гирляндами из лампочек, словно это самое табло является гневливым божеством майя и убьет нас за неповиновение и недостаточное обожание. Но все же МакКою удавалось замаскировать свое безумие хорошими оценками за контрольные и еще более хорошим поведением учеников. В глазах родителей и учителей он был превосходным директором.

Во-вторых, в школе существовала секта, занимавшаяся обсуждением теорий заговоров и установлением, правильны ли они. Ее приверженцы собирались в каморке уборщика. А главарем этой секты был Такер Бомон.

В-третьих, мистер Гантри, самый агрессивный учитель в школе, имел прозвище Генерал из-за пристрастия к разглагольствованиям о войнах и размахиванию своей драгоценной золотой авторучкой как оружием. Он дважды побывал во Вьетнаме, и в долгой истории его семьи насчитывалось немало сложивших головы на полях сражений. Мне было практически невозможно удержаться, чтобы не называть его лейтенант Дэн.

В-четвертых, двадцать лет тому назад кто-то шутки ради выпустил из террариума питона учителя биологии. Тот спрятался за плитками потолка, и с тех пор никто его больше не видел.

В-пятых, все – а когда я говорю все, то имею в виду абсолютно всех: от библиотекарей до учеников, высохшего от старости уборщика и прочих сотрудников – до потери пульса боялись Майлза Рихтера.

И это была единственная вещь из тех, что я слышала о Ист-Шоал и в которую никак не могла поверить.

Должно быть, я установила рекорд. Хоть я и спихнула рюкзак Майлза с парты, порвала листок с заданием и провернула прочую детскую чепуху, он направил меня работать в киоске вместе с Тео только спустя месяц.

Я была довольна, потому что: а) Тео нравилась мне больше, чем Майлз, б) я становилась в меньшей степени параноиком, когда он не ошивался поблизости, в) мне не приходилось больше сидеть в спортивном зале среди незнакомых людей. К Тео я привыкла быстро – она так ловко со всем управлялась, работала очень хорошо, а если когда-то и хотела обидеть меня, то теперь это осталось в прошлом.

Я думала, меня заваливают домашними заданиями сверх всякой меры, но у Тео рюкзак был такой огромный, что казалось, ее спина вот-вот переломится.

– Семь уроков по углубленной программе, и, кроме того, я пересдаю государственные экзамены, потому что знаю – в прошлом году меня облапошили, – сказала она. – Я держу все, что мне нужно, в этом кармане, а в другом у меня аптечка…

– Зачем тебе аптечка? – поинтересовалась я.

– У меня двое младших братишек, и кто-то из них обязательно поранится или ушибется. – Тео положила учебник физики на прилавок и открыла его.