Верна, ты меня смутила. Как понимать, что вы „слишком хорошо“ справились с обороной перевалов? Объясни, пожалуйста. С нетерпением жду ответа!»
Энн откинулась на спинку стула и съела ломтик груши, ожидая появления новой записи. Дорожные журналы ее и Верны были близнецами — все, написанное в одном из них, тотчас проявлялось в другом. Журналы были очень древним магическим изобретением — одним из немногих уцелевших из богатств Дворца Пророков.
Слова Верны снова проявились на чистой странице:
«Наши разведчикии следопыты докладывают, что Джегань зашевелился. Не сумев пробиться через перевалы, император разделил свои силы и отправляет часть войск на юг. Генерал Мейфферт уже давно опасался чего-то в этом духе.
Стратегию врага нетрудно разгадать. Джегань, без сомнения, намерен повести большое войско по долине реки Керн и затем на юг, в обход гор. Там ничто не будет препятствовать его продвижению, и он нападет на южные пределы Д’Хары, а затем отправится на север.
Ничего худшего для нас не придумаешь. Мы не можем бросить перевалы без защиты, потому что другая часть его армии засела здесь, выжидая удобного случая. И в то же время не можем позволить Джеганю вторгнуться с юга. Генерал Мейфферт говорит, что нам придется оставить здесь достаточно сил, чтобы они могли отстоять перевалы, пока основная наша сила направится на юг, навстречу захватчикам.
Выбора у нас нет. При таком разделении сил Джеганя Народный Дворец оказывается точно посередине между двумя армиями. Джегань наверняка уже роняет слюнки от такой перспективы.
Энн, боюсь, у меня не хватит времени закончить письмо. По всему лагерю идут поспешные сборы. Только что отдан приказ сворачивать лагерь и выступать на юг. Ну а мне придетсясрочно решать, кого из сестер оставить здесь, кого отправить с уходящими. Делить будет трудно — нас осталось так мало! Иногда мне кажется, словно мы с Джеганем состязаемся — у кого уцелеет последняя из сестер…
Страшно подумать, что станется с этими добрыми людьми, если все мы погибнем. Только поэтому я еще живу — иначе с радостью оставила бы этот мир и присоединилась бы к Уоррену в мире духов.
Генерал Мейфферт говорит, что нам нельзя терять ни минуты, и мы должны выйти в путь с первыми проблесками зари. Мне предстоит бессонная ночь сборов и распоряжений: я должна убедиться, что здесь будет достаточно воинов и сестер для защиты каждого перевала, и проверить сохранность магических щитов. Если северная армия Ордена прорвется здесь, нас всех ждет скорая смерть.
Если у вас нет важных вопросов, требующих немедленного обсуждения, то мне, простите, нужно идти».
Энн зажала рукою рот, чтобы не вскрикнуть. Новости и впрямь были удручающими. Не желая задерживать Верну, она тут же написала:
«Нет, дорогая, у меня ничего срочного. Ты же знаешь, что для тебя всегда есть место в моем сердце».
Ответ пришел почти мгновенно.
«Сдерживать врага удавалось потому, что перевалы узкие, и численное превосходство Имперского Ордена тут ничего не дает. Я надеюсь, что их и дальше не пропустят. Джегань злится оттого, что не сумел перейти через горы, а нам это дает выигрыш во времени: ему придется пройти с армией далеко на юг и потом обратно к границам Д’Хары, а это даже при хорошей погоде далекий путь для них и более короткий — для нас. Поскольку наибольшая опасность будет там, я ухожу с нашим войском на юг.
Молитесь за нас. Нам предстоит столкнуться с ордами Джеганя на открытой равнине, где он может развернуть все свои силы. Очень высока вероятность того, что, если только обстоятельства не переменятся, у нас не будет шансов уцелеть в таком сражении.
Хочу надеяться, что Ричард успеет исполнить предсказание прежде, чем мы все погибнем».
Сглотнув комок в горле, Энн ответила:
«Верна, верь, я сделаю все от меня зависящее, чтобы такого не случилось. Знай: мы с Натаном посвятили себя задаче выполнения пророчества. Пожалуй, никто, кроме тебя, не поймет в полной мере, как я хотела этого и как трудилась более полутысячи лет. Я не оставлю своих усилий; я сделаю, что смогу, для того, чтобы Ричард сделал то, что может лишь он один. Да пребудет Создатель с тобою и всеми нашими отважными защитниками. Я буду молиться за тебя ежедневно. Храни веру в Создателя, Верна. Ты теперь — аббатиса. Поддерживай веру в своих соратниках».
Через мгновение по листу побежали слова:
«Спасибо вам, Энн. В походе я буду проверять свой журнал каждый вечер. Новости о Ричарде присылайте мне сразу. Скучаю без вас. Надеюсь, мы еще встретимся в этой жизни».
Энн тщательно выписала последнюю фразу:
«Я тоже скучаю, дитя. Доброго пути!»
Энн оперлась локтями на стол и потерла виски. Новости были невеселые, но и не совсем плохие. Джегань хотел прорваться через перевалы, чтобы быстро закончить войну, но его заставили переменить планы. Теперь ему придется предпринять долгий и утомительный поход. Энн постаралась не думать о плохом исходе событий. Время еще есть. Можно перепробовать множество всяких способов. Обязательно что-нибудь да придумается. Да и Ричард может что-то сделать.
Она не могла позволить себе даже подумать, что зло восторжествует и затмит Свет.
Стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Она прижала руку к тяжело бьющемуся сердцу. Сила Хань не предупредила ее, что за дверью кто-то есть.
— Кто там?
— Энн, это я, Дженнсен, — послышался приглушенный голос.
Энн спрятала перо и засунула журнал за пояс. Отодвинула стул, расправила юбки и глубоко вздохнула, успокаивая сердцебиение.
— Входи, дорогая, — сказала она, открыв дверь, и улыбнулась сестре Ричарда. — Спасибо за угощение. — Она указала рукою на тарелку с фруктами. — Хочешь присоединиться к трапезе?
Дженнсен покачала головой:
— Нет, спасибо. — Лицо девушки, обрамленное вьющимися рыжими локонами, было явно озабоченным. — Энн, меня прислал Натан. Он хочет, чтобы вы пришли, и притом поскорее. Хочет, и все тут. Вы же знаете, как с Натаном бывает, когда он разволнуется: глаза сразу становятся большие и круглые…
— Да-а… — протянула Энн. — Когда он становится таким, жди какой-нибудь каверзы!
Дженнсен заморгала, несколько смущенная:
— Боюсь, вы правы. Хотя он велел мне совершенно определенно найти вас и привести к нему немедленно.
— Натан всегда ожидает, что человек вскрикнет, когда он ущипнет! — Энн жестом предложила молодой женщине указывать путь. — Полагаю, лучше всего уступить ему. Где же наш пророк сейчас?
Дженнсен сняла с крючка фонарь и вышла из маленькой комнаты.
— На кладбище.
Энн шагнула за девушкой и схватила ее за рукав:
— На кладбище? И он хочет, чтобы я тоже пришла туда?
Дженнсен оглянулась через плечо и кивнула.
— Чем же он там занят?