Культы генокрадов - читать онлайн книгу. Автор: Петер Фехервари cтр.№ 24

«Научи меня драться, — попросила Арикен у Омазет на второй вечер пребывания среди Чёрных Флагов. — Я не хочу быть „плавняком“».

Тогда она едва держалась на ногах после долгих часов тренировок, но чувствовала, что даже за сотню таких дней не подготовится к опасному предприятию, на которое намекал Крест. Капитан приняла вызов девушки, и их «кровавые встречи» начались той же ночью. Условия обучения оказались намного более жестокими, чем у нож-сержанта, и Арикен осознавала, что Омазет спокойно убьёт её, если девушка даст слабину. Впрочем, медике согласилась на такие правила.

За три месяца военврач Скарт получила больше шрамов, чем все остальные рекруты вместе взятые, но теперь могла одолеть в рукопашной противника вдвое крупнее себя и стреляла из лазвинтовки не хуже ветеранов. Когда Плавняковая Сотня завершила подготовку, никто не оспаривал ни производство Арикен в капралы, ни прозвище, которым её наградил Нюлаши: «Чёрный Пастырь».

Но и этого было мало, поэтому кровавые встречи продолжались.

Распахнув дверь ангара, где ждала Капитан Ведьма, медике поклонилась ей. Омазет зашагала навстречу девушке с клинками в руках.

— Посторонние никогда не заходят сюда, праведник, — сказал культист по имени Тразго. — Обломки уже были здесь, когда мы строили форт. Скорее всего, корабль упал больше века назад, во время помрачения.

Не обращая внимания на болтовню человека, Тижерук изучал бесформенную стальную пещеру. Они стояли глубоко внутри громадного металлического чудища, наполовину зарывшегося в грунт неподалеку от центра владений чужаков. В каверну вёл только один путь, но весьма извилистый и с множеством укромных местечек. Необычное рукотворное подземелье казалось Ужасу странно знакомым, словно он уже бродил здесь когда-то — чего, конечно, быть не могло. Холодные стены покрывали узоры из многократно повторяющихся диковинных символов.

— Судно называлось «Обариён», — подсказал Тразго, который усердно следил за взглядом господина.

Любопытство Тижерука быстро угасло. Его создавали не затем, чтобы разгадывать тайны. Логово вполне подходило, но пока что вырожденец не мог залечь в укрытие — слишком уж яростной была жажда крови и убийств.

Собравшись с ограниченными мыслями, Ужас посмотрел на сектанта и начертил в воздухе второй знак, которому научила его госпожа.

— Понимаю, праведник, — отозвался гвардеец, опознав рассечённую спираль отмщения. — Я отведу вас к проповеднику еретиков.

Клинки Арикен вновь с лязгом ударились о пол, и девушка замерла, признавая поражение.

— Тобой управлял гнев, — пожурила её Омазет и провела собственным оружием по горлу медике, так ловко, что почти не порезала кожу. Отскочив в сторону ловким пируэтом, капитан заняла низкую стойку: один изогнутый мачете занесён над головой, будто скорпионье жало, другой, используемый для защиты, описывает перед ней круги.

— И я стала его рабыней, — согласилась Арикен, подбирая клинки.

«Ярость скованная помогает, ярость вольная предаёт». Так звучал первый урок, который преподала ей Омазет.

Сосредоточив свою злость в ледяной шип, медике снова подскочила к наставнице. Они сошлись в вихре парных мачете, танцуя в круге света, что указывал границы тренировочной арены. Искусство подобной пляски заключалось в том, чтобы постоянно перебирать клинками, прокладывая одним дорогу для второго. Каждый атакующий выпад становился оборонительным, каждый защитный приём давал возможность для нового удара.

«Мы ещё поболтаем», — заигрывал с ней Сенка. Или угрожал?

Оседлав волну гнева, девушка рубила и парировала в неразрывном ритме жестокости и безмятежности, становясь единой со своими мачете. Капитан Ведьма сражалась в лёгкой безрукавке, но на её руках были вытатуированы те же самые кости, что и на доспехе, поэтому казалось, что Арикен фехтует с самой Смертью.

«Ты по-прежнему веришь в Священную Спираль, не так ли?» — издевался над ней Сенка.

На этот раз медике продержалась почти минуту перед тем, как Адеола круговым движением выбила у неё клинки и вновь добралась до её горла. У Арикен ни разу не возникало сомнений в исходе поединков, но порой она почти наглядно представляла собственную победу. Умом девушка понимала, что никогда не одолеет капитана, однако усомниться в себе значило опозорить учителя.

— Теперь ярость придавала тебе сил, — одобрительно заметила Омазет, шагнув в сторону. — Где её корни, Арикен?

В таком обращении не было теплоты: капитан называла по имени всех бойцов, и в её устах подобная неофициальность звучала как глубоко личная угроза.

«Эта женщина мне не подруга, — поняла медике, — но не дружба поможет мне выжить».

Она рассказала Адеоле о случае с Сенкой и сама удивилась тому, с каким отвращением вспоминает разговор в палате. Омазет очень долго молчала, и последующий ответ вышел неожиданным.

— Отправилась бы ты на Шпили, Арикен, предложи я тебе такую возможность?

— Не понимаю…

— Развёрнутые — наши враги. Пока что полковник только пляшет вокруг этой истины, но я осознаю её так же чётко, как ритм крови в моих жилах. И не сомневаюсь, что ты также чувствуешь правду.

— Тогда зачем бы мне отправляться туда? — спросила медике, думая об Офели, и Бхарло, и всех прочих паломниках, которых передали секте.

— Действительно, зачем?

«Омазет превращает меня в чудовище? — задалась вопросом Арикен и тут же подумала: — Хочу ли я стать такой, как она?»

Спящий вновь бился в пасти старого, жуткого кошмара, что тащил его вдоль дикой кавалькады бесконечных грехов юности, искушал всем, отринутым в зрелости ради служения Трону. Аристократу с Верзанта, этой тёмной жемчужины Затонувших Миров, жизнь предлагала бескрайнее множество удовольствий — зачастую пустяковых, иногда непроизносимых. Если бы не прихотливые совпадения, он не выбрался бы из золотой клетки до самой смерти.

Совпадения…

«Их не бывает!» — возразил Шандор Лазаро.

— Нет ничего, кроме совпадений, — насмешливо ответил призрак из снов. — Всё, что рассказывали тебе миссионеры, было…

— Обманщик! — прошипел Шандор и вырвался из лап завопившего мучителя.

— Обманщик… — пробудившись, повторил он во тьму. Смятые простыни под ним вымокли от пота. Пересохшая глотка пылала. Морщась от боли, Лазаро потянулся за кувшином с водой, стоявшим возле кровати…

Новый вопль прорезал стон ветра за окнами. Звук был приглушённым, но в нём явно слышались ужас и нестерпимая мука.

«Кричал не мой кошмар, — понял охваченный лихорадкой проповедник, — это крик пробудил меня».

Холодная длань смерти тяжко опустилась ему на грудь, выдавливая веру, огонь и жизнь из высохшего полутрупа.

— Император хранит! — прохрипел Шандор, борясь с убийственным страхом.