Девятое Правило Волшебника, или Огненная Цепь - читать онлайн книгу. Автор: Терри Гудкайнд cтр.№ 88

— Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоем — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Верна подавила рыдание, когда вспомнила, как последний раз поцеловала Уоррена, лежащего на смертном одре. Это был самый ужасный миг за всю ее жизнь. Прошло много времени, но казалось, будто это случилось вчера. Боль от потери пронизывала ее до костей.

— Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоем — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Теперь Верна вкладывала в эти слова свои чувства, вновь и вновь, но безо всякой спешки. Шепот песнопения наполнил ее разум. Она зарыдала, вспомнив время, проведенное с Уорреном.

Она помнила его последние слова. «Поцелуй меня, — прошептал Уоррен, — пока я еще жив. И не скорби о том, что кончено, но помни, какую хорошую жизнь мы прожили вместе. Поцелуй меня, любовь моя».

Боль и тоска раздирали ее изнутри. Мир рассыпался пеплом. Все потеряло смысл. Ей больше не хотелось жить.

— Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоем — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Верна сдержала рыдания, выпевая слова преданности. Она даже не подумала о том, что кто-нибудь может увидеть ее слезы.

Это было так бессмысленно… Юнец без сколько-нибудь значимых способностей, равнодушный к любым ценностям, бесполезный всем, даже себе самому, убил Уоррена лишь затем, чтобы доказать преданность делу Имперского Ордена. Дело же, в сущности, сводилось к тому, что такие люди, как Уоррен, не имели права жить собственной жизнью, но должны были приносить себя в жертву ради таких вот убийц.

Ричард сражался, чтобы положить конец этому безумию. Ричард всеми силами противостоял тем, кто приносил в мир такую бессмысленную жестокость. Ричард посвятил себя борьбе, чтобы другие не теряли свою любовь, как Верна потеряла Уоррена. Ричард действительно понимал ее боль.

Верна всхлипывала в такт песнопению, позволяя словам течь через себя. Ричард боролся за то, за что она сражалась всю свою жизнь — постоянство, смысл, цель. Преданность такому человеку казалась не богохульством, а совершенно правильным чувством. Учитывая, кем был Ричард и за что боролся, это была скорее преданность самой жизни, чем какой-то сверхъестественной цели.

Ричард был хорошим другом Уоррена, его первым настоящим другом. Ричард вывел Уоррена из тьмы на свет, в мир. Уоррен любил Ричарда.

В тихом песнопении она нашла убежище.

Верна почувствовала, как, пробившись сквозь облака, ее озарил теплый луч солнечного света. Она купалась в мягком золотом сиянии. Тепло, казалось, проникало внутрь и согревало душу.

Уоррен хотел бы, чтобы она приняла ценность жизни, пока была такая возможность.

В любящем прикосновении золотых лучей на нее впервые за долгое время снизошел мир.

— Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоем — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Тихое течение слов преданности наполняло ее, стоящую на коленях в теплом золотом сиянии, глубоким спокойствием, безмятежным чувством причастности, которого она никогда не испытывала. Она шептала слова, позволяя им уносить осколки боли. Стоя на коленях, прижавшись лбом к полу, она вкладывала сердце и душу в слова, чувствуя себя свободной ото всех тревог; ее переполняла простая радость жизни, преклонение перед ней. Продолжая петь вместе со всеми, она согревалась. Было так тепло и спокойно. Так хорошо.

Почти как в полных любви объятиях Уоррена.

Она пела со всеми вновь и вновь, останавливаясь, лишь чтобы перевести дух. Время скользило прочь, незаметное, несущественное и не важное в глубине спокойствия, которое она ощущала.

Колокол прозвонил дважды — низкое звучное подтверждение того, что обряд окончен, но душевный покой всегда пребудет с ней.

Почувствовав на плече ладонь, Верна поглядела вверх. Ей улыбалась Бердина. Верна огляделась и увидела, что большинство людей уже покинуло зал. Только она до сих пор стояла на коленях перед водоемом. Рядом на коленях стояла Бердина.

— Верна, с тобой все в порядке?

Она распрямила спину.

— Да… просто на солнце было так здорово.

Брови Бердины поднялись. Она оглянулась на капли дождя, танцующие в пруду.

— Верна, дождь не прекращался ни на миг.

Верна встала и огляделась.

— Но… я чувствовала его. Я видела солнечное сияние вокруг себя.

Бердина, похоже, все поняла и успокаивающе положила руку Верне на спину.

— Я понимаю.

— Правда?

Бердина кивнула с полной сочувствия улыбкой.

— Участие в обряде дает каждому возможность осмыслить свою жизнь и вместе с тем приносит успокоение, всякому — свое. Возможно, кто-то, кто любит тебя, пришел тебя утешить.

Верна поглядела на мягкую улыбку на лице морд-сит.

— А с тобой такое случалось?

Бердина, сглотнув, кивнула. Глаза ее наполнились слезами, доказывая, что такое действительно случалось.

Они шли через Народный Дворец извилистым и запутанным путем, но не потому, что заблудились или сворачивали куда попало на многочисленных перекрестках — прямой дороги здесь просто не было.

Сложное и странное путешествие по лабиринту было необходимо, потому что эти переходы создавались не для удобства передвижения по дворцу. Коридоры и галереи следовали изгибам знаков мощного заклинания, которое некогда начертали прямо на земной поверхности. Верне приходилось и самой чертить подобные знаки — но здесь ее поражало то, что она в буквальном смысле находилась внутри составных элементов заклинания. Это был совершенно новый взгляд на плетение заклятий, и образец выглядел впечатляюще. Поскольку заклинание дома Ралов действовало до сих пор, это означало, что очертания фундамента должны были вначале быть начертаны кровью… кровью одного из Ралов.

Когда они вдвоем проходили через огромные залы, Верну привела в восхищение их совершенная красота, не говоря уже о размере. Она и до этого видела большие постройки, но величина Народного Дворца просто потрясала. Это здание среди пустынной равнины Азрита больше напоминало город, чем дворец.

Дворец на вершине гигантского плато был только частью исполинского комплекса. Словно пчелиными сотами, недра плато были заполнены тысячами комнат, коридоров и бессчетными лестницами. На нижних террасах плато множество людей предлагали товары и услуги. Чтобы достичь дворца на вершине, нужно было совершить долгое и утомительное восхождение по бесконечным лестничным пролетам, поэтому многие из тех, кто прибыл торговать или делать покупки, занимались этим на нижних уровнях, не желая тратить время на путешествие к самому дворцу. Другие, и таких было даже больше, предпочитали вести дела на рынках под открытым небом, вокруг подножия плато.