– А теперь поговорим серьезно.
– О чем? – не поняла я.
– Например, о твоем отце. Ты ведь не дура и понимаешь, что его алиби гроша ломаного не стоит.
Наверное, вид у меня был довольно глупый, Берзинь досадливо покачал головой, а потом соизволил развить свою мысль.
– Твою мать видели возле офиса незадолго до ее исчезновения. Так?
– Так.
– Теперь у нас есть баба, которая очень похожа на твою мать. Она знакома с твоим отцом, и он снабжает ее деньгами.
– Что? – пробормотала я и повторила громче: – Что? Ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, что теперь нет никакой уверенности, что в машине возле офиса была твоя мать.
– Сволочь… – покачала я головой. – Мстишь мне за вчерашнее?
– Нет. И все еще пытаюсь помочь. Но для этого придется трезво взглянуть на вещи. Детка, я ведь предупреждал: правда часто бывает малоприятной. У твоего отца нет алиби. Возможно, он говорил правду, а возможно, нет. Это и предстоит выяснить. Ты готова?
– Не пытайся настроить меня против отца, – очень медленно произнесла я.
– Ты хочешь знать правду, но эта правда должна тебе понравиться? – усмехнулся он. – Допусти на минуту мысль о том, что эта баба играла роль твоей матери, и очень многое станет понятно.
Самое страшное, что Лео был прав. Никто ни разу не усомнился, что на тот момент, когда отец отправился на работу, мама оставалась в доме, а через пару часов приехала в офис. Телефонный звонок, которого на самом деле не было, она вдруг разворачивается и уезжает. Отец все это время провел на глазах десятка людей, которые подтвердили: в тот день он никуда не отлучался… Через четыре года его вдруг начинают шантажировать, а я то и дело натыкаюсь на свою исчезнувшую мать. Это должно заставить отца быть покладистым. Вряд ли он захочет, чтобы я знала, кто сидел за рулем маминой машины в тот день. Если отец в самом деле связан с этой женщиной, ей ничего не стоило попасть в дом, взять мамин плащ, а потом его вернуть… Но это еще не значит, что отец в чем-то виноват.
Тут до меня дошло, что последние слова я произнесла вслух. Лео согласно кивнул.
– Не значит. Хотя, может быть, наоборот. У меня только один вопрос: ты готова к этому?
– Я бы предпочла, чтобы ты не лез в это дело, – сказала я.
– Ты мне не доверяешь?
– Если мой отец окажется в безвыходном положении, тебе это только на руку.
– Дура, – буркнул он. – На сегодняшний день у тебя нет более преданного союзника.
– Я должна в это поверить?
– Лучше, если поверишь. Избавишь от лишних трудностей себя и меня.
– Поклянись, что не станешь вредить моему отцу, – сказала я.
– Да пошла ты к черту! – рявкнул он. – Ты за кого меня принимаешь? За беспринципного подонка, который пойдет на что угодно, чтобы уничтожить конкурента?
– Я боюсь ошибиться. – Вышло чересчур испуганно.
– Боишься, так никуда не лезь.
– Ты здорово запоздал с советом, – вздохнула я.
Он тоже вздохнул и привлек меня к себе.
– Представляю, как тебе тошно. Обещай хотя бы, что без меня шагу не сделаешь. Я боюсь за тебя. Очень.
– Наверное, даже слишком, – улыбнулась я, – если всю ночь в подъезде просидел.
– Надо будет, поселюсь там насовсем, – проворчал он. – Будешь по утрам, выходя на работу, через меня перешагивать.
– Лучше я буду кормить тебя сырниками и гладить рубашки.
– Пожалуй, мне повезло. Хозяйственная девчонка попалась.
– Ты еще не все знаешь.
– Не сомневаюсь.
– Мне нужно съездить в дом отца. Срочно, – без перехода произнесла я, а Лео выругался:
– Твою мать. Мы о чем сейчас говорили?
– Надо кое-что проверить. Отец уже на работе. В доме сейчас домработница, и на то время, что я там, могу поставить дом на охрану. Ты мог бы отвезти меня, а потом забрать?
– Что ты хочешь проверить?
– Обязательно расскажу. Но позже.
– Что же так не везет-то, – покачал он головой, – изо всех красоток в городе выбрать самую несговорчивую.
– Чем больше трудностей, тем больше счастья впереди.
– Это обещание? Как говорили в доброй старой Англии: «Я могу надеяться?»
– Еще бы. Твой голый торс заставил бешено биться нежное девичье сердечко.
Он убрал волосы с моего лица, а я поспешно отступила, испугавшись, что он меня поцелует, потому что, ясное дело, в этом случае мы квартиру вряд ли покинем в ближайшие часы, а мне очень нужно оказаться в доме отца.
– Верится с трудом. Подозреваю, что ты совершенно бессердечна.
– Явная клевета. Так мы едем?
– Мы знакомы-то совсем ничего, и она из меня уже веревки вьет, – хмыкнул он и направился к двери.
По дороге Лео с сомнением поглядывал на меня, а потом сказал:
– Надо выяснить, кто эта баба. Для этого придется установить слежку за твоим отцом.
– А нет другого способа найти ее?
– Может, и есть, но пока ничего толкового в голову не приходит.
– Папа будет в восторге, если узнает.
– Постараемся, чтобы не узнал.
– Прозвучало не очень уверенно. Лео, ты не будешь следить за моим отцом. Ты понял?
– Черт, – выругался он.
– Ты понял? – повторила я.
– Понял, понял… Что ж, буду ломать голову, как отыскать в полумиллионном городе бабу, о которой известно лишь одно: она похожа на твою мать. Ждешь меня в доме отца. При малейшем намеке на опасность сразу звонишь. Ты поняла? – передразнил он.
– Я на редкость сообразительна.
– Пока я вижу, что на редкость упряма.
– В женщине прекрасно все, даже ее недостатки.
Говоря Лео о том, что мне надо кое-что проверить, я не лукавила, хотя объяснять, в чем дело, не торопилась. А дело было в мамином плаще, который сначала исчез из гардеробной, а потом вновь появился.
В прошлый раз меня другие мысли одолевали, наверное, поэтому я и не придала особого значения поведению нашей домработницы. А ведь мой интерес к плащу ее здорово напугал. Теперь, вспоминая сцену в гардеробной, я в этом не сомневалась. Светлана Петровна, безусловно, что-то знала.
Сейчас она как раз в доме, вот и поговорим. Домработницу я застала в кухне.
– Здравствуйте, – громко сказала я.
Светлана Петровна улыбнулась, кивнув в ответ, но чувствовалось: мое присутствие ее скорее раздражает.
– Будешь завтракать? – спросила она.