"Черта оседлости" и русская революция - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Бояринцев cтр.№ 48

Ф. М. Достоевский, несмотря на тяжёлое предчувствие, продолжал: «Но, несмотря на все “фантазии” и на всё, что я написал выше, я всё-таки стою за полное и окончательное уравнение прав — потому что это Христов закон, потому что это христианский принцип».

Но не может великий писатель избавиться от своих сомнений: «Вопрос только в том: много ли удастся сделать этим новым, хорошим людям из евреев, и насколько сами они способны к новому и прекрасному делу настоящего братского единения с чуждыми им по вере и крови людьми?»

Вспомним, что цитируемая статья в «Дневнике писателя» датирована 1877-м годом, и прошедшие десятки лет показали на примере «русской революции с еврейским лицом», на отношении евреев к арабам Палестины, что неспособны «хорошие люди из евреев» к братскому единению «с чуждыми им по вере и крови людьми».

На основе сочинения Якова Рабиновича «Быть евреем в России» интересно проследить за изложением исторических событий и изгибами еврейской логики на примере рассмотрения проблемы еврейских кантонистов.

Один из разделов книги так и называется — «Из истории кантонистов», и начинается словами: «В 1827 году императором Николаем I был утверждён закон, который обязывал евреев отбывать воинскую повинность по рекрутскому уставу. В солдаты забирались малолетние еврейские дети, которые отправлялись в далёкие восточные губернии, где в особых батальонах обучали малолетних кантонистов. Продолжительная военная служба (до 25 лет) отрывала еврея от его семьи и общины…» (выделено мной. — В.Б.).

Казалось бы, вот что придумал для евреев изверг-русский император!

Но читаем Рабиновича дальше: «Соответствующее воспитание в особых военных заведениях не было в России специфически еврейским явлением. В 1721 году Пётр Великий повелел учредить при каждом пехотном полку гарнизонную школу на 50 человек солдатских детей. Тоесть, институт кантонистов существовал у нас более 130 лет, но для них (евреев) он не существовал 106 лет, и ни один борец за еврейские права не обратил внимание на проявление такого пещерного антисемитизма!».

Рабинович раскрывает коварный план Николая I: «Для чего нужны были Николаю Павловичу еврейские рекруты? Вовсе не для укрепления обороноспособности российской армии — для этого евреи считались слишком хилыми, трусливыми, да и способными к измене в критическую минуту. В солдатчине Николай Павлович видел средство отрывать еврейских детей от еврейской среды, приобщать к русским порядкам, побуждать к принятию православия, словом, ассимилировать их… Обучали здесь грамоте, закону веры, ремеслу и главным образом фронтовой службе…».

При этом богатые евреи, естественно, не отдавали своих детей в кантонисты, а туда попадали неграмотные дети из самых бедных еврейских многодетных семей, чьи шансы дожить до взрослого состояния равнялись практически нулю; сюда же попадали дети нищих, цыган, польских мятежников, то есть дети, чьей судьбой никто, кроме государства, не хотел заниматься.

Конечно, над евреями издевались, их даже заставляли работать по субботам!

Дальше — ещё хуже: «Многие евреи-кантонисты направлялись в специальные школы и выходили оттуда писарями, фельдшерами, топографами, оружейниками, ветеринарными помощниками, специалистами порохового дела, мастерами разных специальностей для казённых заводов военного ведомства. Крещёные евреи из бывших кантонистов выслуживались на этих заводах до звания надворного или коллежского советника, что по табели о рангах приравнивалось к званию подполковника и полковника… Были евреи и среди высшего офицерства русской армии…».

Естественно, никакая черта оседлости на них не распространялась.

При таких ужасах военнослужащим-евреям разрешалось посещать синагогу, создавать свои молельни, где могли молиться по субботам и мальчики-кантонисты.

Таким образом коварный план Николая Павловича сводился к тому, чтобы сделать из нищих, неграмотных еврейских детей полноценных граждан государства Российского, не только приобщить их к русской культуре, но и помочь им влиться в общие дела страны, чтобы Россия стала их страной, а не государством временного пребывания, оградить их от влияния местечковых кагалов.

Ещё раз отметим: для таких людей черты оседлости не существовало.

А. П. Липранди в 1911-м году, говоря о требовании уничтожить черту оседлости, отмечал: «Не ясно ли… что стремление революции сводится вовсе не к равноправию еврейства и инородчества, а к созданию их привилегированного положения в русском государстве, с принижением русского народа? Справедливо говорил И. С. Аксаков, что “либерализм относительно евреев это кабала для русского народа”».

Говоря о черте оседлости, Липранди отмечает, что если сами евреи устанавливают для своих соплеменников черту оседлости, видя в них препятствие к своей производительной деятельности, что проявляется в замене евреев-рабочих на христиан, то почему русские должны её отменить?

Липранди говорит также, что сторонники отмены черты оседлости говорят о том, что её отмена приведёт к решению еврейского вопроса, но никто не может привести пример, где было введено равноправие евреев, и при этом был бы решён еврейский вопрос.

Липранди, правда, говорит, что одна такая страна — Япония — существует, о чём сказал один из видных государственных деятелей Японии: «Мы более всего на свете боимся евреев и не допускаем их к себе. В Японии нет евреев».

Вот интересные данные о черте оседлости: в 1897-м году перепись населения показала, что за пределами черты оседлости уже к этому времени проживали 285 тысяч евреев, но Липранди пишет, что после 1905-го года евреи хлынули во внутренние области России и составляют там не менее миллиона человек. Это привело к тому, что «из всей России идут жалобы на еврейское засилье, и против этого засилья решительно ничего не предпринимается».

«Для кого же она существует? Только для вовсе непроизводительного класса, только для тех, кто не имеет даже внешних признаков какой-нибудь специальности или какого-нибудь определённого, легального занятия, т. е. — только для заведомых ростовщиков, всяких гешефтмахеров и паразитов, ничего не сеющих, но желающих жать чужие посевы» (А. П. Липранди).

И далее: «Нельзя даже сравнивать притязательность евреев с притязаниями других инородцев: при всех аппетитах на Россию, прочие инородцы всё же не в пример скромнее евреев. Финны и шведы забрали себе Финляндию, поляки претендуют на Привисленский край и западные губернии, латыши и немцы — на Балтийский край, армяне и грузины — на Кавказ и т. д., евреи же — на всю Россию. Они не довольствуются даже 26 губерниями, превышающими все западноевропейские государства и отведёнными для их постоянной оседлости; они требуют себе всю Россию, вся она должна стать их достоянием. Это почище и поляков, и финно-шведов, и латышей, и армян, и грузин и т. д. — не только в отдельности, но даже всех вместе взятых: все они хотят только обрезать Россию со всех сторон, евреи же хотят и добиваются всей ею овладеть. Не слишком ли, однако, это много?».

А. П. Липранди писал: «Как ни старается Государственная Дума, точнее — её октябристский “центр” уклониться от какого бы ни было касательства еврейского вопроса, ей всё же придётся заняться этим “страшным” (для политических эквилибристов гучковского толка) вопросом. Ещё в конце 1908 года в Думу был внесён запрос, подписанный почти всеми крестьянскими депутатами, о чрезмерном наплыве евреев в местности, находящиеся вне черты их оседлости, и незаконном проживании их в этих местностях…».