Дженнсен.
Пальцы Дженнсен плотно сомкнулись на рукояти ножа. Она ощущала ладонью резной орнамент, завитки, выпуклости и впадинки, составлявшие букву «Р». Сдерживая подступившую рвоту, она выдернула лезвие из ножен.
Сдавайся.
— Они были здесь, — прошептала она. — Д’харианские солдаты были здесь.
В глазах Себастьяна она увидела удивление или замешательство, но не более того.
Он нахмурился, снова оглядевшись вокруг:
— Вы в этом уверены?
Дженнсен.
Она не обратила внимания на раздававшийся в ее голове голос мертвеца и мысленно вернулась к человеку, которого они встретили на дороге после первого посещения колдуньи. Он был крепким, светловолосым, миловидным, как большинство д’харианских солдат. В тот раз она не подумала, что перед нею солдат. Но разве он не мог быть солдатом?
Нет, вряд ли… Он, кажется, испугался встреченных людей больше, чем они его. Солдаты так себя не ведут.
— А кто же еще? Мы ведь не видели всех. Это, наверное, оставшаяся часть квода. Они, видимо, как-то вышли на наш след.
Себастьян все еще не отрывал взгляд от разгоравшегося пламени, которое захватывало все больше и больше добычи.
— Думаю, вы, похоже, правы.
Сдавайся.
— Себастьян, мы должны выбираться отсюда, иначе окажемся следующими. — Дженнсен схватила спутника за рукав и попыталась вытащить из дома. — Они должны быть близко отсюда.
Он не поддался:
— Но как они могут узнать?
— Милостивые духи!.. Лорд Рал — чародей. Как он узнает обо всем? Как он нашел мой дом?
Себастьян все еще осматривал щепки и обломки, разгребая их мечом. Дженнсен опять потянула его за рукав.
— Ваш дом, — сказал он, нахмурившись. — Да, я понял, что вы имеете в виду.
— Мы должны выбраться отсюда прежде, чем нас схватят!
Он кивнул, успокаивая ее:
— Куда вы хотите отправиться?
Они выбрались наружу и посмотрели в открытый дверной проем на набирающий силу пожар.
— Теперь у нас нет выхода, — сказала Дженнсен. — Латея была единственной ниточкой. Теперь нам придется идти в Народный Дворец. Придется искать ее сестру Алтею. Она — единственный человек, знающий все ответы. Она тоже колдунья и единственная, кто видит дыры в мире. Что бы это ни значило…
— Вы уверены, что хотите именно этого?
Дженнсен подумала о голосе. Как холодно и безжизненно он звучал в голове!.. Это удивило ее. Она не слышала его со дня гибели матери.
— А разве у меня есть выбор? Если я хочу узнать, почему лорд Рал стремится убить меня, почему он убил мою мать, почему за мной охотятся, то надо отыскать Алтею. Я должна идти.
Себастьян быстро увлек ее за собой, в холодную тьму ночи.
— Нам лучше вернуться в таверну и собрать вещи. Тогда мы сможем выйти рано.
— Боюсь, они подошли вплотную и могут устроить ловушку именно в таверне. У меня есть мамины деньги. У вас — те, что вы взяли у убийц. Мы можем купить лошадей. Придется уезжать прямо сейчас. Надеюсь, никто не заметил, как мы сюда приходили.
Себастьян спрятал меч в ножны. Он обдумывал возможности, его дыхание облачком клубилось в морозном воздухе. Потом он оглянулся назад.
— Из-за пожара по крайней мере не останется никаких свидетельств того, что здесь произошло. Это нам на руку. Никто нас не видел, когда мы приходили сюда в первый раз, поэтому не будет причин задавать нам вопросы. Никто не узнает, что мы были здесь снова. У них не будет причин искать нас.
— Надо скорей выбираться отсюда, прежде чем всё обнаружится и все попадут под подозрение, — сказала Дженнсен. — Прежде чем солдаты начнут расспрашивать о чужаках, остановившихся в городе.
Себастьян взял ее за руку:
— Хорошо. Тогда давайте поспешим.
Глава 12
«Поразительностей» становилось все больше и больше. Ночь принесла много нового, одно за другим, одно за другим…
Спрятавшись за углом дома, Оба услышал весь разговор этих двоих. Поначалу он был уверен, что они бросятся Латее на помощь. Конечно, огонь уже вряд ли можно потушить, но Обу охватил страх, что мужчина и женщина вынесут старуху из дома — и таким образом станут свидетелями убийства. Все могло сложиться так, что эта вредная колдунья вырвется из пламени, чтобы опять мучить его. И это после всех его трудов!..
Однако мужчина и женщина решили оставить Латею в огне. Они тоже надеялись, что огонь скроет обстоятельства старухиной гибели. Даже голоса их звучали по-воровски. Кроме всего прочего, женщина говорила о деньгах своей матери и о деньгах, украденных мужчиной. Это звучало подозрительно.
Конечно, они могли случайно найти золото или серебро и забрать найденное.
Но разве они прожили в тяжелом труде всю жизнь, как он, Оба? Разве их заставили всю жизнь страдать от кошмара, вызванного проклятыми зельями Латеи?..
Он, Оба, взял деньги, принадлежащие ему по праву. И теперь его даже возмущало то, что он почти оказался в компании с обычными ворами. Этой ночью одна «поразительность» следовала за другой.
Удивительно, как однообразно текла его жизнь — день за днем, месяц за месяцем, год за годом… Все они походили один на другой как две капли воды. И за одну ночь все переменилось. Сначала в нем появилась неукротимость. И едва обнаружив, что в его венах течет кровь Рала, он тут же сбросил оковы со своей настоящей сути. И вот теперь случайно появившаяся парочка помогла ему скрыть подробности старухиной смерти. «Поразительность» шла за «поразительностью»!
Он все еще не мог оправиться от шока, вызванного этой ошеломляющей новостью: он — сын Даркена Рала. Вот ведь как все повернулось! Он, Оба Шолк, стал отныне важной персоной, личностью голубых кровей, человеком благородного происхождения.
Он размышлял, сможет ли он воспринимать себя как Обу Рала. Получается, что он фактически оказался принцем!..
Эти размышления ставили его в тупик. К сожалению, мать воспитала его простолюдином, и он почти ничего не знал о том, какое положение или титул по праву принадлежат ему.
А еще он понял, что мать обманывала его. Она скрыла происхождение собственного сына, ее плоти и крови. И плоти и крови Даркена Рала. Она была злопамятной завистницей и не хотела, чтобы Оба узнал о своем величии. Как это было похоже на нее!.. Она всегда пыталась сломить его. Сука!..
Дым, выползающий из открытой двери, больше не пах маслом для ламп. Теперь оттуда несло горящим мясом. Глянув в дверной проем, Оба ухмыльнулся: рука Латеи, чернея в пламени, торчала над шкафом, словно посылала ему последний привет из мира мертвых.
Оба прокрался по снегу к толстому дубу, за которым можно спрятаться, и проследил, как парочка торопливо бежит по тропинке меж деревьев по направлению к дороге. Когда они скрылись из виду, он пошел по следам, оставаясь невидимым. Оба был слишком крупным парнем, чтобы прятаться за деревьями, но в темноте это было не трудно.